Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Ну в принципе…

– Есть разница. Это одна из основ Новой Демократии. Чтобы права служили народу, нужно правильно разделить наши богатства. Права мало записать в законе; чтобы они действовали, нужны деньги. Деньги дают возможность заниматься политикой, выдвигаться на выборах, выписывать газеты и печататься в них… наконец нанять адвоката, на это тоже нужны деньги. Если у вас нет денег, вы бесправны. Вас даже не пустят к урнам для голосования, потому что у нас до недавнего времени надо было платить регистрационный налог, чтобы вас отметили, как избирателя. Босс, будучи губернатором Луизианы, еще в тридцать пятом году сделал в штате бесплатное голосование. А теперь, став президентом, Босс покончил с диктатурой финансовых воротил, поставив под контроль федерального правительства крупнейшие банки, и ввел прогрессивный налог на личные доходы, чтобы децентрализовать богатство, сосредоточенное в

руках немногих. Благодаря программе Босса в будущем каждый гражданин Америки получит сумму, позволяющую ему реализовать все гражданские права и свободы. Точная сумма сейчас уточняется, чаще всего говорят, что это будет четыре тысячи долларов. Каждый станет королем! Это будет впервые в истории человечества!

– Каждому – по четыре тысячи долларов?

– Ну вы же представляете, какими суммами ворочает ничтожное число семейств!

– И как же вы думаете поступить с ними?

– Четыре тысячи – это дом, автомобиль и радиоприемник. Но я не буду тратить! Так делают только неудачники. Лучше вкладывать в акции крупных компаний. Например, думаю вложить в паровозные заводы Болдуина: сейчас на железных дорогах растет движение, значит, будут заказы.

– Но паровозы лет через десять – двадцать заменят тепловозами. А у Болдуина в это время дела пойдут не слишком удачно.

– Оу! – воскликнула Джейн, и ее темно-карие глаза и маленький ротик округлились. – Сколько я вам должна за бизнес-консультацию?

– Пустяки. Считайте, что я расшарил свой капитал.

Глава 10

С новозыбковской каланчи

Виктор поначалу надеялся, что Джейн по пути следования, как гид, будет показывать ему достопримечательности столицы. Но то ли в нетрадиционных спецслужбах решили, что старый Вашингтон человеку из эпохи интернета будет мало интересен, то ли Джейн саму срочно вызвали из другого города и она плохо знала что где, но только она всю дорогу с неподдельным восторгом комсомолки тридцатых накачивала Виктора политическим пиаром.

Обещание четырех килобаксов Виктор, помнящий историю с ваучерами, про себя счел конкретным разводиловом. С другой стороны, Лонг, если верить переводчице, прижал финансово-паразитическую олигархию и обеспечил экономический рост, а если дать народу сегодня рост заработка, он поверит, что завтра получит все что угодно – коммунизм, вхождение в семью цивилизованных народов, мировое господство нации или, на худой конец, по миллиону долларов на рыло. Надо сказать, что Лонгу все-таки было проще – американские магнаты работали в то время почти исключительно на внутренний рынок, а не владели узкой сферой добычи экспортируемых сырьевых ресурсов, и на мнение других стран по поводу внутренней политики и вмешательства государства в частный бизнес можно было глубоко плевать. Отчасти поэтому, отчасти потому, что он прибыл сюда не для политических дискуссий, Виктор не возражал, и Джейн продолжала заполнять салон машины цветочно-пряным ароматом духов Элизабет Арден и радостным щебетанием о том, как президент Лонг заботится о Душе и Теле Великой Нации.

– Вы не представляете, Виктор, мы с вами теперь можем спокойно завести детей!

– Да? Это интересная мысль. А вы не пробовали делать этого раньше?

– Вы имеете в виду секс? Я о другом: во времена Депрессии ребенок – это была проблема, особенно обучение. Сейчас каждая семья может отдать ребенка в колледж, правительства штатов платят компенсации. В колледже дети получат профессиональное или профессионально-техническое образование, а значит что? Они смогут получить работу! Нормальную работу, не какое-то там мытье тарелок. Занимаясь любовью, мы можем не волноваться за будущее детей.

– Потрясающе. В прямом смысле можно спать спокойно.

– Более того. Школьные программы пересмотрены, и теперь одно из главных требований как к школе, так и к семье – воспитание уважения к закону. Для этого учителям и родителям помогают специальные психологи. Босс планирует сэкономить пять или шесть миллиардов долларов в год за счет уменьшения расходов на расследование преступлений и суды, потому что преступности будет меньше. Представляете – шесть миллиардов! Эти деньги дополнительно пойдут на искоренение болезней, и на это администрация Босса уже направила большие средства, причем не столько на лечение, сколько на предупреждение. Мы объявили войну болезням, мы планируем полное истребление микробов и полный разгром главных причин, порождающих массовые болезни, включая безумие: разгром нищеты, голода, наготы. Богатство нации надо считать по отсутствию в ней бедных!

– Хорошая идея! – воскликнул Виктор, а про себя подумал: «Тогда бы при Брежневе американцы точно нам завидовали».

– Теперь у нас минимум – две с

половиной тысячи долларов в год на семью при тридцатичасовой рабочей неделе кормильца. Ведь бедность происходит от чего? От накопления богатств в руках немногих. Поэтому Новая Демократия – это не только права, но и телесное и духовное здоровье. Это же так просто!

Тем временем Виктор крутил головой и все же пытался составить путевые впечатления о «кэпитал оф зе Юнайтет Стейтс» [46] , в которой он раньше никогда не был. Ильф и Петров в реальности-1 сказали, что Вашингтон тридцатых – это не Америка; возможно, они напишут то же самое и в нынешней реальности, а у Виктора вообще возникло стойкое впечатление, что этот город, с его большими, но не высотными зданиями, скверами, аккуратно высаженными деревьями и попадавшимися по дороге памятниками, названия которых он не успевал спросить из-за неумолкающей трескотни Джейн, между словами которой невозможно было вставить и лезвие перочинного ножа, короче, что этот город просто идеальное воплощение советского города позднесталинской эпохи. Было в проезжаемых улицах что-то от Кутузовского проспекта, что-то от Крещатика, а то Виктору вдруг начинало казаться, что он в послевоенном Ленинграде на Кировском или бывшем проспекте имени Сталина. От этого город начинал казаться своим и каким-то даже доброжелательным, а висевшие снаружи на многих окнах полосатые навесы от жары просто вызывали детскую ностальгию – Виктор успел застать такую вещь на витринах магазинов в Брянске.

46

Столица Соединенных Штатов (англ.).

Ильф и Петров отмечали, что в Вашингтоне много автомобилей; на взгляд Виктора, для большого города машин было как раз по-советски мало, но те, что были, представляли просто рай для любителя ретро. Часть из них была еще выпуска двадцатых, и смешение двух эпох автомобильной моды, мира угловатых каретных кузовов, кожаных откидывающихся верхов, плоских, обрамленных хромом, как икона в окладе, радиаторов и мира зализанных самолетных форм, невероятных передних крыльев и округлых капотов вызывало чувство присутствия на некоем шоу. По встречной полосе мимо них промчался какой-то невероятный в своем стремлении пускать пыль в глаза в прямом и переносном смысле пурпурный «дюзенберг», а вскоре они стали на перекрестке, ожидая, когда мимо них проедет бело-зеленый трамвай на подрезиненных колесах, очень похожий то ли на «татру», то ли на РВЗ, столь любимые и распространенные в советских городах золотого периода застоя.

Совсем уже экзотикой выглядел плывущий низко над городом небольшой дирижабль с рекламой гудийровских шин. Вообще реклама здесь особо в глаза не бросалась, возможно, потому что Виктор достаточно насмотрелся на нее в своей реальности. Обращало на себя внимание что-то случайное и обрывочное – распродажа шелков и кружев в магазине Бэкона, пепси-кола со старинной этикеткой, непохожей на ту, с которой она попала в СССР, серфинг на пляжах Калифорнии, и наконец, периодически встречавшаяся политическая реклама Лонга со все тем же лозунгом «Share Our Wealth». Зато характерной чертой, смазывавшей имидж соцгорода, было обилие американских флагов на разных домах к месту и не к месту. Хотя если представить себе, что это красные флаги, то вполне могло сойти за Первомай.

«Интересно, а у них негров линчуют?»

– Что вы там увидели сзади?

– Джейн, а что там за черный «бьюик» все время за нами?

– А, это полиция. Так надо. На чем я остановилась?

– На черном «бьюике».

– Ах да, еще в бытность губернатором Луизианы Босс вел настоящую войну с Ку-клукс-кланом за права чернокожего населения… Расизм был позорным пятном Америки, но в ближайшие годы с ним будет покончено. Полностью и навсегда.

– Так вас можно поздравить! – воскликнул Виктор, вспомнив, когда произошло убийство Мартина Лютера Кинга. – «Нет у нас ни черных, ни цветных…»

– А, «Широка страна моя родная»? Она здесь очень популярна. Вы слышали, как ее поет Пол Робсон?

– Да, и даже по-русски.

– Пол по-русски? Никогда не слышала. Вообще в России сочиняют красивые гимны, на их мелодии поют в церквях.

– А на такую будут петь в церквях? – И он напел «Марш энтузиастов».

– Вау! – Джейн так и подпрыгнула. Как быстро эти эмигранты обучаются говорить «Вау!». – Это про Америку, да? Это же для для нас, американцев, нет слова «невозможно»! Нас не остановят любые препятствия на земле и в море, нас не пугают ни грозовые тучи, ни дрейфующие айсберги, и мы гордо несем через время и пространство звездно-полосатый флаг и огонь в наших душах! Как это все верно сказано!

Поделиться с друзьями: