Загадка башни

Ребята мигом схватили засранца и заломали ему руки за спину. Затем уставились на меня, ожидая дальнейших распоряжений. Я, наконец, позволил себе хищно ухмыльнуться, подошёл поближе и посмотрел ему прямо в глаза. Но страха в них я не увидел. Удивление, непонимание и некую… осоловелость что ли? По голове ему прилетело не раз и не два, так что вполне возможно.

— Везение говоришь? — я вытащил из ножен кинжал и принялся демонстративно поигрывать его рукояткой, — Ну пойдём, посмотрим, сколько, сука, стоило твоё везение. Парни. Тащите эту кучу дерьма за мной.

— Ты, сын подзаборной суки что… — начал было возмущаться Пенёк. Но договорить я ему не дал. Развернулся, шагнул к нему, и, просунув кинжал прямо в открытое забрало, упёрся его остриём в тонкий слой кожи под глазницей.

— Ещё одно слово, и твоё везение закончится, прежде чем твои люди успеют до нас добежать? Я ясно выражаюсь?

Пенёк заткнулся и затравленно посмотрел на меня. Судя по реакции, ему ещё не доводилось бывать в таком положении. Ну ничего. Всё когда-нибудь случается в первый раз. А этой ублюдине такой первый раз только на пользу пойдёт.

— Хорошо, что мы пришли к взаимопониманию, — я оскалился ещё сильнее, — Тащите его за мной, парни. И смотрите, чтоб не вырвался, прежде чем мы проведём крайне обстоятельную беседу.

Найти тела моих ребят на поле боя оказалось не так уж трудно. На фоне гниющих тел, облачённых в изорванную, измазанную тиной, грязью форму, новенькие пурпурные котты с белым львом на груди очень уж хорошо выделялись.

Первым нам попался Остин. Паренёк лет двадцати-пяти. Топор нежити вошёл ему прямо в шею, аккурат между краем шапели и «воротом» кольчуги. Зараза. Надо бы закупить кольчужные койфы (кольчужный капюшон, одевавшийся между шлемом и подшлемником), чтоб не терять людей так глупо. Или горжеты. А лучше — и то и другое. Лишь бы средств на всё хватило.

— Это Остин, — я присел рядом с трупом на корточки и ткнул кончиком кинжала в грудь трупа, — Мы его наняли в девяти башнях. Хороший был парень. Не пил, никогда не отлынивал от обязанностей. Сражался на удивление храбро, даром что раньше боевого опыта не имел. А теперь он мёртв. Просто потому, что одному долбоёбу приспичило на полном скаку ворваться в строй противника.

Сир Пенёк попытался было что-то возразить, но в этот самый момент мои ребята довольно сильно выкрутили ему руки. Вместо ответа рыцарь смог лишь простонать что-то невнятное, сплюнуть на землю кровь и грязно выругаться.

Следующим оказался Арнульф. Этот, к моему удивлению, был ещё жив. Правда, фортуна всё равно повернулась к бедолаге своей пятой точкой. Какая-то особенно сильная нежить одним, а может быть несколькими ударами прорубила ему кольчугу на животе. Гамбезон, находившийся под ней, тоже превратился в лохмотья. Из раны вывалились кроваво-чёрные червяки кишок. Такое уже не лечится. По крайней мере, не при нашем уровне медицины. Сучье дерьмо.

Парень был без сознания. Я присел рядом с ним на корточки и одним точным ударом вонзил кинжал в шею. Бедолага в последний раз дёрнулся и затих. Теперь уже навсегда. Грёбаный хер. Но лучше уж так, чем заставлять его ещё несколько часов мучится, надеясь на чудо.

— Это Арнульф. Раньше был карманником в девяти башнях. Решил встать на путь исправления. И надо признать, он не зря в отряде ел свой хлеб. В нём дремал талант кашевара, который он вполне успешно раскрыл. А теперь он тоже мёртв. И всё потому, что одному долбанутому на всю голову мудаку приспичило атаковать врага сразу, вместо того, чтобы здраво оценить ситуацию на поле боя. У мудака были латные доспехи, а вот у Арнульфа, как ты можешь заметить их не было. В итоге он заплатил своей жизнью за твою сраную «удачу».

— Но… — начал было Пенёк, но я не дал ему закончить. Просто ещё раз поднёс к его лицу перемазанный в крови Арнульфа кинжал. Этого оказалось достаточно, чтобы урод заткнулся, подавившись своими словами. Мы отправились дальше.

