Зачет по тварезнанию

Дичь какая! Ни в кого я не врезалась.

— Я бы запомнила, — возразила я.

— Ты даже не заметила.

Кей говорил об этом, будто его совершенно не задевал этот факт. Меня бы задело. Я бы сделала всё возможное и невозможное, чтобы обратить на себя внимание.

…Что он, собственно, два семестра и делал.

— Я знал про ваши отношения с леем Гроссо, — расставил Тронсен все точки над «ё». — И бесился неимоверно. Но ничего не мог поделать: рядом с тобой у меня словно язык к небу прилипал.

— Не вовремя, — согласилась я.

…Всё не вовремя. И признания эти вместо сладости подогретого меда для самолюбия дарили беспокойство.

— Еще как, — кивнул, с улыбкой, Кей. — Только я ни о чем не жалею. Лайна, я — не заведующий кафедрой столичного университета, зато я тебя люблю. Выходи за меня замуж.

Неожиданная паника накрыла меня, как стакан — таракана.

— Кей, пойми меня, пожалуйста, правильно, — я говорила медленно, стараясь подобрать правильные слова. — Ты мне нравишься, даже очень. Но даже если опустить не первой свежести этичность отношений «преподаватель — студент»… Я не могу замуж.

Лицо Кея застыло, покрывшись коркой невидимого льда.

— Я не умею. Это не для меня, — поспешила я пояснить. — Я никогда не смогу жить твоими интересами. Я не люблю убираться и готовить. И с детьми я не очень лажу. Я не оправдаю твоих ожиданий.

Словно жаркий летний ветер согнал лед с лица Торнсена. Будто только что я не послала его деликатно, а ответила твердым «да».

69. Кей. В недоумении. Возмущении. Ужасе. Дайна, как меня угораздило в нее влюбиться?

…И это всё, что ее останавливает? Это всё я и так знал, тоже мне, научное открытие.

— Лайна, я понимаю, что тебя пугает. Я действительно не столь выгодная партия, как лей Гроссо. Но мой род достаточно обеспечен, а я вполне успешен. Уверен, мне не составит труда устроиться на хорошую службу. Ты не будешь знать нужды. Тебе не нужно будет заниматься уборкой и едой. Ты сможешь заниматься своими исследованиями. А дети… — я вспомнил своих младших сестричек и улыбнулся. — Думаю, спустя некоторое время ты сама поймешь, что дети — это самое светлое, что может случиться в жизни. Самое радостное.

Джелайна задумалась.

Это был хороший признак.

— Знаешь, что мне не дает покоя? — спросила она наконец.

— Не знаю.

— Откуда здесь взялись все эти твари?

…Нет, это был нехороший признак.

— Лея Джелайна Хольм, я, между прочим, тут в любви признаюсь и замуж тебя зову, — напомнил я. — Знаешь, чего мне это стоило?

— Это понятно, — отмахнулась она, оживившись и усаживаясь на пятки. — Я другое понять не могу. Здесь ведь нет военных действий. Что могло напугать тварей до состояния лютостужня?

— Может, версия о страхе была ошибочной?

— Она пока единственная. И логичная. Нет, — возразила Лайна, помотав головой. — Всё дело в замке. Не зря меня туда Гррых привел. Он привел меня, потому что нуждался в моей помощи, — сделала она очередной вывод в стиле Великой и Всемогущей леи Хольм.

— Конечно, тварь, которая прогоняет голодного мраколюта, очень нуждается в твоей помощи.

— Это как раз было несложно, — Лайна поднялась на ноги и прошлась из угла в угол. — Большинство животных жалеет детенышей. Даже чужих. Гррых показывает, что мы с тобой — его детеныши, и мраколют отступает. Твари не воют с детьми.

Кстати, это было правдой. В истории не было зафиксировано ни одного нападения твари на ребенка. Мелкозубы вообще обожали малышей. В предгорьях считалось, что дети, которым покровительствуют мелкозубы, вырастут удачливыми. И действительно, среди тех девочек, вокруг которых замечали мелкозубов, доля спонтанных магинь была на порядок выше.

Я кивнул. Допустим.

— Это всё черный маг. И черный замок, — продолжала Джелайна. — Гррых хотел, чтобы мы помогли ему в черном замке.

— Ну да. Целых две боевые единицы. Как раз то, что нужно, чтобы организовать осаду.

— Мы не будем осаждать, — выдала Лайна. — Мы просто проникнем внутрь, посмотрим, в чем дело, и обратимся за помощью. В Академию, например.

Где-то я это уже слышал. Буквально на днях.

— А двери замка хозяин для нашего удобства закрывать не будет, — хохотнул я от безумия идеи.

— Рул же показал, как распускать его защитное плетение, — она посмотрела на меня с надеждой.

— Лайна, ворваться в чужую крепость, это, знаешь ли, не на бережку постоять, — напомнил я и с намеком добавил: — В грозу.

— Кей, я не знаю, что там происходит, но что-то нехорошее. И обратиться за помощью через Рула мы не можем. Давай скажем, что уходим. Ему это должно показаться совершенно логичным решением с нашей стороны, — рассуждала Лайна, я и смотрел на нее и не узнавал.

Она так просто рассуждала о взломе чужой крепости. И этот человек что-то там про этику говорил.

— А с защитниками-воинами ты что планируешь делать? — напомнил я. — Вдруг там целый гарнизон?

— Кей, — она опустилась рядом со мной на колени, взяла мою ладонь и протянула к губам. — Ну мы хотя бы проверим.

Гррых, словно почувствовав, о чем мы говорим, материализовался прямо возле меня и боднул в бедро.

— А если он нас будет поджидать?

— А мы здесь проблем создадим, чтобы ему было чем заняться, — продолжала уговаривать Джелайна, целуя ладонь и покусывая мои пальцы. В голове заштормило. — К тому же он будет думать, что мы собираемся уйти. Домой. Точнее, в сторону ближайшего крупного населенного пункта. Чтобы спокойно оттуда телепортироваться. Он же не знает, что мы можем вызвать телепорт из Академии.

— Лайна, это опасно. Это не просто опасно, — пытался я воззвать к ее здравому смыслу. — Это самоубийственно.

— Мы будем очень, очень осторожны. Мы хотя бы посмотрим.

М-да. Взывать можно к тому, что есть. Хотя бы в зачаточном состоянии.

— Я против.

— Тогда я пойду одна! — она резко встала и пошла в сторону своего рюкзака.

Это был шантаж.

И Джелайна Хольм прекрасно знала, что он сработает.

70. Кей. В гостях у мага.