Загадка вечернего звонка

Варя мигом представила себе жизнь в квартире, которая прослушивается со всех сторон. Прямо жизнь «под колпаком у Мюллера», а точнее — под колпаком у Каменного Муму. Может, кому-то такое и пришлось бы по душе, но Варя считала подобную перспективу сомнительным удовольствием. И даже ради сестры не была на такое готова. А потому сразу кинулась в атаку:

— Предположим, Герочка, ты купишь своих «жучков». Но ведь их нужно ещё грамотно установить.

— Без проблем, — задиристо произнес Муму.

— Ты не сумеешь, — продолжила Варя.

— Сумею, — все сильнее распалялся Герасим. — Не забывайте: у меня дедушка физик.

— Вот уж не знала, Герочка, что Лев-в-квадрате — специалист по «жучкам», — съязвила Варя.

— У него лаборатория занималась электроникой больших мощностей, — не без гордости сообщил Гера. — Что моему дедушке какой-то «жучок»!

— Это… твоему дедушке, — Варя не собиралась складывать оружия. — А ты у нас, Муму, с физикой вроде не сильно дружишь. И, честно говоря, я сомневаюсь, чтобы твой дед стал тебя наставлять, как поставить в мою квартиру «жучок».

Чувствуя, что Герасим уже не на шутку злится, Луна решил проявить мужскую солидарность:

— Да «жучков»-то он наставит.

— Вот именно, — Муму воодушевила его поддержка. — И потом мы все конкретно выясним про Варькину сестру.

Но тут Павел, к большому разочарованию Герасима, заявил:

— Ничего мы не выясним.

— Как так? — у Муму вытянулось лицо.

— Во-первых, мы не знаем, когда Настасье в следующий раз позвонит этот тип, — принялся объяснять Луна. — Да и вообще, позвонит ли? То есть нам придется круглые сутки прослушивать Варину квартиру. А это совершенно невозможно. Уж не говоря о том, что это неэтично…

— И про-ти-во-за-кон-но, — по слогам произнес дотоле молчавший Иван.

— Святые слова, Ваня! — очень обрадовалась Варвара. — Не позволю я тебе, Герочка, нарушать наш суверенитет.

Совершенно не убежденный друзьями Муму хотел продолжить борьбу за свой план, но тут Луна крикнул:

— Повернись, а то упадешь!

Предупреждение было сделано вовремя. Эскалатор довез Команду отчаянных до самого низа. Герасим все же споткнулся о металлическую гребенку и едва не упал. Помогла ему удержаться на ногах какая-то женщина, которой Муму вцепился в плечо. Женщина при этом едва не уронила тяжелую сумку.

— Смотреть надо, куда прешь! — заверещала она.

— Извините, извините, — смущенно пробормотал Муму.

— Обойдусь без твоих «извините»! — продолжала визжать женщина. — Развелось хулиганов!

И она возмущенным шагом удалилась в противоположную сторону от ребят.

— Вечно ты… — посмотрел Луна на Герасима и вдруг, понизив голос, шепотом произнес: — Ребята, кажется, там наш клиент.

— Где? — резко обернулся Герасим.

— Не вытаращивайтесь на него, — постарался как можно тише произнести Павел. — Спускается.

Друзья кивнули. Теперь, отойдя от первого потрясения, они и сами понимали, что вести себя надо предельно осторожно.

Это и впрямь был он. Среднего роста, в длиной кожаной куртке, с непокрытой, несмотря на промозглую погоду, головой. Волосы черные, коротко стриженные. На лице с квадратным подбородком словно навечно застыло брезгливое злобное выражение.

— «Обаятельный» парень, — заметила Марго.

«Обаятельный» парень стоял на платформе станции «Театральная», глубоко засунув руки в карманы куртки и глядя в одну точку.

— Последим? — посмотрел на друзей Луна.

— Естественно, — Ивана охватил азарт.

— Тогда нужно сесть в один вагон с ним, — сказал Луна. — Но войти в другую дверь. И смотрите в оба, а то упустим.

— Только бы он не увез нас на какой-нибудь «Водный стадион» или «Речной вокзал», — буркнул Герасим.

— А чем тебе, Гера, не полюбились эти станции? — с усмешкой посмотрела на него Варя.

— Далеко, — Муму все ещё пребывал в расстроенных чувствах по поводу проигрыша.

Едва показался поезд, ребята поняли, что упустить незнакомца ничего не стоит. Вагон набился битком. Команда отчаянных стала проталкиваться к противоположной от входа двери.

— В тесноте, да не в обиде, — отпихивая от себя чей-то локоть, буравивший ей спину, сдавленным голосом проговорила Варвара.

Герасим терпел настоящее бедствие. Пуговицы его распахнутой куртки напрочь запутались в дырчатой шали какой-то величественного вида дамы. Самое трагическое заключалось в том, что хозяйка шали решительно пробивалась к выходу, увлекая за собой в качестве приложения Каменное Муму.

— Стойте, стойте! — категорически не желал выходить тот. — Давайте сперва разделимся!

Дама его не слышала. То и дело спрашивая низким грудным голосом впереди стоящих: «Простите, вы на следующей не выходите?» — она все дальше и дальше увлекала Герасима от друзей.

— Стойте, стойте! — И в полном отчаянии Каменное Муму постучал кулаком ей в спину.

— Мальчик, я тебе не дверь, — обернулась дама. На её лице можно было прочесть благородное негодование.

— А я вам не вешалка для вашей шали, — огрызнулся Герасим, которого сегодня просто преследовали неудачи.

— Грубиян! — повысила голос дама.

— Это ещё как сказать, — Герасима охватил очередной полемический задор, и он с силой дернул на себя пуговицу.

Шаль дернулась вместе с ней. И легко соскользнув с плеч хозяйки, оказалась в полном распоряжении Герасима.

— Бандит! Грабитель! — взвизгнула дама. — Господа! На помощь!

«Господа», плотной стеной стоявшие вокруг, вмешиваться не торопились, однако с явным интересом наблюдали за развитием событий.

Герасиму наконец удалось отцепить постороннюю шаль от собственной пуговицы. С укором взглянув на даму, он произнес:

— Возьмите вашу вещь. И запомните: не все в этом мире жулики и бандиты.

Дама оторопела. Она уже намеревалась что-то ответить, когда поезд чересчур резко затормозил. Двери раздвинулись. Толпа вынесла шаль вместе с хозяйкой из вагона. Встречной волной Герасима прибило к своим.

Друзья исправно следили за незнакомцем и, лишь когда стало ясно, что тот на «Тверской» не вышел, дружно набросились на Муму:

— Куда тебя понесло? Незачем было привлекать к нам внимание!

— Вы что, не видели? — вконец разобиделся Муму. — Меня какая-то тетка чуть из вагона на своей шали не вытащила. У меня за неё пуговица зацепилась.