Заговор

— Ваше превосходительство. Вы прорывались через границу боем, я не могу быть ни в чем уверенным, как и в том, как будет расценен столь опасный инцидент командующим. Если вы оскорбились, то прошу прощения. Если не удовлетворитесь им, то я к вашим услугам сразу после дежурства, — сказал русский офицер, идеально выпрямляя спину и приподнимая подбородок.

Ну что же вы все так рьяно стремитесь умереть вне поле боя? Какая дуэль, если скоро, как бы и не сегодня, война? Ладно, придется брать с собой королеву, как бьющий любую карту, козырь.

— Я не один, — сказал я и отправился к карете.

Открыв, под пристальным присмотром русских солдат, дверцу кареты, я опешил. Не было этого парня с усами, была прекрасная женщина, чьи светлые волосы спадали на соболиный воротник шубы. Не глупа Александра Павловна, оценила обстановку и поняла, что на родной земле, как бы она не относилась к России, но именно тут ее земля, дочь императора решила показаться во всей своей красе.

— Господин прапорщик, будьте любезны пользовать протокол общения с монаршими особами, — говорила Александра Павловна, выходя из кареты, при этом опираясь на подставленную мной руку. — Перед вами королева Швеции и дочь русского императора!

— Ваше велич… высоч… — парень явно растерялся.

И не понять от чего больше, или от красоты женщины, или от того, кем эта женщина является. А, может от всего сразу.

Что ж, это даже очень хорошо, что Суворов в крепости, которую сам же и строил не так давно. Значит все решения приняты и командующий уже на командном пункте. Однако, поспешить нужно. Если фельдмаршал здесь, то в Петербурге у заговорщиков появляются возможности совершить самую большую свою глупостью.

Через час я был уже в кабинете фельдмаршала. Суворов так же растерялся, смотрел то на меня, то на Александру Павловну.

— Кто вы такой, господин Сперанский? — раздраженным голосом спросил Александр Васильевич после продолжительной паузы.

— Князь, смею напомнить о своем присутствии, — обиженно произнесла королева Швеции.

Я рассказывал ей про то, что Суворов нынче князь Италийский. В Швеции об этом газеты не писали, они вообще такую чушь печатали, что даже реинкарнация Гебельса где-то там, где рогатые существа выбирают степень прожарки грешников, аплодировала. Я везу газеты в Россию. Не уверен, что до императора доходят такие тексты, граница перекрыта, а через другие страны до России пресса идет долго.

— Ваше величество, всемилостивейше прошу прощения, но в этом же и суть, я не понимаю вашего присутствия, роли в этом господина Сперанского. Когда я не понимаю этого, я не могу рассчитать свои действия, — говорил бойкий старичок, эмоционально размахивая руками.

— Ваше величество, вы позволите нам отойти поговорить? — спросил я.

— Идите, — Александра пренебрежительно махнула рукой. — Только распорядитесь, чтобы мне принесли горячий обед.

— Бах-ба-бах! — звучали пушечные выстрелы.

— Это наша артиллерия? — спросил я, когда мы с Суворовым вышли из кабинета и направились в другую комнату.

— Наша! — с укоризной сказал Суворов. — Ты в чем, Миша, участвуешь? Я знаю, что ты послом стал. Так посольство было для того, чтобы вытянуть Александру? Как это возможно?

Мы уже зашли в небольшую комнатку, где находились три генерала, которые что-то там рассматривали на разлаженной карте с фигурками пехотинцев, егерей, разных кавалерийских частей. В моем присутствии карту не свернули, не закрыли хотя бы тряпицей.

— Что? Непорядок? — заметил мое недоумение Суворов.

— Непорядок, ваше сиятельство, в нашем Отечестве, — сказал я провокационные слова и сделал паузу.

— Господин Сперанский, я не буду задерживать вас, вы можете проследовать в Петербург, — резко, с металлом в голосе, сказал Суворов.

— Я не об этом, ваше высокопревосходительство, вы, видимо, подумали, что я говорю об участии в заговоре? — сказал я и по реакции старика, понял, что попал в точку.

К нему приходили, ему предлагали, не могли этого не сделать. Но… Суворов дистанцировался. Стоит ли винить фельдмаршала в таком поведении? И да и нет. В нынешних условиях, командующему нужно сконцентрироваться на подготовке к военной компании, которая не будет легкой прогулкой.

Чтобы не говорили, но шведы — серьезный противник, да и англичане, ведь, не из тех, кто побежит только завидев русские полки. Для пропаганды такие утверждения хороши, для реальной оценки ситуации, преступны. Война будет суровой, а преимущество, по прошествии трех, максимум, четырех, недель и уже потеряно, начнется распутица, лед станет тонким и после сойдет. Наступление толком не начавшись, рискует утонуть в грязи. Тут асфальтированных дорог нет, тут вообще, можно сказать, дорог нет, только направления.

— Ты понимаешь, Миша, о чем ты сейчас говоришь? Мне тебя арестовать? — в этот раз голос Суворова был осторожный, изучающий.

— Те, кто от лица заговорщиков к вам приходил, на свободе, — сделал я предположение, основанное на многих косвенных признаках и на логике. — Думаю, что и меня нет никакого смысла арестовывать.

— Значит ты, Миша, не от них? — спросил фельдмаршал. — Я за монарха, я никогда в такой грязи участвовать не буду. Но мое место тут, на войне, а не в интригах и ссорах со всем двором.

— Я против них, ваше высокопревосходительство, — сказал я, не разрывая контакта с Суворовым. — Смею заметить, что в заговоре весь двор не участвует.

Он смотрел прямо в мои глаза, словно душу прощупывал.

— Что ты хочешь от меня? — спросил командующий.

— Полк егерей, — решительно ответил я.

Больше вопросов не последовало. Суворов встал и начал ходить кругами, порой, даже забывая опираться на свою трость. Он был крайне озадачен. Для него понятно, зачем я прошу полк егерей, чтобы при помощи солдат навести порядок в Петербурге, будь такое случится.

Но Александр Васильевич был не прав, не для этого. Вернее, не столько для этого. Я этим полком спасаю самого Суворова. Если будут егеря, которых, кроме как от фельдмаршала, я ни от кого получить не мог, то это спасение чести и достоинства командующего. Он, мол, не мог оставить командование, но целый полк послал за… А вот тут не важно. За Александра ли, или за Михаила, может и за действующего императора. Тут я должен буду решать, но имя Суворова должно быть сохранено.

А что касается ударной силы, способной перевернуть все с ног на голову, да хоть бы и сразиться с самими гвардейцами, то что, разве в пустую я столько работал, создавал тренировочные базы? У меня стрелков сейчас до тысячи, я просил Платова прибыть с целым полком казаков, якобы для участия в войне и он потом туда отправится, но вначале поможет мне в другом деле. Так что силы будет немало.