Заговор патриотов

– Прошу извинить за длинное вступление, - объявил Кыпс.
– Приступаем к пресс-конференции. Господа журналисты, задавайте вопросы.

– Санкт-Петербург, агентство "Русская линия", - представился один из журналистов.
– Господин Кыпс, как вы натолкнулись на идею этого фильма?

Кыпс принял таинственный вид.

– Это была рука судьбы, - многозначительно возгласил он.
– Да, господа, рука судьбы! Идею фильма мне подсказал человек, от которого я меньше всего этого ожидал. Вы поразитесь, господа, когда узнаете, кем был этот человек. Он был генералом КГБ. Вы не ослышались. Именно он, отставной генерал-майор КГБ, однажды ночью пришел ко мне в котельную и рассказал, что на кладбище баварского города Аугсбурга похоронен единственный эстонец, награжденный высшей наградой Третьего рейха - Рыцарским крестом с дубовыми листьями: полковник Альфонс Ребане. Он знал его лично. И этот разговор предопределил всю мою дальнейшую жизнь. Последовал поиск свидетелей, кропотливая работа в архивах. Так и родился сценарий этого фильма.

– Третьего рейха?
– с недоумением повторил Муха.
– Я чего-то не врубаюсь. Кино-то про что? Кто кого победил на этой Векше?

– Альфонс Ребане не полковник, - возразил тот же журналист.
– Он штандартенфюрер СС...

– Как?!
– поразился Муха.

– Почему в своем сценарии вы называете 20-ю дивизию СС Эстонским легионом, а ее командира полковником? Не значит ли это, господин Кыпс, что вы сами не вполне убеждены в том, что представлять махрового эсэсовца в роли национального героя Эстонии не вполне этично? А если называть вещи своими именами, не считаете ли вы, что ваш фильм - откровенная политическая провокация, направленная на обострение противоречий в эстонском обществе?

– У вас нет никаких оснований для таких обвинений!
– возмущенно парировал Кыпс.
– Художник творит по своим законам. Для меня не имеет значения, какое звание было у моего героя. Для меня главное, что Альфонс Ребане был блестящим эстонским офицером, патриотом своей Родины и яростным борцом против коммунистического режима!

– Вопрос к генерал-лейтенанту Кейту, - вмешался в ход пресс-конференции другой журналист.
– Газета "Эстония". Господин генерал, вы согласны с тем, что штандартенфюрер СС может быть сегодня образцом для молодых эстонских солдат?

– Слушай, мы куда попали?
– с недоумением спросил Муха.
– Они тут что, совсем с дуба съехали?

– Я согласен лишь с тем, что художник творит по своим законам, - уклонился от прямого ответа генерал-лейтенант.

– 20-я Эстонская дивизия СС была сформирована из "восточных" батальонов, напористо вел свою линию журналист.
– Их деятельность была настолько успешной с точки зрения командования СС, что на немецких картах Эстония первой из прибалтийских республик была помечена штампом "Judenfrei": "Свободна от евреев". А правильнее сказать: "Очищена от евреев". Альфонс Ребане был командиром одного из таких батальонов.

Но генерал не дал втянуть себя в спор.

– Давайте вернемся к нашему разговору после того, как фильм будет снят и мы увидим его на экране, - предложил он.

– Я не сомневаюсь, что Март Кыпс создаст подлинный шедевр, - не отступал корреспондент неизвестной мне, но чем-то симпатичной газеты "Эстония".
– Но это не сможет отменить того факта, что Нюрнбергский трибунал признал СС преступной организацией.