Рорик лежал совсем рядом. Удар фальшиона пришёлся ему прямо в лицо, изуродовав бойца почти до неузнаваемости. Вместо кожи там зияла одна сплошная рваная рана. Левый глаз лопнул и вытек. Правый был залит кровью. Кусок носа был отрублен и болтался теперь лишь на одном лоскуте кожи. Солдат уже не дышал. Наверное, умер от болевого шока. А может быть, захлебнулся собственной кровью, будучи не в силах подняться или хотя бы перевернуться.

— Это Рорик. Портовый рабочий. Таскал тюки, ящики, связки каната в девяти башнях. Но платили ему там совсем немного. Так, что даже на еду не хватало. Не говоря уже о крове. Отряд дал ему и то и другое. И, нельзя не признать, что он отплатил нам взаимностью, помогая там, где требовались сильные руки. А теперь он мёртв. Из-за одного драного мудака, который не сообразил, что поляну можно объехать по краю и оказаться за спинами строя солдат, — я на мгновение замолчал, с трудом сдерживая клокотавшую внутри злобу. Руки чесались прямо здесь и сейчас засадить остриё кинжала этому уроду в глаз, да так, чтоб остриё вышло у него из затылка. Останавливал лишь тот факт, что он друг нашего работодателя и союзника, с которым мне не хотелось бы портить отношения, — Вигги, подними ему голову. Покажи ему всех.

Солдат тут же послушно вцепился в край шлема рыцаря и дёрнул его на себя. Наверное, чересчур сильно, так как сир пенёк тут же громко застонал и вновь попытался ругнуться, но Эйнар опять вывернул пеньку руку, заставив того замолчать.

— Вот эти все парни погибли сегодня из-за тебя. Смотри, ещё кровь, сука, свежая.

— Это всего лишь чернь… — Эйнар надавил на выкрученную руку посильнее, и Пентброк вновь прикусил язык. Ох и зря он это сейчас пизданул.

— Чернь? — переспросил его я, судорожно стискивая рукоять окровавленного кинжала и изо последних сил удерживая себя от желания, воткнуть его прямиком в рожу этого урода, — А теперь, сука, послушай меня. Это чьи-то, блядь, отцы! И чьи-то сыновья! Посмотри, на них, сука! Они сражались и умирали, пока ты, пидарас ёбаный, лежал в сторонке и отдыхал, рассуждая о том, как тебе повезло, что какая-то чернь сейчас дохнет, спасая твой обосранный зад. Ты думаешь, что получив титул по праву наследования, ты стал хозяином этой жизни? Ты думаешь, это тебе, ёбаной суке, даёт право распоряжаться их жизнями? Вот только знаешь, что я узнал за своё недолгое пребывание в этом мире? — я поднёс остриё кинжала к лицу рыцаря. Так, чтобы он мог рассмотреть его во всех деталях, — Смерть не делает различий между чернью и благородными. Они все умирают одинаково, если воткнуть им кинжал меж рёбер. Сначала молят о пощаде, а потом срутся и ссутся от страха. Визжат от боли. Вспомни об этом, когда в следующий раз решишь снова выкинуть подобную хероту…

— Сир Пентброк, что у вас тут происходит?! — к нам подошёл «командир» его рыцарского копья. За его спиной выстроились в ряд пятеро бойцов с мечами на изготовку. Что ж… Возможно, придётся сегодня пролить ещё немножечко крови. Это будет даже справедливо. Один его боец за одного нашего. Хороший урок для урода, если подумать.

— Дружеская беседа, — осклабился я, положив руку на эфес меча, — Проводим разбор тактических и стратегических ошибок, допущенных вашим господином в этом сражении.

К нам уже начали подтягиваться и мои ребята, окружая место будущего мордобоя плотным, ощетинившимся сталью кольцом. Их было намного больше, чем сторонников пенька. И это очень сильно напрягало его собственного командира. Но виду тот старался не подавать, чем невольно вызывал уважение.

— Эти нелюди… — начал было Пенёк, но Вигги размахнулся и дал рукояткой своего фальшиона прямо ему по шлему, заставив ублюдка прикусить свой поганый язык.

— Отпустите его. Немедленно. Иначе я буду вынужден применить силу, — отчеканил командир, вытаскивая из ножен меч. А яйца у него и правда здоровые. По-хорошему это ему бы следовало носить титул, а не долбоёбу-пеньку. Но мир, порой, бывает чертовски несправедлив.