Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Ну ладно, мне, наверное, туда со всеми идти?

– Разве вам не говорили? Ждите здесь. За вами должны приехать.

За домиком аэропорта и пустырями виднелась дорога с мостом через реку; она раздваивалась, охватывая аэропорт с двух сторон. Вдоль реки тянулось еще одно шоссе, слева за приземистым зданием виднелся какой-то заливчик.

«Ба, да это же мы на месте транспортной развязки возле Пентагона! – подумал Виктор. – Только Пентагона пока нет, и новые мосты не построены. Небось и Белый дом недалеко…»

Его размышления прервал автомобильный гудок. По летному полю прямо к трапу – точнее, к стойке шасси – подкатил новенький, песочно-золотистого цвета компрессорный четырехдверный «Корд-812» с

тяжелой, как могильная плита, крышкой капота и сияющими под солнцем выхлопными трубами из нержавейки, и скрипнул тормозами. Дверцы распахнулись, из передней вышел гладковыбритый мужчина с незапоминаюшимся лицом и южным загаром, из задней появилась невысокая женщина лет немногим более тридцати, в строгом кремовом платье с короткими рукавами, худощавая, тоже загорелая, c проступающими из-под легкой ткани ключицами и большой шапкой завитых осветленных волос; она чем-то напомнила Виктору Джейн Фонду в фильме «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». Виктору сразу бросилось в глаза то, что она использует тушь и тени для ресниц, что в России им не было замечено даже у богатых дам или девиц легкого поведения. Подойдя, мужчина показал Быгову какой-то значок на оборотной стороне лацкана пиджака; Быгов здоровой рукой предъявил удостоверение. Лена посмотрела на женщину с определенным скепсисом.

– Спешиалный агент Дик Сэллинджер, семнадцатый департмент Ю-Эс-Эс, – произнес мужчина с заметным акцентом и кивнул на женщину, – миссис Крамер, переводчик. Мне сказали, что Джо [45] просил передат записку для тетушка.

– Штабс-ротмистр Быгов, жандармерия его величества. Записки нет, но наш друг может передать вам все на словах.

Видимо, это был отзыв и пароль.

– О’кей, – ответил Сэллинджер, – рады видет его.

– Идите, – шепнул Быгов.

45

Случайно выбранное оперативными службами USS имя, не имеющее никакого отношения к тому, как Черчилль называл Сталина.

– Всего доброго…

– Идите.

Виктор шагнул вперед и произнес «Хэллоу!».

– Здравсвуйтье. Прошу машина. Будете говорит через переводчик.

Внутри Виктор испытал какое-то неприятное ощущение, поняв, что с этого мгновения он уже не в России и что он не может просто туда вернуться, по этому странному трапу в стойке гигантской серебристой галоши. Не чувствовал он себя здесь и беспечным туристом. Переходить границу вечного рейха во второй реальности было как-то проще, потому что вокруг был обыкновенный белорусский лес, ручей и мостик. Он сделал над собой усилие и направился к распахнутой задней двери солидной, монументальной, как Мавзолей, машины, рассчитанной на голливудских кинозвезд и героев-летчиков. Внутри его ждали пухлые кожаные подушки дивана; он подвинулся к левой стороне, рядом села переводчица, захлопнула дверь и стандартно улыбнулась губами в темно-вишневой помаде.

– Меня зовут Джейн, – произнесла она на безукоризненном, как у диктора, русском, – я ваш переводчик, как уже сказал мистер Сэллинджер.

– Джейн. Как Фонда.

– Простите, но я не знаю Фонда. При крещении мне дали имя Иоанна, Иоанна Воронина.

– Вы русская?

– Да. Эмигрировала с родителями в Гражданскую. Крамер – это по мужу, он был пилот, как бы это правильно сказать, трюкач. У него были контракты с кинофабрикой.

– Каскадер?

– Да, каскадер. Когда он разбился, я не стала менять фамилию, так проще устроиться. Страховки надолго не хватило. К счастью, удалось поступить на службу в Ю-Эс-Эс.

