Зацепить 13-го

Брат снова повернулся ко мне:

— Шан, тебе нужно снять все мокрое, а то схлопочешь пневмонию.

Не дав мне вставить ни слова, Джоуи продолжил:

— У тебя есть во что ее переодеть? — спросил он у Джонни. — Или чем вывести эту жуткую вонь.

Джонни медленно кивнул:

— Да, что-нибудь найду.

— А может, поедем домой? — предложила я и выразительно посмотрела на брата, умоляя, чтобы он понял намек. — Джоуи, нам ведь пора ехать.

— Не пущу тебя в машину моей девушки, пока ты так воняешь, — отрезал Джоуи.

— Слушай, не будь козлом, — рявкнула я. — Отвези меня домой.

— Ребята, вы не можете так уехать. Мы даже чаю не выпили, не поболтали, — вмешался Гибси. — У меня сконы в духовке.

— Ты печешь сконы? — спросила я, забыв про разговор с братом. — Ты?

— Да, я, — ответил Гибси, слегка задетый моим недоверием. — Попробуешь и узнаешь, какой я потрясный пекарь.

— Извини, — торопливо сказала я, не желая его обидеть. — Я как-то не представляла тебя пекарем.

— Расслабься, я прикалываюсь, — засмеялся Гибси. — Я понятия не имею, как вообще готовят. — Он указал на духовку. — Я лишь знаю, что эти сконы убийственно вкусные.

— Или убитые сконы? — Я поморщилась, живо представив последствия. — Надеюсь, ты не станешь возражать, если я откажусь.

— Ты мне нравишься, — засмеялся Гибси. — Она мне нравится, — повторил он, глядя поверх меня, однако тут же добавил: — Но не запах. — Гибси зажал нос. — Твой брат прав — тебе нужно переодеться.

— Да незачем, я сейчас поеду домой, — начала я, но меня снова перебили, на этот раз Гибси:

— Джонни, ты не возражаешь, если Шаннон примет душ?

— Что-что? — насторожилась я.

— Ну, пожалуйста, — медленно ответил Джонни у меня из-за спины. — Если хочет.

Джоуи, успевший вернуться на свое место, одобрительно закивал.

— Здравая мысль, Гибс, — согласился он, наворачивая яичницу с колбасками. — Смоешь этот запах псины, чтобы мы могли нормально ехать обратно.

— Я не пахну, — пробормотала я.

— Ты воняешь, — в унисон возразили Гибси и Джоуи.

— Эй, вы, хватит прикалываться, — подал голос Джонни. Чувствовалось, шуточки парней его достали. — Не так уж и плохо пахнет.

— Ты не чувствуешь, потому что принюхался, — ответил Гибси. — Линчи, он позволяет своей псине спать на кровати. Каждую ночь.

— Еще раз назовешь мою собаку псиной, я тебе сковородку на башку надену, — пообещал Джонни.

— Мои глубочайшие извинения! — Гибси поднял руки. — Я не хотел оскорбить твою драгоценную собаченьку!

Не обращая внимания на треп и приколы, я повернулась к Джонни и сказала:

— Извини, что так вышло.

Он отвлекся от парней и посмотрел на меня.

— Шаннон, все нормально. — Говорил он бесстрастным тоном, но в глазах пылало такое, чему я даже боялась давать название, потому что отчетливо ощущала: то же самое отражалось и в моих глазах. — Можешь помыться в моей ванной.

— Честное слово, не надо. Не беспокойся. — Мое лицо горело от смущения. — Я не должна принимать душ в твоем доме.

— Да что за хрень, конечно же должна, — отозвался Джоуи. — Я же сказал, что не повезу тебя в машине Ифы, пока ты так пахнешь. Я бы тебя сам оттащил в душ.

— Да сколько можно! — не выдержал Джонни.

Он открыл дверь кухни, взял меня за руку и буквально выволок в коридор.

— Идем, — распорядился он. — Я все устрою.

— Ну… ладно, — выдавила я.

Можно ли сказать «нет», когда рослый регбист тащит тебя куда-то в своем громадном доме?

Мы поднялись по лестнице, и Джонни повернул направо.

— Для протокола: я считаю, что от тебя пахнет не так уж плохо, — заявил он, оборачиваясь.

— Э… Спасибо. — Я не знала, как правильно реагировать, когда парень говорит: «От тебя пахнет не так уж плохо», и слишком запыхалась, чтобы придумать ответ получше.

Он шел быстрыми широкими шагами, по-прежнему держа меня за руку, а мне приходилось бежать, чтобы поспевать за ним.

Он довел меня до конца коридора и остановился перед закрытой дверью.

Я заметила, что по пути мы прошли еще полдюжины дверей, но от движения в непривычном темпе у меня кружилась голова, и моего внимания уже не хватало на окружающее пространство.

Отпустив мою руку, Джонни толкнул дверь и вошел, жестом приглашая и меня.

Я вошла и попала в зал славы, как если бы он был устроен в спальне.

Комната была огромная, стены голубые, и громадная кровать с балдахином.

Напротив кровати установлен развлекательный центр, похожий на мини-кинотеатр, но не это произвело на меня впечатление.

Мое внимание привлекли ряды и ряды медалей и прочих спортивных трофеев, которыми были увешаны стены.

В рамках под стеклом висели регбийные футболки. Я увидела несколько странного вида шапочек, а также постеры национальной сборной Ирландии по регби.

У дальней стены, между окнами, стоял массивный дубовый письменный стол.

На столе я увидела дорогой ноутбук, учебники и ворох тетрадей.

Над столом висела пробковая доска со множеством фотографий знаменитых спортсменов.

И на каждой рядом со звездой стоял Джонни.

— Ну, — пожав плечами, сказал он, — вот моя комната.

Он подошел к кровати, скинул что-то из одежды на пол и запихнул под кровать, поддав ногой.

— Симпатичная комната, — ответила я, закусив нижнюю губу.

Как и у любого мальчика-подростка, в комнате хватало плакатов с полуголыми супергрудастыми девицами.

Везде валялась одежда, возле телевизора лежали два джойстика от игровой приставки и целая куча коробок с играми, рядом два кожаных кресла-мешка.

Джонни подошел к двери в левом углу комнаты, рядом с кроватью.

— Ванная там.

— Ты уверен? — вымученным тоном спросила я.

Меня всерьез пугало, что в его личном пространстве придется раздеться догола.

Мы же с ним были совсем чужими.

Казалось, находиться в его комнате уже неправильно.

Казалось неправильно, но ощущалось так хорошо…