Загадать желание
Шрифт:
Идем. Пустошь.
Вздрогнув, я взяла Горыныча за руку. Он сжал мои пальцы, и голоса тех, кто спешил в Пустошь, стали тише, а потом смолкли. Но ощущение, что кто-то наблюдает за нами из тени, все не проходило.
Охотничья избушка появилась как-то внезапно, вынырнув из-за еловых лап громоздким темным пятном. На фоне тусклого с редкими звездами неба отчетливо прорисовался силуэт дымохода.
Дверь скрипнула, пропуская внутрь. Здесь тоже пахло елью – едва ощутимо, ненавязчиво. И окно – светлым пятнышком в темноте.
Сбросив в углу кулек с одеялами, Арис
Пока Горыныч доставал еду, резал хлеб, я умылась дождевой водой из бочки и теперь, сидя под стенкой, задумчиво наблюдала за своим спутником.
Мир вокруг тускнел, теряя свет и краски. Снова и снова случалось что-то непредвиденное, непоправимое, отделяя вчера от сегодня. Только недавно мы радовались весточке от Алины с Леоном, а теперь безнадежность поселилась в душе, и таким далеким казался тот нечаянный поцелуй под дождем…
Без аппетита сжевав бутерброд, я забралась с ногами на деревянную лежанку и, поглядывая в маленькое запыленное окошко, первой заметила, как светятся желтыми огоньками окна одинокой многоэтажки. Так странно, посреди леса – островок другой жизни, другого мира.
…комната с голубыми обоями, корешки книг на полке за стеклом; письменный стол, запах кофе; бормотание телевизора в соседней комнате и звонкий голос мамы, зовущей нас с отцом ужинать…
Я улыбнулась, стараясь сдержать слезы. Огоньки то и дело гасли – зажигались новые. Там, в моем родном мире, кто-то приходил с работы, кто-то включал телевизор, а кто-то уже ложился спать. Все так привычно, так обыденно. И так невероятно далеко.
Арис подошел, протянул мне кружку, над которой вился пар.
– Осторожно, – предупредил, – горячее.
И сел рядом. Тихонько скрипнула старая лежанка.
А ведь он еще не знает о моем договоре!
Руки задрожали, несколько капель горячего чая пролилось на колени, но я вовремя опомнилась и поставила кружку на подоконник.
Пустошь. Идем.
Тени, казалось, ожили. Темнота в углах клубилась, дышала, рисуя нечеткие силуэты – то похожие на людей, то на больших черных ящериц. И голоса – недовольные, требовательные:
Идем, идем! Пустошь! Скорее!
– Да что же…
Голос оборвался всхлипом. Я закрыла лицо ладонями, пытаясь спрятаться.
Пустошь, Пустошь…
– Женя! – Арис схватил меня за руки, пытаясь заглянуть в лицо. – Женя, что с тобой?
Я лишь мотала головой и, кажется, пыталась вырваться, когда Арис, прижав меня к себе, успокаивал, думая, что я снова испугалась темноты, как тогда, после города… А потом я вдруг поняла, что уже несколько минут слышу только собственное дыхание и стук сердца – своего или Ариса. И замерла.
Как же это? Замолчали? Ушли?
Горыныч отодвинулся и, наклонившись, смотрел мне в глаза.
– Что случилось?
Я огляделась, опасаясь
увидеть тень в дальнем углу. Примерещилось?– Ничего. Просто…
Под стенами дома, под корнями темных елей заворочалось, заклокотало:
Наша, наша. Идем…
– Арис! – я метнулась к нему, прячась от этих голосов. Прижалась к его груди, нервно цепляясь за рубашку. – Арис!..
Горыныч молчал и не двигался. Только широкая ладонь отстраненно гладила меня по волосам. Потом замерла и она.
– Жень, – выдохнул Арис, попытался меня отодвинуть.
– Нет! – я обхватила его за шею. – Не отпускай меня! Не отпускай!..
Руки потянулись сами – зарыться пальцами в короткие жесткие волосы на затылке Горыныча, погладить колючие от щетины щеки. Только бы ближе, ближе…
– Не отпускай…
Мы, наверное, сошли с ума. На узкой лежанке целовались, прижимаясь друг к другу, жадно ловя каждое прикосновение. Одежда вдруг стала лишней, сердце стучало так громко, что гудело в ушах. Пальцы Ариса казались горячими, а взгляд… я пугалась его и все пыталась спрятаться, уткнувшись лицом Арису в плечо.
– Женька, – он называл меня по имени, хриплый шепот был больше похож на вздох. – Женька…
Тени молчали. Давно.
А мир за маленьким запыленным окошком менялся – медленно, неотвратимо. Осколки больших городов появлялись и исчезали, где-то пробовали силы новые, неопытные еще колдуны, и черные твари Пустоши все настойчивей штурмовали границу у Дикого Поля. Но в старом лесном доме, за толстыми бревенчатыми стенами, время застыло, и только лениво ползло по пыльным доскам пятно тусклого света.
Прижавшись друг к другу, мы еще долго боялись пошевелиться, и лишь когда стало зябко, Арис потянулся за одеялом, украшенным следами змеевых лап. И улегшись рядом, касаясь щекой моего плеча, прошептал:
– Я люблю тебя, Женька.
Часть третья. Твари Пустоши
Глава 1. Хрупкое счастье
Дорога летела под копытами. Лес сменился золотистой степью, потом снова лесом. Темнело. Алина прижималась к шее серой лошади, чувствуя, как щекочет лицо длинная светлая грива. На смену безотчетному гневу пришла растерянность и удивление: где они, куда скачут, куда торопятся? Почему Леон так безжалостно гонит лошадь вперед, словно их преследует погоня, и как же так случилось, что Жени и Ариса рядом нет, что они с Леоном вдвоем?
За черными силуэтами деревьев мелькнуло озеро. Алина оглянулась и посмотрела через плечо в лицо сидящего позади нее мужчины – бледное, напряженное. Губы решительно сжаты.
– Леон!.. – позвала девушка.
Он встретил ее взгляд и резко натянул поводья.
Лошадка мирно щипала свежую травку. Леон и Алина сидели, обнявшись, под раскидистой ивой. Спрятав лицо на груди мужчины, девушка с ужасом вспоминала собственные слова, сказанные на берегу тихой лесной реки – сначала рассказала всем о том, что Жене нравится Леон, после обвинила подругу в зависти. Да и Арис тогда немало услышал обидных слов в свой адрес.