Забытые дела Шерлока Холмса

— Поскольку вы оба оказались свидетелями по делу об убийстве двух женщин, вам стоит взглянуть на это письмо, мистер Холмс. Его прислали мистеру Уайетту, коронеру Саутуорка, сегодня с утренней почтой. Очевидно, что текст от первой до последней строчки — дело рук отравителя или кого-то из сообщников. Пожалуй, в этот раз они зашли слишком далеко. Возможно, здесь найдется нечто такое, что позволит нам выйти на их след.

Я не смог понять, какое чувство охватило меня при виде этого исписанного знакомым почерком листка — надежда или, наоборот, отчаяние. Холмс прочитал его, удивленно приподнял брови и передал мне:

— Если здесь есть хоть слово правды, Ватсон, то, вероятно, один из ваших клиентов поможет нам добыть полезную информацию.

Дорогой сэр, спешу сообщить Вам: один из моих информаторов владеет вескими доказательствами того, что некий врач из больницы Святого Томаса виновен в смерти Элис Марш и Эммы Шривелл, отравленных стрихнином. Рекомендую Вам обратиться к детективу Джорджу Кларку, проживающему по адресу: Кокспур-стрит, 20. Вы получите желаемое, уплатив по моему счету за оказанные им услуги.

Искренне Ваш,

В. Х. Мюррей

Я обратил внимание, что подпись совпадала с той, что стояла на открытках для клиентов отеля «Метрополь».

— Скажите, Лестрейд, — задумчиво произнес Холмс, когда я вернул ему письмо, — мы ведь встречались с неким Джорджем Кларком, не так ли?

Лицо инспектора недовольно вытянулось.

— Насколько я помню, пятнадцать лет назад Кларк, будучи в чине старшего инспектора, из-за подозрений в подкупе вынужден был уйти из полиции. После чего содержал трактир в Вестминстере. Однако можно с уверенностью сказать, что он не связан с этим Мюрреем.

— В самом деле? Прошу вас, объясните почему.

— Потому что Джордж Кларк три месяца назад отправился к праотцам, мистер Холмс, — с откровенно торжествующим видом заявил инспектор. — Умер. Обрел последнее пристанище на земле, какое положено любому человеку.

Возможно, это было не вполне достойно, но я обрадовался тому, что туманные рассуждения о профессоре Эбинге и об искусстве отравления рассеялись под холодным сиянием фактов.

XI

Еще до того как началось расследование убийства на Стэмфорд-стрит, полиция изучила свидетельство о смерти Матильды Кловер и установила место ее погребения на Ламбетском муниципальном кладбище. Несмотря на название, оно находилось вовсе не в Ламбете, а на окраине Тутинга, в соответствии с новыми санитарными правилами, установленными законом о погребении от 1852 года. Сырым утром, когда иней превращался в росу, бренные останки мисс Кловер предстояло извлечь из земли по распоряжению министра внутренних дел. Мы с Холмсом решили добираться до Тутинга поездом от вокзала Виктория. На станции нас должен был встретить Лестрейд, чтобы проводить к воротам кладбища.

Инспектору не было нужды предупреждать лиц, получивших письма от вымогателя, о необходимости сохранять тайну. Положение леди Рассел и достопочтенного мистера Фредерика Смита не позволяло, чтобы их имена каким-либо образом связывали с подобными преступлениями. Послание коронеру следовало показать присяжным, если в этом возникнет необходимость, но пресса ни в коем случае не должна была знать о нем.

Как только поезд отошел от вокзала Виктория, Холмс склонил свой орлиный профиль, увенчанный дорожным кепи с наушниками, над разворотом «Морнинг пост» и принялся изучать раздел криминальных новостей. Ранний отъезд помешал ему без спешки ознакомиться со свежей прессой. Город остался позади, мимо проплывали нескончаемые шеренги мокрых голых деревьев. Тщательно свернув прочитанную газету, Холмс положил ее на сиденье и протянул мне портсигар.

— Вы не находите, Ватсон, что в этих преступлениях есть некая закономерность?

Я не совсем понял, что он имел в виду.

— Закономерность? Едва ли я когда-либо сталкивался с более беспорядочным, запутанным и противоречивым делом.

Он на мгновение задумался и пояснил подробнее:

— Тем не менее рассмотрим эти письма. Послания коронеру и доктору Броудбенту явно составил один и тот же человек. Однако написаны они разными людьми. При этом каллиграфический почерк последнего письма полностью совпадает с тем, что был в сообщении, отправленном мистеру Фредерику Смиту. Нити, связывающие авторов этих посланий, перекрещиваются, не правда ли? Именно это я и назвал закономерностью.

— Это лишь доказывает, — резко ответил я, — что вымогатели знакомы друг с другом. Не иначе.

— Каким образом? Все знают друг друга или по отдельности знакомы с предводителем банды?

— Они сообщают одни и те же сведения в одной и той же манере, к тому же неизменно используют один и тот же способ вымогательства.

— Вы совершенно правы, — тут же согласился он. — Возможно, я придал этому слишком большое значение.

Ответ показался мне излишне миролюбивым, чтобы не сказать уклончивым.

— Мы никогда не приблизимся к решению загадки, Холмс, если не признаем, что письма и убийства напрямую не связаны между собой. Маньяк подсыпает яд бедным девушкам, а банда вымогателей пытается извлечь свою выгоду из этих преступлений. Они знают, что жертвы шантажа не были убийцами. Но при этом прекрасно понимают, что невинный человек может поддаться слабости или глупости и заплатить за сохранность своего доброго имени. Большинство откажется, но это не имеет особого значения. Одна-две удачи с лихвой оправдают затраченные усилия.

— Ваш клиент Броудбент согласится платить? Или, может быть, доктор Нил?

Я ожидал этого вопроса.

— Они оба знают, что чисты перед законом. Однако, если станет известно, что Броудбент обращался в суд в связи с этим делом, люди решат, что нет дыма без огня. Для врача репутация крайне важна. Скандал способен разрушить ее, независимо от того, виновен он или нет. Будучи человеком чести со строгими принципами, Броудбент, разумеется, не поддастся шантажу. Вымогатели просто сделали неудачный выбор, но в следующий раз им может повезти больше.

Холмс откинулся на спинку сиденья:

— А как быть с тем обстоятельством, что лорда Рассела обвинили в убийстве мисс Кловер за две недели до ее смерти? Неужели это просто удачное совпадение?

— Нет. — Ответ на этот вопрос я заготовил заранее. — Так или иначе, она уже умирала от белой горячки. Но если человек платит, дабы уберечь свою репутацию, едва ли имеет значение дата смерти несчастной. Как он мог узнать об этом? Если он начнет задавать вопросы, то лишь привлечет к себе ненужное внимание. В самом деле, почему мисс Кловер не могла быть частью заговора? Проституция тесно связана с шантажом.

Холмс вынул трубку изо рта:

— И когда они сообщили мистеру Смиту, что Эллен Донуорт была отравлена, в то время как все еще полагали, будто она умерла от пьянства, — это тоже совпадение?

— Любой, кто находился в тот момент возле отеля «Йорк», мог услышать, как она обмолвилась о человеке по имени Фред, подсыпавшем нечто белое в ее стакан с джином. Слухи быстро распространяются в таких районах. Вымогатели фактически не заключают никакой сделки. Они просто запугивают того, кто готов заплатить во избежание нежелательных разговоров. Но они не убийцы.