Зачем?
Шрифт:
Женщина заметила Марию и выключила прибор. Сняв наушник, она вопросительно посмотрела на мужчину, потом на Марию и сказала:
– Здравствуйте. Вы здешняя?
– Пока - да, - улыбнулась Мария как можно приветливее, болезненно резко вспомнив причину своего ночного пребывания вне дома.
– Я... Мне пришлось погулять по городу. А вообще я очень люблю это место.
– Мавзолей?
– осведомился мужчина.
– Мавзолей...
– призадумалась Мария.
– Давненько я не думала о нём. И курсантов на карауле уже нет, жаль. Красиво было... А где они?
– Да уж, действительно давненько!
– рассмеялась женщина.
У неё было
Мужчина был под стать: круглый беретик тусклого темно-синего сукна, кое-как подстриженная бородка с проседью, толстые роговые очки, чёрные грубые ботинки того же вида, что и сапоги его спутницы.
Прямо скажем, пара контрастировала с примоднённой дамочкой, в которую Мария превратилась вчера стараниями Аристарха Удодовича.
Тем не менее какой-то флюид протянулся, и общение продолжилось.
– Если у вас есть время...
– медленно сказала женщина.
– Хотите послушать?
– Она посмотрела на коробочку.
– Хочу, - ответила Мария, действительно заинтригованная событием.
– Возьмите мой наушник, - распорядилась женщина.
– Я это всё уже слушала много раз, только в другом городе. А сегодня вот удалось и здесь постоять. Вместе с ним послушать...
Мария поначалу решила, что с ним - это про мужчину в берете. Но...
"...По мере раскрытия своих лепестков человек становится тем самым цветком невообразимой красоты, который ещё не появился на Земле, но он обязательно появится, - сообщил голос в наушнике.
– Этот цветок будет прекрасен. Этот цветок - тот самый лотос, о котором говорится, что у него тысяча лепестков. Нет! У него миллионы лепестков! И каждый лепесток сияет своей необыкновенной, сказочной красотой... Ваши уникальные, непередаваемые краски - и земные, и космические... Есть планеты, по которым Солнце только скользит... Ваша планета, благодаря тому, что имеет тончайшую сетку... она пропускает смягченное Солнце... нестремительное Солнце... Ваша планета в конце концов освободится от бед и несчастий..."
– Кто это говорит?
– не удержалась Мария.
Женщина выключила диктофон и просто ответила:
– Ленин.
Вернёмся в квартиру Ужовых, осаждённую журналистами, общественниками, индивидуально-любопытствующими, компетентными, профанами, - словом, весь мир вздыбился и ежесекундно втягивал в судорожную охоту за истиной, или хотя бы правдой, всё новых поисковиков.
К ночи охотники разделились на отряды по интересам и принялись разрабатывать стратегию и тактику. Доминировала мотивация, предложенная журналистами: простое интервью и поподробнее. Если всё это был трюк вроде копперфилдовского, то зачем пугать невинных женщин и детей средь бела дня? Нехорошо. Падать с десятого этажа следует мотивированно.
Если мальчик вопреки докладу ясновидцев и магов Москвы и Подмосковья всё-таки биоробот, то какое право имеет хозяин квартиры скрывать это в принципе? Ведь это должен знать каждый! И вообще: вдруг соседи - а дом громадный - не желают соседствовать с таинственными существами? Даже если оно всего одно, таинственное, десяти лет, привычный Вася и так далее.
Ну а если ещё что-то? Что именно? И зачем?
Естественно, прибежали Васькины одноклассники, крайне взволнованные близостью приключения. Всех детей порасспросили с пристрастием.
Общий глас был таков: Васька хороший малый, с юмором, любознательный, в чём-то вундеркинд, но по физкультуре всегда имел твёрдую тройку. В основном из-за природной ненависти к сильным телесным движениям, особенно если маршем, строем, как все и вместе со всеми. "Телесный индивидуалист", - как выразилась одна девочка, брезгливо поморщившись.– Девочка, ты очень забавно выразилась, - подбодрил её журналист Сунько, телевизионщик.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне всегда хотелось убить Ваську, - откровенно сообщила девочка.
– Да разве так можно? За что? Это же грех!
– со всех сторон посыпались реплики народа.
– Он - мой сосед по парте. Он всё время думает. Я и кнопки ему на стул подкладывала, и циркулем колола, а он всё думает!
– продолжала маленькая агрессорша.
– Да ведь в школе и подумать бывает надо, не правда ли?
– подбодрил её Сунько, тихонько кивнув оператору - включай камеру!
– Думать! Только взрослые могут столько думать! А детям вредно!
– Девочка была невероятно уверена в себе.
– Он думал как взрослый?
– подкрадывался к главному вопросу Сунько.
– Да. Я очень жалею, что он прыгнул в окно и остался жив!
– Девочка чуть не плакала с досады.
– А тебя не удивляет это самое обстоятельство?
– Нисколько. Очень жалко, - подтвердила свою позицию девочка.
– Скажи, пожалуйста, может быть, он чем-то обидел тебя? Ну, ещё чем-то, кроме задумчивости?
– продолжал Сунько.
– Я же вам русским языком говорю: он не задумчивый. Он - думает. Вы что, не понимаете разницу? Он - ду-ма-ет!!!
– разозлилась девочка.
– Ну хорошо, не волнуйся, не надо. А что ты там говорила про кнопку?
– Кнопки. Это ерунда. А вот на днях я циркулем его! Он хотел поднять руку, чтобы ответить на вопрос по математике, я - раз!
– и воткнула ему прямо в ладонь!
– Девочка светло улыбнулась приятному воспоминанию.
– Так это же больно, а? Кровь опять же... И ты могла испачкаться, и учебники, тетрадки.
– Сунько тянул удовольствие, впервые встретив такого юного и пушистого монстра в бантиках.
– Не было ничего. Я сделала очень заметную дырку, а она взяла и сразу пропала!
– Девочка опять посуровела.
– Не может быть!
– притворно удивился Сунько. Оператор, сообразительнейший малый, взял девочку самым крупным планом.
Все свидетели этой беседы затаили дыхание. Девочка, ощутив прилив торжества - сколько внимания к ее персоне!
– выпалила:
– Честное божественное!
Зрители подавились хохотом.
– Вот уж действительно - шли годы...
– Ай да сучонка!
– Смешались в кучке... Щепки полетели...
Реплики посыпались из толпы, как разнокалиберный горох, заглушая голос тележурналиста, который, заканчивая вещание с лестницы, отвёл девочкино интервью следующей фразой:
– Я надеюсь, следующий репортаж о невероятном полёте Васи Ужова с десятого этажа мы проведём с участием самого Васи, а также его родителей, пока недоступных для интервью. До скорой встречи!
Раскрасневшаяся от удовольствия девочка огляделась по сторонам, ища ещё какого-нибудь интервьюера. Ей жутко понравилось болтать с прессой. Сейчас она была готова рассказать всем даже самые интимные подробности своих отношений с треклятым Васькой. Даже как она капнула ему в клюквенный компот - он очень любит все компоты!
– канцелярского клея, а он выпил.