Я с интересом ждал, что ответит на это командующий Силами обороны Эстонии, но тут в разговор вмешался еще один журналист:

– Газета "Ээсти курьер", - представился он.
– Мой коллега из русскоязычной "Эстонии" настаивает на том, чтобы строго придерживаться исторических фактов. Да, в Нюрнберге СС была признана преступной организацией. Но есть и другие факты: от рук коммунистов погибло в тринадцать раз больше эстонцев, чем от рук фашистов. И я сейчас повторяю вопрос, который задал руководитель общества "Мементо" господин Уно Сяэстла на открытии мемориала возле Синимяэ: "Когда будет Нюрнберг для коммунистов?" Пора перестать препарировать историю в угоду политической конъюнктуре. Поэтому мы будем приветствовать фильм Марта Кыпса, но лишь в том случае, если в нем не будет никаких недомолвок. Героями фильма должны быть те, кто был в действительности: отважные эстонские солдаты и офицеры 20-й дивизии СС во главе со своим командиром штандартенфюрером СС Альфонсом Ребане!

– Послушай, Сенька, - обратился я к Артисту.
– Ты уверен, что это тот фильм, с которого начнется твое победное шествие к вершинам Каннского фестиваля?

– А также берлинского и монакского?
– поддержал меня Муха.

– Что ты несешь, что ты несешь?
– разозлился Артист.
– Какой фестиваль в Монако? В Монако играют в рулетку, а не смотрят кино!

– Да?
– сказал Муха.
– А я и не знал.

– Ты не ответил на мой вопрос, - напомнил я Артисту. Но он лишь сердито засопел и отвернулся к трибуне.

– Господа, наша пресс-конференция превращается в политический диспут, заявил Кыпс.
– Я обдумаю все, что услышал. Я открыт для любых мнений. Но особенно значимым для меня будет мнение генерал-лейтенанта Кейта. А сейчас прошу задавать вопросы, относящиеся непосредственно к съемкам. Я вижу, есть вопрос у корреспондента российской телекомпании НТВ. Прошу вас, господин корреспондент.

– Спасибо. Среди гостей присутствует господин Генрих Вайно, влиятельный правительственный чиновник. Значит ли это, что правительство Эстонии поддерживает идею создания этого фильма?

К микрофонам подошел высокий пожилой эстонец, плотный, с крупной бритой головой, одетый строго официально. Вероятно, он не ожидал, что станет активным участ-ником пресс-конференции, но ответил уверенно, без малейшей задержки:

– Нет, не значит. Но мы не считаем себя вправе вмешиваться в творческую жизнь эстонских деятелей культуры. Поэтому я присутствую здесь в качестве наблюдателя. И не считаю возможным давать какие бы то ни было комментарии.

– А теперь, дамы и господа, - сенсация!
– объявил Кыпс.
– Здесь находится человек, присутствие которого во время съемок придаст творческому процессу некую ауру, привнесет в сегодняшний день живой отголосок души Альфонса Ребане. Между прошлым и настоящим всегда есть незримая связь. Она эфемерна, но она есть. И поэтому я с особенным удовольствием представляю вам прямого потомка героя нашего фильма, его внука - историка и художника Томаса Ребане! Итак, господа, Томас Ребане!

Возле микрофонов появился будто бы вытолкнутый из толпы почетных гостей долговязый малый. Он был в коротком белом плаще и прекрасно сшитом сером сюртуке, с хорошо уложенными светлыми волосами, элегантным красным галстуком-бабочкой и красной гвоздикой в петлице. Но вид у него был явно растерянный и даже, как мне показалось, слегка затравленный. Появление его в центре всеобщего внимания было, похоже, сюрпризом не только для публики, но и для него самого.

Аудитория сначала удивленно примолкла, потом оживилась, раздались аплодисменты, зашуршали моторы телекамер, засверкали блицы фотокорреспондентов. Томас Ребане довольно быстро освоился и даже галантно поклонился, как бы благодаря за внимание, вовсе не заслуженное его скромной персоной.

– Господа журналисты, можете задавать вопросы!
– разрешил Кыпс.

Первым оказался корреспондент газеты "Эстония".

– Черт побери, Томас!
– сказал он.
– Я знаю тебя больше десяти лет - с тех пор, как тебя вышибли с истфака Тартуского университета. Но даже и не подозревал, что ты внук национального героя Эстонии. Почему ты молчал?

– Да я и сам не знал, - ответил Томас.
– Мне сказали об этом всего две недели назад.

– Кто тебе об этом сказал?

– Ну, те, кто меня нашли.