Задира

– Вы хотите сказать, что наказания без вины не бывает? – вспомнил я замечательный многосерийный фильм с Высоцким и Конкиным.

– Именно! Юноша, именно! И это лишь первая из истин, которые открылись мне за время, проведенное наедине с самим собой. А ведь когда я создал это узилище совести, сам не понимая, что творю. Это шедевр, можно сказать, что чудо света!

– Вот только света мы с Вами теперь и не увидим, особенно, если я не избавлюсь от этих оков.

– Оковы ерунда! – сказал Эд, и я прямо-таки почувствовал, как он пренебрежительно машет при этом рукой. – Даже ты, мой сокамерник, легко можешь от них избавиться, не говоря уже обо мне. Все дело, повторюсь, в этой камере. Как ты не можешь взять себе этого в толк?!

– Оковы мешают? – вкрадчиво намекнул я. – Просто привык как-то последовательно решать проблемы…

– Так сними же их, парень! Что ты такой тугой на голову?! Или ты все еще пытаешься меня обмануть, и дальше выглядя беспомощным? Тогда зря. Я прекрасно вижу твой потенциал. Он ведь не меньше, чем у того бедняги, чье тело ты донашиваешь. Хочешь – пользуйся его ресурсами, хочешь – подключай свои. Призови, наконец, силу того неумелого Белого, что оставил свой отпечаток на твоей Душе. Уж перед его возможностями эти золотые побрякушки точно не устоят.

– Дело в том, что для этого у меня нет теоретической подготовки. Все, что я делаю с Даром, происходит случайно, интуитивно или благодаря рефлексам доставшегося мне тела, - признался я.

– Скажи что-нибудь новенькое, - усмехнулся Эд, - опыта у тебя более, чем достаточно: он есть у тебя в мышечной памяти, в памяти сумасшедшей девицы, что будет сидеть в тебе, пока ты не уничтожишь всех пауков в джунглях, как обещал, а еще я точно вижу, что какие-то уроки ты все-таки когда-то прослушал! Так что не морочь мне голову и избавляйся от цепей. Считай, что нотации – мой посильный вклад в твое освобождение. Больше я ничего не скажу, потому что пока только поверхностно ознакомился с той информацией, что вытянул из твоего внутреннего зоопарка. Сам понимаешь: мне тут сидеть еще целую вечность – нужно же будет чем-то себя развлекать.

– А если я открою тебе всю свою память, ты сможешь поделиться со мной своими знаниями о Даре и этом мире?

– Я бы поделился всеми своими знаниями в обмен на один свежий анекдот, а не то, что всей памятью такого неординарного человека! И когда же приступим к взаимообмену?

– Да прямо сейчас. Только у меня просьба: начните, пожалуйста, с того, как избавиться, от кандалов – жмут, заразы!

Он меня не послушал. Казалось, Эд просто вежливо ждал разрешения, чтобы просто выжать мою память, как домохозяйка со стажем выжимает воду из тряпки: быстро, буднично и – сразу насухо.

В тот момент я познал, что значит вакуум. Но длилось это ощущение недолго. Почти сразу же в меня заструились ручейки обратной связи. Информация от Эда впитывалась мной со скоростью воды, уходящей в сухой песок. Причем старый мудрый сумасшедший колдун не просто делился знаниями, он вплетал свой жизненный опыт в мой собственный, проводя аналогии между нашими жизнями, знаниями, опытом, мыслями. Гигантскую часть информации я получил от него уже как бы усвоенной мною самим, но задним числом. Мне сложно это объяснить вам, но еще сложнее понять это самому. Понять и принять. Дело в том, что я теперь помнил события из жизни Эда так, словно сам их проживал, но при этом, не теряя собственного Я. И в тоже время все это не было похоже на сон или на просмотр сериала длиною в жизнь.

В общем, передо мной был действительно великий маг. И теперь я точно знал, почему он не может покинуть своей личной темницы. Я понимал это так же отчетливо, как понимал это и сам Эд.

Не придавая особого значения тому, что делаю, я просочился сквозь сдерживающие меня кандалы и растер запястья, более подражая героям из фильмов, чем реально испытывая в этом нужду. Щиколотки тоже требовали нормализации кровообращения, но там я справился быстрее и лучше при помощи Дара.

Затем я развеял мрак в углу, подошел и уселся рядом с Эдом, обнимая колени руками и прижимаясь спиной к холодным камням стены. Подбородок я устроил у себя на коленях, а взгляд устремил на сокамерника. То, что я видел, никак не соответствовало тому, что я «помнил». До слез не соответствовало. Стало понятно, почему он держал этот мрак в своем углу. Передо мной была развалина – жалкие остатки, по которым никак нельзя было опознать былого исполина.

Теперь, когда мы знали друг о друге все и видели друг друга насквозь, общаться, как ни странно, стало еще сложнее. Но я решил лишний раз не заморачиваться, а просто действовать медленно, но верно и неотвратимо.

Первым делом я самовольно убрал запах. Обвиняющий себя во всех смертных грехах одновременно маг довел свое тело до такого состояния, что, как говорится: краше в гроб кладут. Так, наверное, выглядят индийские йоги, когда их извлекают на свет из пещеры, где те десятилетиями сидели вроде бы как без воды, пищи, движения и внешних контактов.

Потом я небрежным движением протянул руку ладонью вверх в сторону бесполезных золотых цепей. Мне нужен был металл. Золото для моих целей подходило не слишком хорошо, но особого значения это не имело.

Тускло поблескивающие ножницы из желтого металла плюхнулись в подставленную ладонь.

– Не поверишь, Эд, но в моем мире считается, что одно из лучших мест для непринужденной беседы – это парикмахерская. Можно было бы привести тебя в человеческий вид в один миг, но порой достижение цели куда важнее, чем сама цель. И я постараюсь сейчас тебя в этом убедить!

– Избавляясь от волос и ногтей, мы не сбрасываем с себя уже допущенные фатальные ошибки, - не протестуя, я просто уведомляя, возразил Эд.

– А вот тут, как говорится, есть нюансы! – сказал я и громко щелкнул ножницами!

Прядь за прядью срезая колтуны волос, я рассказывал Эду его жизнь, увиденную моими глазами, чтобы он мог взглянуть на нее со стороны.

Глава 10

История восстания

Началось все с того, что к безумно талантливому и невероятно непоседливому мальчишке во сне явился улыбчивый мужчина в очень странном наряде и подарил в качестве домашнего репетитора одушевленную книгу. Проснувшись, мальчик обнаружил ее на своем письменном столе и понял, что пришла пора очень ответственно отнестись к процессу получения знаний.

Когда-то к одному из Белых пришел мудрый доживающий свой век старик, который в молодости не смог правильно воспитать своих детей, и хотел исправить свою ошибку, правильно воспитав внуков, чтобы те уже сами могли справиться с воспитанием своего потомства. Белый не без интереса забрал у него Душу и часть ее поместил в большую толстую книгу, в которой изначально не было текста и картинок. Внуки старика, естетсвенно, не получили эту безумно дорогую одушевленную вещь, их родители, не раздумывая продали ее, и вдрызг разругались, деля между собой вырученные деньги. А книга пошла путешествовать по миру, набираясь житейской мудрости и делясь ею с чужими детьми.

Теперь она чудесным образом попала в руки к Эду, и жизнь мальчика перестала быть безоблачной. Он очень быстро проникся страданием осколка Души, который не выполнил своего прямого предназначения, но вынужден был вечно обучать чужих детей. Долго мальчик не мог понять, почему заниматься любимым делом – это мука. Но книга, наконец, смогла объяснить ему, какие ужасы несет в себе вечность.

И тогда Эд стал на свой Путь. Уже через два года он освоил все знания, что могла дать ему семейная библиотека, и потребовал дальнейшего интенсивного обучения.