Загадка о тигрином следе

– На мой взгляд, – откашлявшись, заявил Вильмонт, – легче всего достичь поставленных целей чужими руками, то есть вообще не посылать войска в опасный и крайне рискованный поход. К чему проливать новые потоки русской крови, если всё можно сделать чужими руками – сколотить союз из иранцев, афганцев и сикхов, и возможно даже китайцев, которых задобрить тем, что территории одних пообещать другим.

– Но ведь это называется грязной политикой, – возмутился Луков.– Так действуют англичане, за которыми давно закрепилась репутация международных политических бандитов.

Старик взглянул на молодого романтика с лёгкой иронией человека, за спиной которого была длинная, полная жестоких разочарований жизнь.

– Юноша, в ваши годы я тоже был идеалистом и верил в то, что правое дело не может твориться обманом. Но с годами убедился, что в политике все приёмы допустимы. Как власть основывается не на речах, а на мечах, так и политика стоит не на моральных принципах, а на конкретных выгодах. Лучше подумайте о том, что может, наконец, сбыться многовековая русская мечта, когда наши солдаты омоют свои пыльные сапоги в тёплых водах индийского океана. А там и до установления полного контроля над константинопольскими проливами рукой подать. Переставляете: русский флаг, реющий над Стамбулом! Какую великую державу можно воздвигнуть на руинах осыпавшейся от дряхлости прежней империи!

Это было сказано бывшим генералом с приветливой улыбкой, точно он не сомневался, что видит в молодом человеке единомышленника.

Лукова взорвала эта улыбка. Он едва сдержался, чтобы не заявить, что вовсе не является сторонником мировой большевизации, и считает призывы сторонников Ульянова-Ленина к мировой революции бредом опасных фанатиков.

Впрочем, Вильмонт не исключал, что на данном этапе тактическая цель большевиков состоит в том, чтобы лишь напугать Англию, заставить её правительство сесть за стол переговоров с советскими дипломатами, и вынудить британцев отказаться от поддержки белых армий. Англичане после сипайского восстания чувствовали себя в своих индийских владениях, как на пороховой бочке. Так что снова замаячивший на горизонте призрак русской угрозы мог сделать их сговорчивыми.

Уже несколько веков Лондон жил в постоянном страхе, что двуглавый орёл царской империи, раскинувший огромные крылья над Северной Евразией, способен дотянуться своими когтями до долины Ганга. Это затяжное противостояние России и Англии на Востоке было известно под названием «Большой игры». Многие выдающиеся русские политики и военные в разные века вынашивали дерзкие планы завоевательных экспедиций в Индию. Англичане же были просто помешаны на угрозе русского вторжения в свою заморскую вотчину. Ведь это богатейшая колония являлась оплотом богатства и могущества их империи, неисчерпаемым источником ресурсов и предметом зависти держав-соперниц.

Проиграть в кровавой схватке с русскими означало для британцев утратить мировое господство.

Развал царской империи на время успокоило британцев. И возможно новые правители России желали продемонстрировать определённую преемственность во внешней политике, чтобы добиться от англичан серьёзных уступок.

Как кадровый разведчик, генерал Вильмонт готовился произвести в походе серьёзные топографо-географические работы для составления подробных военных карт. Особое внимание необходимо было обратить на наличие по всему маршруту источников пресной воды и топлива для походных лагерей, пастбищ и селений, где находящиеся на марше войска могли бы добывать необходимый провиант и фураж.

Односторонность таких исследований была очевидна: основное внимание уделялось коммуникациям, водным ресурсам, экономике, военным силам и укреплениям. Но для кабинетного учёного, каким являлся Луков, было важно, что ему впервые в жизни представлялась уникальная возможность заняться практической наукой – побывать в местах, о которых он до сих пор только читал. Увидеть своим глазами бескрайние азиатские степи и пустыни, пересечь, если повезёт, стремительные ледяные воды Амударьи и величественные перевалы Гиндукуша. Исследовать природный мир, особенности рельефа и климата Центрально Азии, собрать образцы растений, насекомых, минералов, предметы быта местных народов для университетского собрания. От такой перспективы захватывало дух!

Итак, его ждали бескрайние, почти безлюдные степи, безводные пустыни, снежные пики и воинственные мусульмане, но, господи, как же он был счастлив! Одиссей даже на время забыл о своих недавних переживаниях.

Закрыв свой кабинет на ключ, Вильмонт отправился проводить Лукова. Они вышли во внутренний двор. Невдалеке стоял большой чёрный грузовик-ящик. Его шофёр возился с мотором.

Вильмонт и Луков поравнялись с машиной. Одиссей вдруг заметил следы крови на снегу у заднего борта кузова грузовика. Было похоже на то, что на этой машине из тюрьмы вывозят трупы расстрелянных, чтобы тайно закопать их на одном из городских кладбищ или где-нибудь в лесу.

Вильмонт тоже увидел кровь. Они прошли ещё какое-то расстояние. Вдруг старик резко остановился. Решительно повернувшись к своему молодому спутнику, он вдруг напрямик спросил его:

– Скажите откровенно, почему вы всё-таки согласились?

Одиссею показалось по прямодушному взгляду старика, что тот действительно мог быть не в курсе того, что в кабинет Дзержинского его протеже доставили от расстрельной стенки. Тем не менее, молодой мужчина опасался доверять своему первому впечатлению, ибо по собственному горькому опыту знал, что и у предателей порой бывают ясные васильковые глаза.

Так как Луков не спешил с ответом, Вильмонт озадаченно протянул.

– Понимаю… С какой это стати вам быть откровенным со мной. Вы меня не знаете и справедливо опасаетесь. Но я ведь догадываюсь о ваших мотивах. И хочу дать совет: если вы не искренне в своём решении, то лучше бегите из города сегодня же ночью. Берите своего отца и скройтесь. Экспедиция наша обещает быть очень трудной и опасной. А мне нужен рядом человек, которому я смогу полностью доверять.

– Вы требуете от меня откровенности? – Одиссей вглядывался в выцветшие зрачки старика, пытаясь понять кто перед ним – человек честный или многоопытный подлец, провоцирующий его, чтобы уничтожить.

– Да, – твёрдо, не отводя глаз, произнёс Вильмонт. – Я хочу, чтобы между нами с самого начала была полная ясность.

– Хорошо, изволите. Но тогда уж откровенность за откровенность. Что вас кадрового офицера русской армии заставило поступить на службу к ним? – Луков кивнул в сторону чёрного автомобиля, шофёр которого куда-то ушёл.

– Во-первых, я служу не им, – сухо поправил Лукова Вильмонт. – Да-с, милостивый государь, после того, как государь освободил меня от присяги ему, я служу не императорам, не Республике и не Диктатуре пролетариата. Я служу только Государству Российскому.

Вильмонт стал рассказывать, что после февральской буржуазной революции, когда при Временном правительстве был создан Военной комитет, он был приглашён занять должность в этой структуре. Это дало ему возможность вблизи наблюдать господ-министров нового республиканского правительства. Вскоре выяснилось, что эти крикуны, орущие на всех перекрёстках об укреплении фронта и верности союзническому долгу перед странами Антанты, на самом деле пекутся исключительно о собственном политическом и финансовом капитале.