Загадка лондонского Мясника

– Боба или убийцу?

– Боба.

– Тут все говорят, что это одно и то же лицо. А вы так не считаете?

Я пожал плечами:

– Если бы Джек Потрошитель жил в наши дни, вел бы он Твиттер? А Бостонский маньяк? Стал бы он обновлять статусы в Фейсбуке? Мне так не кажется.

Эди рассмеялась:

– Ошибаетесь. Именно это они и стали бы делать. Да они просто обожали бы социальные сети! И Джек, и Йоркширский Потрошитель. Вся старая банда. Они бы взорвали цифровое сообщество. Дразнили бы полицию и гордо надували свою хилую грудь, наслаждаясь истерикой и ужасом. Интернет – самое место для социопатов. До тех пор, пока им удается избегать наказания.

– Значит, мы еще не исчерпали возможностей?

Она смахнула с лица прядку рыжих волос.

– Конечно, нет. Потому что мы его пока не поймали. Однако необязательно винить в этом детектива Гейна. И я говорю так не из вежливости. Боб прячется за множеством файерволлов и систем защиты от вторжений, которые в компьютерах работают как сигнализация против грабителей. Он использует луковую маршрутизацию, каждое сообщение шифруется и дешифруется много раз, проходя через бесчисленные серверы. Поэтому, чтобы вывести его на чистую воду, потребуется что-то похитрее любовного письма.

Рен встала и взяла книжку, похожую на толстый сборник упражнений, – журнал наших действий со списком задач и фамилиями тех, кому они поручены. Это была осязаемая версия Плана, который хранился в системе ХОЛМС. Мэллори до сих пор нравилось иметь под рукой бумажные версии всех документов.

– Вы завтра едете в Поттерс-Филд, – заметила Эди. – Покажете экспертам место, где на вас напали. Нужно взять показания у мальчиков, которые бежали с Гаем Филипсом. Кое с кем из них поговорить пока не удалось – они еще не пришли в себя после такого потрясения.

Кроме проверки заданий, Рен отвечала за все отчеты, вносила их в ХОЛМС, поддерживала целостность в цепочке улик и свидетельских показаний. Бумажный след тянулся от сцен преступления в Отдел серьезных инцидентов, а оттуда – в суд.

Работы с документами было невпроворот, и я видел, что Эди Рен она до смерти наскучила.

Я показал на монитор ноутбука:

– Говорят, каждый оставляет в Интернете след. Это правда?

– По-моему, сильно сказано. Однако у каждого там есть тень. Все мы ведем двойную жизнь – настоящую и виртуальную. Все. Лучшие умы моего поколения сейчас работают над тем, как продать вам то, что вы уже купили. Вот зачем существуют пометка страниц и трекинговые коды. Вот почему вам кажется, что реклама следует за вами повсюду и, словно по волшебству, знает, что вы – это вы. Эди рассмеялась. – В глубине своей пустой души Интернет не хочет, чтобы вы оставались анонимом, ведь иначе вам не смогут продать товар.

– Значит, у всех есть тень?

– Да.

– Хорошо. Тогда я хотел бы, чтобы вы мне кое-кого нашли.

– Мясника Боба? Потому что он вас избил, высмеял перед целым светом и мог убить, если бы захотел?

– Нет, не Боба. Вряд ли он связан с этими преступлениями. Но тот, кого я ищу, – возможно. Ему сейчас лет тридцать пять. Его зовут Эдвард Дункан.

Она отыскала ручку.

– Эдвард Дункан. Год рождения?

– Я мог бы предположить, но не хочу, чтобы вы сочли это непреложной истиной.

– Хорошо. Чем он занимается, ваш Дункан?

– Работает кистью.

– Красит стены?

– Нет. Пишет города.

– Внести задачу в План?

Я улыбнулся: скуку с Эди как ветром сдуло.

– Пусть будет внеплановой.

* * *

К вечеру похолодало. Я стоял на краю вспаханного поля и смотрел, как двенадцать офицеров Специального поискового отряда ползают на четвереньках, дюйм за дюймом осматривая землю. Бывает у полицейских и такая работа.

Наш фотограф, что-то заметив, остановился посреди пашни. Я подошел и увидел отчетливый след ноги. Почва затвердела, однако в маленьком углублении чудом хватило влаги, чтобы там сохранился отпечаток ботинка.

С одной стороны следа фотограф положил желтый маркер под номером один, с другой – пластиковую линейку и начал расставлять лампы, штатив и переносную лесенку, весело напевая себе под нос, будто ему предстояло снимать чью-то свадьбу.

– Не ваш? – улыбнулся он, кивая на отпечаток.

– Вряд ли.

– Что ж, – ответил фотограф, настраивая высоту штатива. – Может, это была жена фермера, а может, и наш преступник. В нашем деле никогда не знаешь, где повезет.

Я согласился, что удача непредсказуема, и зашагал к лесополосе. Спина разболелась, протестуя против ходьбы по вспаханному полю.

Фургончик поискового отряда стоял за посадкой, рядом с ним сидела еще дюжина офицеров. Они попивали чай с шоколадками. Форма у них была вся в земле, по усталым, перепачканным лицам струйками стекал пот, оставляя грязные разводы.

Из лесополосы я вышел на регбийные поля. Вдалеке, на крыше главного здания школы, развевался флаг с крестом святого Георгия.

Ветер принес запах костра. Дымком тянуло со стороны маленького коттеджа. Обогнув его, я увидел старика, который разгружал тачку, полную сухих листьев, и бросал их в огонь.

– Здравствуйте, сэр, – сказал я, показав удостоверение.

Мужчина кивнул и продолжил свою работу.

В Хэндоне с первых дней учат: что бы вы ни делали, спросите имя и адрес.

– Могу я узнать, как вас зовут?

– Зачем? Я простой работяга, убираю спортивные поля.

В его странном акценте смешались Восточная Европа и наши западные графства. Я наблюдал, как старик опустошает тачку. С его руками было что-то не так.

Он обернулся, заметил, что я все еще жду.

– Меня зовут Лен Жуков.

– Откуда вы родом, Лен?

Он бросил на меня сердитый взгляд:

– Отсюда. А вы?

Пожалуй, акцент был русским.

– Я тоже отсюда.

– Значит, мы оба отсюда.

– Давно работаете здесь, Лен?

Он помолчал, считая в уме:

– Тридцать лет.

– Помните этих мальчиков?

Я показал фотографию семерых подростков. Жуков покачал головой. Маловато времени ушло у него на размышление.

– Ученики все время новые.

– Фотографию сделали в восемьдесят пятом. Тогда вы уже работали в школе. Вы точно их не помните? Посмотрите внимательней. Вы не видели этих близнецов? Братьев Кинг?

– Нет.

Знаете, что хуже всего в работе полицейского? Люди вам лгут. Лгут постоянно. Лгут, потому что боятся попасть в неприятности или что к старым неприятностям добавятся новые, но чаще всего – потому что хотят от вас отделаться.

А может, старик сказал правду? Все это было давно. Мальчики действительно приходили и уходили тысячами.

– Но уж с мистером Филипсом вы знакомы? Он школьный тренер. Вы же слышали, что его пытались убить.

Жуков посмотрел на меня, как на идиота: