Зацепить 13-го

Просто интуиция мне подсказывает: оставлять тебя здесь нельзя.

— Куда хочешь, — предложил я, кашлянул и добавил: — Хочешь, просто покатаемся? Или съездим куда-нибудь поесть?

Что за чертовщина со мной творится?

Я увидел, как в ее глазах что-то мелькнуло, и это что-то было до жути похоже на облегчение.

— Ты этого хочешь? — тихо спросила Шаннон. — Хочешь, чтобы я поехала с тобой?

Я неуверенно кивнул.

— Да, Шаннон, — судорожно произнес я. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

26. Этот парень — герой

Шаннон

Я вернулась в его машину.

Я не представляла, куда мы едем, и вообще не понимала, зачем Джонни, проделав весь этот путь до моего дома, вдруг предложил поехать с ним. Но в тот момент мне на это было плевать.

И на то, что на прошлой неделе он задел мои чувства.

И на то, что я могу попасть в неприятности, потому что провожу время с ним.

Когда он открыл пассажирскую дверцу и предложил убежать на время из ада, именуемого моим родным домом, я попросту откликнулась.

Даже больше чем откликнулась.

Я буквально прыгнула на сиденье.

Минут через сорок пять мы уже сидели друг против друга в городском пабе «Служанки», передо мной стояла наполовину пустая тарелка с супом и бутылка кока-колы, и сердце мое колотилось вовсю.

Едва мы вошли в людный паб, все посетители мгновенно уставились на Джонни.

Даже просто смотреть было жутко, как он пытается справиться со всем этим вниманием.

Меня такое ошеломляло, и я представить не могла, каково Джонни.

Ведь ему было всего семнадцать.

Но как и в тот день на поле, когда его осаждали репортеры, Джонни вел себя очень профессионально: пока мы дожидались официантку, он отвечал на рукопожатия и спокойно выдерживал похлопывания по плечу.

Внимание, оказанное ему, а также его рука на моей талии настолько отвлекали, что я лишь кивнула, когда он наклонился к моему уху и спросил, хочу ли я есть.

Следующие пять минут ушли на разговоры Джонни со случайными людьми, и наконец мы заняли единственный свободный столик в зале.

Я жутко смутилась, когда он купил мне еду, и в иных обстоятельствах я бы возражала и предложила заплатить сама, но у меня не было денег.

У меня не было ничего, что я могла бы предложить этому парню.

Совсем ничего.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джонни, отвлекая меня от мыслей.

Я сидела, разглядывая руки, и его вопрос вынудил меня поднять голову, и я увидела, что он глядит на меня, сидя напротив за маленьким круглым столом.

Я заставила себя выдержать его взгляд, и в животе разлилось знакомое тепло. Куртка Джонни по-прежнему была у меня на плечах, но не спасала от дрожи.

— Я… ну, гораздо лучше, — ответила я, краснея под его взглядом. — Спасибо.

— Хорошо. — Джонни откинулся на спинку стула, пристально глядя на меня и рассеянно постукивая пальцами по подставке для пивной кружки. — Я рад.

— Спасибо за ужин, — добавила я, испытывая смущение, неловкость и еще миллион других чувств. — Очень признательна.

От моих слов Джонни разулыбался до ушей.

— Ты называешь тарелку супа ужином? — спросил он, улыбаясь так, что на щеках появились ямочки.

— Это была большая тарелка, — пожав плечами, ответила я. — Так что можно считать, я поужинала.

— Шаннон, это всего лишь суп, — усмехнулся Джонни. — Практически одна вода.

— Думаешь? — Я смотрела на две пустые тарелки перед ним: суповую и для второго. — А ты все еще не наелся?

Быть такого не может.

У меня на глазах он опустошил гигантскую плошку с супом и уничтожил целую гору овощей с курицей.

Физически невозможно оставаться голодным, съев столько еды.

— Это был перекус, — усмехнулся Джонни.

— Перекус? — Я уперлась локтями в стол и спросила: — Собираешься дома еще раз поужинать?

— До ночи я, наверное, поем еще минимум четыре раза, — ответил он.

— Но сейчас уже пять часов, — пробормотала я, разинув рот.

— Знаю. — Он покачал головой и печально улыбнулся. — Знала бы ты, сколько я обычно съедаю за день. Ты была бы в шоке.

— Но ты совсем не жирный, учитывая, сколько ты ешь, — выпалила я и сразу же пожалела о сказанном.

— Ни капельки, — тихо рассмеялся Джонни.

Мои щеки сделались пунцовыми.

— Прости, пожалуйста, — поторопилась загладить я свой ляп. — Не хотела называть тебя…

— Не извиняйся, — перебил меня Джонни. Он по-прежнему улыбался. — Я тренируюсь. Жестко. Нужно топливо, чтобы прокачивать тело.

— Это из-за регби? — спросила я, откидывая за уши промокшие под дождем волосы.

Джонни кивнул:

— Мне нужно четыре с половиной тысячи калорий в день, если идут тренировки.

У меня отпала челюсть.

— Как вообще столько может влезать в человека?

— Я стараюсь, — усмехнулся Джонни.

— Как? — спросила я, всерьез заинтригованная.

— Разделяя приемы пищи на равные промежутки, — пояснил он. — Ем нужную еду в нужное время. — Он снова пожал плечами. — Обычно ем через каждые два или три часа. Мой нутрициолог считает такой режим оптимальным для моего тела.

— Выходит, у тебя режим кормления? Как у младенцев, — хихикнула я.

Джонни снисходительно улыбнулся и отхлебнул большой глоток разбавленного апельсинового сока.

Игнорируя громкую стайку девчонок за соседним столом, я сконцентрировалась на парне передо мной.

— Значит, ты не ешь ничего вкусненького?

— В каком смысле вкусненького?

— Кока-кола. Шоколад. Мороженое. Хрустящий картофель, — начала перечислять я свои любимые вкусняшки. — Желе с газировкой. Хрустящие хлопья. Пицца. Чизбургер. Чипсы. Китайская еда. Пончики…

— Я в середине игрового сезона, — перебил меня Джонни. Мне показалось, что мой список его немного обидел. — Единственное, что попадает в мой организм, — это органическая непереработанная еда, богатая белками.