Задание

Сергея.

– - Может быть, вы тоже разденетесь, а то мне как-то неудобно,

– - Ближе к делу. Сколько карточек вы отпечатали?

– - Двенадцать.

– - Вот что, -- сказал Сергей, -- если вы хотите вести двойную игру,

разговор у нас будет короткий. Повторяю, сколько карточек...

– - Двенадцать! -- Житухин даже подскочил.-- Четыре хлебные, четыре на

жиры, четыре... Я сделаю все, что потребуете, но если вы мне не верите, я...

Он развел руками и выронил веник. Сергей поднял его, протянул Житухину.

Врет? Не похоже. Но почему карточек так неожиданно мало?

– - Сколько вы можете сделать в неделю?

– - О, я могу гораздо больше, но меня же не заставляют! Мне говорят --

один комплект, и я делаю один.

– - Куда потом идут эти документы?

– - Этого мне не говорят, конечно.

Сергей надолго задумался. Житухин беспокойно посматривал на него

сверху, вертелся, раза два хлестнул себя веником.

– - Вы можете оставлять на карточке, -- спросил наконец Сергей, --

какой-нибудь знак, чтобы отличить ее сразу, без экспертизы?

– - Трудно...
– - Житухин задумался. -- Краузе сам сличает с оригиналом.

Нет, это не получится.

– - Ну а как можно сделать, чтобы какое-нибудь пятно, например,

проступило, но не сразу, а через несколько дней?

– - Пятно -- нельзя. Правда, можно ослабить краску. Я этим когда-то

занимался из чистого интереса. Своего рода научная работа. При этом печать,

скажем, через некоторое время выцветает, меняется соотношение цветов.

– - Через какое время?

– - Если она выцветет в сейфе у Краузе, я уже не буду вам полезен. Но

можно будет добиться, чтобы выцветала дней через десять, пожалуй.

– - За это время документы уже уйдут?

– - Да.

– - Сделайте для меня такую ослабленную карточку.

– - Вы можете и не проверять меня. Я своему слову не изменяю.

– - Когда она будет готова?
– - строго спросил Сергей и встал.

– - Дня через три. Но я рискую...

– - Конечно, рискуете. Через три дня вас навестят.

– - Кто?
– - Житухин испугался.

– - Вас спросят, нет ли у вас в комнате чучела сойки. Это значит, что

человек от меня. И учтите, Житухин, мы следим за вами пристально.

– - Но если Краузе меня заподозрит, он, знаете ли, довольно милый

человек, но все же... я смогу бежать к вам?

– - Постарайтесь, чтобы он не заподозрил. И будьте с ним осторожней. Это

хитрая лиса.

Житухин всплеснул руками и снова выронил веник.

Сергей протянул его Житухину и вышел в предбанник. Житухин слез с полка

и зашлепал за ним. Приоткрыв дверь, Сергей осмотрелся и прислушался. В доме

Шубина пели.

– - А я даже рад, -- сказал вдруг Житухин, -- надоело бояться попусту.

– - С легким паром, -- Сергей выскользнул в дверь и услышал, как сзади

звякнул крючок.

16

Еще с вечера температура резко упала. Ночь была морозная, тихая, и

утром лес стоял застывший и опустелый: всю ночь с осин, тополей и берез

падали листья. Ветра не было совершенно, и круглые кучи листьев лежали под

деревьями.

Лешка сидел на пне, засунув руки в глубокие карманы и постукивая

ботинком о ботинок. Мороз пробирал. Хорошо, Евдокия Ивановна подарила ему

вчера свою старую плюшевую шляпу. Сергуня надрезал ее в двух местах,

отвернул края, и получилась шапка, прикрывающая уши. Правда, без козырька. В

ней было тепло, но выглядела она все-таки слишком женской, и Лешка уныло

ждал сейчас появления Пашки -- засмеет он его.

У Лешки была с собой корзина под клюкву. Следовало бы набрать немного

ягод, но, где клюква растет в лесу, Лешка не знал.

Пашка появился бесшумно и совсем не с той стороны, откуда Лешка ждал

его. Вид у него был запаренный: кепка на затылке, лицо горит, ворот рубахи

расстегнут, и видна крепкая, покрасневшая шея. Пашка тяжело дышал.

– - Ты чего?
– - испугался Лешка.

Пашка не ответил, присел на корточки, сплюнул сквозь зубы. Он был очень

возбужден, но как-то весело возбужден. На Лешкину шапку он и внимания не

обратил.

– - Ну пошли, чего сидишь?!
– - Пашка упруго поднялся, пнул ногой шишку.

– - А ты почему бежал?
– - спросил Лешка, идя за ним и приноравливаясь к

его размашистому шагу.

– - Ты в лесу болтай поменьше, -- сказал Пашка.-- Разговорчивый больно!

Пашка был недоволен, что Сергуня послал с ним к лагерю Лешку. Он все

любил делать один, а от Лешки никакого проку не ждал. С утра он ходил в лес

проверять силки на рябчиков и петли на зайцев. В руках у Пашки ничего не

было, и Лешка соображал, как бы поехидней спросить у него насчет добычи.

Они быстро шли лесом по еле заметным тропинкам, известным одному Пашке.

Пашка давно уже нашел безопасный подход к этому лагерю, еще когда

решено было напасть на охрану и освободить пленных. Сергуня запретил об этом

и думать, однако заинтересовался рассказом Пашки о той лесистой гриве, с

которой лагерь виден как на ладони. Непонятно только, почему он послал с

Пашкой этого пацана. Впрочем, сейчас это было не важно: сегодня утром все

изменилось. Пашка встретил в лесу партизан. Двое с немецкими автоматами

вышли из зарослей, когда Пашка возился с петлей на заячьей тропе. Заяц

попался тощий, но так запутал ловушку, что с ней пришлось повозиться. Он

чертыхался, стоя на коленях, и услышал идущих, когда те были уже рядом.

Партизаны долго выспрашивали Пашку, кто он и откуда. Пашка все им рассказал:

сколько немцев в Кропшине, про Краузе и школу. И сам стал их расспрашивать,

но они ему ничего про свой отряд не сказали, их беспокоило одно -- где можно