Загадаю Тебя
Шрифт:
– Разумеется. Я лишь предупреждаю: не ходи туда.
– Слушаюсь и повинуюсь, – острит та в ответ.
– Повиновение – это явно не про тебя.
– Да ну неужели? – Сеня натянуто улыбается.
– Слишком на меня похожа. Твой характер тебя погубит. Знаешь?
– Всегда говорите людям…
– То, что им не нравится слышать? – перебивая, продолжает за неё Зуля. – Да. Достаточно часто.
Сенька недовольно поджимает губы, впервые посмотрев в глаза ведьме и выдержав её прямой взгляд.
– Самая настоящая беда для противоположного
– Бедные, несчастные.
– Оба причём.
– Чё? – хмурится Бриж.
– В моём сне вас было трое. Ты и два молодых человека.
– Вы в своём уме?
– Одного из них провожать в армию будете. Дождёшься ли? Вопрос, – не моргая, выдаёт прорицательница.
– Ну и бред! О ком речь вообще? – нервно посмеивается Сеня.
– Я бы побеседовала с тобой наедине. Хочешь?
– Свят-свят…
– Ничего. Сама однажды явишься.
– Да ни в жизни!
– Ой, не зарекайся.
– Ну мы пойдём, – подталкиваю подругу в спину, вынуждая двигаться вперёд. – Спасибо. С наступающим вас!
– С наступающим, девочки, – доносится нам вслед.
Глава 42
Богдан
Крайнюю неделю перед Новым Годом я провёл, сидя за компьютером. Работал над одной новой прогой для частного банка, с которым мы недавно подписали договор.
Сотрудничество с этой организацией обещало приличную сумму и отличную рекламу. Мы с пацанами почти закончили раньше намеченного срока, но кое-что выбило меня из колеи…
Если вкратце, к двадцать восьмому декабря числовые коды меня конкретно задолбали. Я решил, наконец, выбраться на морозных воздух и пошляться по Москве. В гордом одиночестве (кто бы мог подумать!).
Бродил по нарядным улицам столицы долго. Сперва на метро доехал до станции Театральная, а уже оттуда пешкадропом отправился дальше осматривать достопримечательности. Гулял до тех пор, пока не замёрз. Домой вернулся только к вечеру, а уже на следующий день неожиданно… слёг.
Высокая температура. Слабость и ломота в теле, боль в горле, насморк. Полный набор, в общем. Подозреваю, что тогда простыл.
Помню, залил кипятком порошок, который удалось отыскать дома, на полке. Провалялся в кровати, не распечатывая штор.
Спал – просыпался. Снова спал. Наверное, так бы и продолжалось дальше, если бы ко мне с визитом вдруг не нагрянули друзья.
– Ты чё не берёшь трубу? – наезжает Разумовский с ходу.
– Дремал.
– Двое суток?
Мычу что-то нечленораздельное.
– Ещё и изнутри на верхний закрылся. На кой икс?
– Ну и видок… – констатирует Лёха, оценивая моё состояние.
– Здорово, – отзываюсь я хрипло голосом волка из «Ну погоди».
– Реально выглядишь неважно. Бухаешь или заболел? – озадаченно спрашивает Эмиль.
– Второе, – отступаю, пропуская их в квартиру.
– Мы уже че только не передумали.
– В смысле? – вскидываю бровь и чешу затылок.
–
Ну мало ли. На связь не выходишь.– Галдин решил, что ты тут того… из-за неразделённой любви наложил на себя руки, – хмыкнув, сообщает блондин.
Возвожу глаза к потолку и прислоняюсь спиной к стене.
– Какое вообще сегодня число? – беру с тумбочки телефон и осознаю, что совершенно потерял счёт времени.
– Тридцать первое как бы, дружище…
Обалдеть.
– Ясно.
– Так что с трубой?
– На бесшумном.
– Олень, – цокает языком Лёха, проходя на кухню. – Чё тут у тебя? – замолкает, шарясь по полкам и холодильнику. – Ёпта, шаром покати! Ещё и не жрёшь ниче?
Разблокировав экран, на котором всё ещё стоит фотка Оли, обнаруживаю кучу пропущенных вызовов и сообщений в мессенджере. От родителей, пацанов, знакомых.
Ничего из присланного не читаю. Просто выключаю айфон и возвращаю его на место. Всё равно того, что хотел бы увидеть, не увижу.
Расстраиваюсь? Не буду лгать, да. Но как есть…
– Мы тебя звали в Сосновый с нами. Ответа так и не получили, – Эмиль усаживается на пуф и закидывает ногу на ногу.
– Езжайте без меня.
– Тебе совсем херово?
– Да.
Но, помимо того, что чувствую я себя неважно, есть ещё кое-что.
– Мы бы тебя там подлечили. Горячительные напитки, девчонки...
– Тут останусь.
– А может всё-таки…
– Нет, спасибо за приглашение. Нет желания развлекаться, – выдаю, как есть.
– На тебя не похоже. Ещё год назад ты рассуждал по-другому.
– Многое с тех пор изменилось. Если не всё.
– Ну так-то да, – покручивает брелок пальцами. – Остался без невесты, бабла и тачки. Живёшь отдельно от предков, сам горбатишься.
– Я вполне доволен, – говорю искренне.
– Горжусь, чё, – подмигивает, пожёвывая жвачку. – Прога дошита?
– Почти закончил.
Он кивает.
– Дай потрогаю, – передо мной вырастает фигура Галдина. Он протягивает широкую ладонь и кладёт мне её на лоб. – Лучше бы губами.
– Да иди ты, – дёргаюсь в сторону.
– Горишь прям. Пойду, пожалуй, сгоняю в аптеку.
– Да не выдумывай, я уже почти в норме, – шмыгаю носом.
– Ну-ну…
– Богданыч не едет с нами. Типа тут остаётся.
– Без ёлки и праздничного стола? – Лёха хмурится. – У него там в холодильнике банка солёных огурцов и пачка кефира.
– Негусто, – усмехается Эмиль.
– Перестаньте. Лет мне сколько? Это такой же обычный день как и все.
– Не, ни фига… – не соглашается Галдин, обуваясь.
– А у вас перемирие типа? – до меня лишь сейчас доходит тот факт, что они собрались провести праздники вместе.
– Да мы и не ссорились, – пожимает плечом Разумовский.
– Ну-ну, – повторяю тем же тоном, что и Лёха минуту назад.
– Пошли, – Галдин поворачивает щеколду и выходит на лестничную клетку. Блондин встаёт и следует за ним. – Щас купим тебе колёса.