Если меня спросят, где я был, я отвечу: «Там, где приходилось». Я расскажу о покрытой камнями земле, о реке, которая и длится и исчезает. Я знаю только оброненные птицами перья, море, оставленное позади, и мою плачущую сестру. Почему столько разных земель, почему день сменяется днём? Почему чёрная ночь застоялась во рту? Почему умирают? Если меня спросят, откуда пришёл, я расскажу об обломках, об орудиях постылых, о животных больших, зачастую подгнивших, о моём измученном сердце. Воспоминание это не то, что нам повстречалось, и нестареющий голубь, уснувший в забвеньи, это слёзами залитые лица, пальцы на горле, темнота истёкшего дня, дня, напоённого нашей печальною кровью. Вот они, фиалки и ласточки, и всё, что нам нравится, всё, что рисуют на нарядных открытках, по которым гуляют время и нежность. Но не войти за ограду зубов, не пробить скорлупу немоты, потому я не знаю, что мне ответить: столько людей умерло, было так много набережных, рассечённых багровым светилом, и так много голов, которые бились о борт корабля, и рук, поцелуи зажавших в ладонях, и так много всего, что я хочу позабыть.