– Юнайтед Сикрет Сервис? – машинально спросил Виктор по второй реальности.

– Unconventional Strategic Services. Нетрадиционные

стратегические службы. Так назвали из дипломатических соображений, чтобы не портить отношений с армейскими и флотскими разведками. В России переводят как УСС – Удельные стратегические службы.

«Что-то она разговорилась. Хотя, видимо, это задание. Располагает к себе, заодно намекнула, что свободна».

Машина свистела наддувом и уже неслась по мосту, гладкому, как взлетная полоса. Американским дорогам и тогда можно было позавидовать. Приемник в машине ловил волну местной станции, потчевавшей слушателей хитами в исполнении оркестра Лео Райзмана вперемешку с рекламой и незатейливыми шутками ведущего.

– А почему аэродром так назвали – Новая Демократия? – спросил Виктор, пытаясь перехватить инициативу в разговоре.

– Он раньше был имени Гувера. Лонг приглашал Гувера в администрацию, но тот отказался и стал недобросовестной оппозицией. Тогда были преданы огласке материалы о гибели семи миллионов американцев от голода по вине Гувера и Рузвельта, который тоже отверг предложения сотрудничать, и местные жители потребовали переименовать аэропорт в поддержку политики Лонга. Предлагали назвать имени Лонга, но он отказался. Сказал, что еще недостаточно сделал для величия Америки.

«Сегодня каждый новый властитель не только пытается смешать своего предшественника с грязью, но и создать новую систему знаний о прошлом, исторических ценностей, героев и преступлений, в которой его предшественники механически будут в грязи…» – вспомнил Виктор запись в блокноте у Лены. «Интересно, а что это за новая демократия, чем она лучше старой… и… и… а что это за семь миллионов жертв? Голодомор у них был? Что-то не слышал об этом».

– Да, семь миллионов – ужасная трагедия. Я, честно говоря, почти не слышал об этом. Америка всегда виделась мне преуспевающей страной.

– Они это скрывали! – с негодованием воскликнула Джейн. – У нас уничтожали продовольствие, топили паровозы пшеницей, чтобы цены не упали, а миллионы разоренных фермеров и безработных умирали от болезней, вызванных истощением! Комиссия Аппельбаума все выяснила! Бесплатный суп давали только в некоторых городах, но масса городов были банкроты и не имели такой возможности. У нас нет такой паспортной системы, как в Российской империи, поэтому точное количество жертв мы никогда не узнаем. Теперь везде ставят скорбные монументы жертвам Великой Депрессии, а раньше везде висели плакаты «Smile!» – «Улыбайся!» Эти толстосумы требовали, чтобы народ вымирал с улыбкой! И это они называли демократией! Только Босс дал всему народу настоящую демократию для людей, а не для кошельков.

– Босс? Руководитель УСС?

– Босс – так в народе зовут президента. Наш Босс.

«А, так вот кто такой босс из песни».

– Мы едем прямо к нему?

– Нет, в гостиницу. Босс очень занят, он ездит по стране, необходимо, чтобы он выкроил время для встречи. В гостинице вам закажут завтрак, с дороги примете ванну, вам пригласят парикмахера…

– А зачем парикмахер? Я вроде как не зарос…

– Ах да… Вам не нужно думать об экономии, все ваши гостиничные счета оплатит федеральное правительство. Депрессия кончилась, наша страна снова богата и может оказать настоящее русское гостеприимство.

«Ага. Пришелец из будущего – это для них типа крутой инвестор для ихней фирмы. Показать выгодность предприятия. Ну-ну».

– То есть все на шару?

– «На шару»… простите, я никогда не слышала этого выражения.

– Ну, если кто-то расшаривает свой ресурс, или шарится, или шароварный софт… ах да, ну, это же от английского «share». Делать доступным.

– Так это же один из принципов Босса! – воскликнула Джейн. – Делиться, «Share Our Wealth», поделиться богатством. Я сначала подумала, что «на шару» – галлицизм, от «шаромыжник».

Поделиться с друзьями: