Забытая жизнь
Шрифт:
— Кто за то, чтобы оправдать подсудимого по всем пунктам? — прогудел голос мадам Боунс.
Я рывком подняла руку. В воздухе были руки, много рук… больше половины!
Мадам Боунс опять спросила:
— Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным? Фадж поднял руку, с ним еще полдюжины человек, в том числе колдунья справа от него, усатый волшебник во втором ряду и его кудрявая соседка.
С таким видом, точно в горле у него застряло что-то крупное, Фадж оглядел всех судей, потом опустил руку. Два раза глубоко вздохнул и голосом, полным сдавленной ярости, произнес:
— Так,
— Отлично, — бодро сказал Дамблдор. Поднявшись на ноги, вынул волшебную палочку и заставил оба обитых ситцем кресла исчезнуть. — Признаться, мне пора. Всего вам доброго.
И, не взглянув на меня, он стремительно вышел из зала.
Быстрый уход Дамблдора застал меня врасплох. Гарри по-прежнему сидел в кресле с цепями, пытаясь справиться с двойственным чувством потрясения и облегчения. Судьи поднимались, разговаривали, собирали и укладывали свои пергаменты. Я подошла к нему и он, наконец, встал.
— Пойдемте, Поттер.
— Да, мисс Монфор-л’Амори, — Гарри сделал сначала несколько неуверенных шагов к выходу, а потом пошел очень быстро.
Только успев войти в коридор девятого уровня. В нескольких шагах от нас стоял Корнелиус Фадж и тихо разговаривал с высоким мужчиной, у которого были прилизанные светлые волосы и бледное, заостренное книзу лицо.
Заслышав наши шаги, собеседник Фаджа повернулся. Он тоже осекся на полуслове. Холодные серые глаза сузились. Он посмотрел на меня в упор, потом на Поттера.
— Так, так, так… Патронус, Поттер, — недобрым тоном произнес Люциус Малфой.
У меня перехватило дух. Эти холодные серые глаза я в последний раз видела в прорезях капюшона Пожирателя смерти. Этот насмешливый голос я в последний раз слышал в штаб-квартире, где меня мучил Том. Я представить себе не могла, что Люциус Малфой посмеет еще раз взглянуть мне в глаза. И вообще, что этот человек окажется здесь, в Министерстве магии, что с ним будет мирно беседовать Корнелиус Фадж. Ведь всего несколько недель назад Фаджу сказали, что Малфой — Пожиратель смерти.
— Министр только что поведал мне о вашем счастливом избавлении, Поттер, — манерно растягивая слова, проговорил мистер Малфой. — Поражает ваша способность выбираться из очень тесных ловушек… змеиная, я бы сказал.
Я предостерегающе схватила Гарри за плечо.
— Да, — отозвался Гарри, — я неплохо умею выбираться.
Люциус Малфой перевел взгляд на меня:
— И мисс Монфор-л’Амори, какая встреча! Что здесь делаете, Адрианна?
— Я здесь работаю, — сухо ответила я.
— Не здесь же именно? — спросил мистер Малфой, вскидывая брови и бросая через мое плечо взгляд на дверь. Я полагал, вы на пятом этаже…
— А вы что здесь делаете? — спросил Гарри Люциуса Малфоя.
— Я не думаю, что наши личные разговоры с министром имеют какое-либо касательство к вам, Поттер, — произнес Малфой, разглаживая мантию. Я отчетливо услышала легкое позвякивание, какое мог бы издать карман, набитый золотом. — То, что вы любимчик Дамблдора, отнюдь не означает, что вам следует рассчитывать на такое же потворство со стороны всех остальных… Поднимемся теперь к вам в кабинет, министр?
— Конечно, — сказал Фадж, поворачиваясь к Гарри и ко мне спиной. —
Сюда, Люциус.Тихо беседуя, они удалились вместе. Я не отпускала плечо Гарри, пока они не исчезли за дверью лифта.
— Если у него к Фаджу какое-то дело, почему он не ждал у его кабинета? — негодующе спросил Гарри. — Что ему нужно было здесь?
— Я думаю, он пытался проникнуть в зал суда, — сказал я. — Пытался узнать, исключили тебя или нет. Я сейчас тебя приведу и оставлю Дамблдору записку, он должен знать, что Малфой опять разговаривал с Фаджем.
— Какие такие личные дела они могут обсуждать?
— Деньги, скорее всего, — рассерженно ответил я. — Малфой не один год щедро давал налево и направо… Это помогает ему сходиться с нужными людьми… Потом он может обращаться к ним с просьбами. Отсрочивать принятие невыгодных ему законов… О, у Люциуса Малфоя очень хорошие связи.
Подъехал лифт — пустой, если не считать стайки служебных записок, которые стали виться над головой у меня. Нажав кнопку Атриума, я раздраженно от них отмахнулась. Дверь с лязгом захлопнулась.
— Не все можно купить за деньги, — возразил Гарри.
— Кто вам это внушил? — удивилась я. — Сами вы не могли бы додуматься до такой банальности. Что же нельзя купить за деньги?
— Ну как… я не знаю… — замялся он. — Во всяком случае, счастье и любовь — нельзя.
— Чаще всего можно. А уж если не получится, то им всегда можно найти отличную замену.
— Мисс Монфор-л’Амори, — медленно проговорил Гарри, — если Фадж имеет дело с Пожирателями смерти вроде Малфоя, если он разговаривает с ними наедине, как мы можем знать, что они не наложили на него заклятие «Империус»?
— Не думай, что это не приходило нам в голову, — тихо ответил я. — Все же Дамблдор считает, что Фадж пока действует по собственной инициативе. Но это, говорит Дамблдор, не очень-то успокаивает. Давайте сейчас не будем об этом, Поттер.
Дверь открылась, и мы вышли в Атриум, теперь уже почти безлюдный. Дежурный колдун опять был упрятан за своим «Ежедневным пророком».
Посреди зала стоял фонтан, представлявший собой золотую скульптурную группу крупней, чем в натуральную величину, в центре круглого бассейна. Самая высокая из фигур изображала благородного чародея, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Последние трое смотрели на волшебницу и чародея снизу вверх, с обожанием. Из концов волшебных палочек, из наконечника стрелы кентавра, из острия гоблинской шляпы и из ушей эльфа били сверкающие струи, и журчание воды примешивалось к хлопкам трансгрессии и к шороху бесчисленных подошв.
На дне бассейна серебряные сикли и бронзовые кнаты. Рядом на маленькой потускневшей табличке было написано: ВСЕ ДОХОДЫ ОТ ФОНТАНА ВОЛШЕБНОГО БРАТСТВА ПЕРЕДАЮТСЯ БОЛЬНИЦЕ СВЯТОГО МУНГО.
Мы уже миновали золотой фонтан, когда Гарри остановился.
— Подождите… — сказал он мне и, вынимая из кармана мешочек с деньгами, пошел обратно и вытряс в фонтан все содержимое мешочка.
Я подошла к нему и посмотрела на него.
— Прошлого не вернуть, Поттер, — сказала я ему. — Мертвых не воскресить. Пути обратного нет, надо идти только вперед.