Зачем цветет лори

— Сколько слов… — протянул он, — почему же ты такая упрямая?

Он протянул руку и позвонил в маленький колокольчик, который оставил прислужник. Через пару минут парень заглянул в дверь.

— Принести что-то еще, госпожа? — спросил он.

Лавьер поманил его пальцем, откинулся на спинку стула, глядя прислужнику в глаза. Тот сделал два шага и упал на колени, закричал от невыносимой боли, что взорвалась внутри него. Одним движением, не задумываясь, Оникс вскочила и оттолкнула парня, заслонила собой, встав на линии взгляда аида.

Нутро обожгло болью столь сильной, что она ослепла и оглохла, утратила все чувства и ориентиры в этом мире. Не осталось ничего, кроме испепеляющей муки, смертельной агонии! Это был настоящий архар…

Оникс не сразу осознала, что лежит на руках аида, который сидит на полу.

— Пошел вон, — бросил он пришедшему в себя прислужнику и тот, шатаясь, вскочил и выбежал, не понимая, что произошло.

Оникс открыла глаза, в которых все еще плескалась боль, и Лавьер сжал зубы.

— Уйди, пожалуйста… — прошептала она.

Он прижал ее крепче, провел рукой по светлым волосам, с удивлением ощущая внутри себя… что? Лавьер не понимал. Странное чувство. Он сам не понял, почему бросился к ней, когда она закричала и упала, когда все ее тело выгнулась от взгляда темноты.

— Ты должна слушаться, раяна, — тихо сказал он, снова и снова проводя ладонью по ее волосам. Порой ему казалось, что он чувствует гладкость ее волос даже сквозь перчатку. Оникс лежала на его руках и смотрела в лицо мужчины. В ее глазах он видел отвращение.

И не понимал, почему ему больно. Может, раяна тоже обладает даром тьмы? Способна взглядом причинять боль?

Как странно.

Упоительно пах лори.

Потом аид встал, поднял Оникс на руки и отнес в кровать. И ушел. Утром они уехали.

Прислужница гостиного дома, что пришла перестилать постель в комнату одного из сумеречных псов, уже около часа сидела, забыв про уборку, и рассматривала дивные шелковые одежды, что остались в комнате. Голубое платье, достойное принцессы, чулочки…Только жаль, что легкая нижняя сорочка оказалась разорвана, сверху донизу.

* * *

Следующие несколько дней как-то стерлись из памяти Оникс. Когда-то ей казалось, что путешествовать — это здорово. Оказалось, это весьма утомительно, одинаковые пейзажи, гостиные дома и постоялые дворы. Уходящее время. Каждый день, каждое пройденное лошадью лье, приближало Оникс к смерти.

Она не знала, что делать, не знала как сбежать, и чувствовала, что с каждым часом все больше погружается в пучину паники. Глаза псов не отпускали ее ни на минуту, следили за каждым ее шагом. Они пугали ее. При ней мужчины почти не разговаривали. На привалах она уходила в лес, каждый раз пробуя на прочность свой аркан, и каждый раз с тоской убеждаясь, прочный. Смертельно прочный.

Единственная радость, аид ее не трогал. Оникс даже не знала, радоваться такому повороту или пугаться, в ожидании худшего?

Еще девушке показалось, что их компания не просто следует в Град, а имеет какую-то цель, отличную от доставки раяны владыке. Впервые она задумалась о том, как именно аид получил ту рану, что привела его в обитель. В бою? Каком? Почему он был один, без своих верных псов? Что делал в их глуши, далеко на севере?

Не то, чтобы эти мысли сильно занимали ее, но Оникс хваталась за любую возможность, во-первых, думать, а не поддаваться унынию, а во-вторых, любая ниточка, любая зацепка может стать ее дорогой к спасению.

Оникс выросла там, где остальные умирают, и это сильно способствовало оптимистичному взгляду на жизнь.

Несмотря на то, что двигались они с севера на юг, порой Оникс казалось, что все наоборот. Когда они выезжали из обители, леса лишь мягко золотились, а воздух был по-летнему теплым. Однако, с каждым днем их путешествия, становилось прохладнее, и девушке казалось, что с тяжелых свинцовых туч вот — вот повалит снег.

Сегодня погода выдалась особенно мерзкой, похолодало так резко, что на все еще зеленной траве кое-где лежала изморозь. И девушка мерзла, несмотря на то, что была укутана в меховой плащ. Она тряслась и мечтала поскорее добраться до какого — нибудь поселения, выпить горячий травяной настой и залезть под одеяло. Сегодня ее даже не страшили мысли о будущем, больше волновало настоящее, а именно холод, что пробирал до костей.

Она не поняла, почему они остановились, подняла голову, выглядывая из глубины капюшона. Одним движением Лавьер подхватил ее и усадил в седло перед собой.

— Не дергайся, — сказал он, плотнее укутывая ее в плащ и прижимая к своей груди. Оникс затихла. Спорить с аидом было бессмысленно, к тому же у нее так замерзли руки держать поводья, что спрятать их под плащ было в радость. Девушка не задумывалась над мотивами его поступков. Зачем? Понять их она не могла.

Она просто откинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как обволакивает ее тепло мужского тела. Греться о тело своего мучителя было странно, но Оникс воспринимала это так же, как снимала одежду с умирающих путников, с позиции практицизма. Если это помогает выжить, да будет так.

* * *

Остановились на ночлег в добротном гостевом доме. Приехали к поселению уже в темноте, и Оникс не особо разглядела городок. К тому же все они были похожи, от городских ворот из тесаных бревен, до постоялых дворов.

Лавьер кинул поводья прислужнику и спустился, держа девушку на руках.

— Я сама могу ходить, — огрызнулась она.

Удивилась, что мужчина отпустил и даже отвернулся. От ужина Оникс отказалась и сразу ушла в комнату, что ей выделили, не замечая, как тяжело аид смотрит ей вслед.

Лавьер все еще чувствовал легкую тяжесть ее тела на своих руках. Пересадить ее к себе в седло было не слишком умным решением. Несколько часов скачки с ощущением ее тела в такой близости…Он сидел за столом, а внутренний хронометр отсчитывал минуты.

С первой по пятую, когда раяна осматривает комнату.

С пятой по седьмую, когда снимает плащ и перчатки, скидывает сапоги и стоит на холодном полу, поджимая пальчики на ногах.

С седьмой по десятую, расплетает косы, проводит пальцами по чуть спутанным волосам.

С десятой по двенадцатую, раздевается…

Он встал и пошел за ней.

Когда вошел аид, Оникс стояла у окна, рассматривая сквозь мутное стекло двор. Видно было плохо, окошко было грязноватым. Она услышала, как открылась дверь, но не повернулась, не сомневаясь, кто стоит на пороге. Девушка удивлялась, как аид двигается так быстро и бесшумно, только скрипнула дверь, и вот он уже стоит за спиной, дышит ей в затылок.