Захочешь жить, штаны снимешь...

Когда остаток составил всего лишь два евро, аппарат вдруг взорвался громким ударом гонга, и полилась непрерывная музыка. На экране мелькали цифры. Какие-то вишенки, побегав, собирались в три, и тогда на нашем табло прибавлялась некая сумма, а затем сладкий бег по экрану продолжался, оповещая, что выдаётся ещё один шанс.

Меня самого настолько увлекла эта медовая песня удачи, что я забыл о присутствии рядом со мной напарника.

– Паря, не томи душу, что здесь происходит, куда это я вляпался?
– на лбу у Митяя выступил пот, в глазах светилась сумасшедшинка.

– Да выигрываешь ты не хило, уже под сотню евриков подбирается!

В этот момент раздался последний удар гонга и характерный звон ссыпающихся монет. На табло светились приятные для взгляда игрока и его болельщика сто двадцать семь евро.

– Ну, понял? Тут, я думаю, переводчик тебе не нужен, ты отбил свои двадцать и ещё сверху наварил сто семь!

– Не хило, давай-ка я теперь на эту кнопочку нажму по пять евриков...

– Митяня, остановись, давай сходим в театр, а потом ещё поиграешь, ведь казино работает круглосуточно, не считая тех часов, что корабль стоит у причала.

– Стас, если хочешь, можешь сам отправляться в свой театр, а я здесь уже и без тебя управлюсь.

Я выдержал долгий взгляд умоляющих глаз и сурово изрёк:

– Нет, никуда я сейчас без тебя не пойду. Ты даже не знаешь, как нужно бабки из автомата вытаскивать...

– А зачем их вытаскивать, если я хочу ещё поиграть?

– Ну, если ты намерен играть, пока у тебя не останется ни цента, то вперёд, для этого мне не стоит даже с места двигаться, не пройдёт и пяти минут, как спустишь всё!

Не знаю, больше прошло времени или меньше, но в считанные минуты на табло уже оставалось сорок евро, и Митя вдруг убрал палец с кнопки:

– А пойдём, и правда, в театр, приобщимся малость к культуре, пусть хоть маленький выигрыш погреет мне карман.

Я тут же нажал соответствующую кнопочку, и через парочку секунд показалась бумажка с написанными на ней остающимися сорока евро.

– А на хрен мне эта бумажка, бабки мои где?

– Если есть желание, можешь пойти к тому окну, и тебе обменяют эту бумажку на деньги, а хочешь, можешь потом вставить в любой автомат эту писульку и продолжать играть...

– Понял, пошли в театр!
– и Митя аккуратно засунул бумажку с выигрышем во внутренний карман пиджака.

Корабельный театр представлял грандиозное зрелище. Полторы тысячи мест о чём-то всё же говорили! Мы в задних рядах отыскали два свободных сидения и стали ждать начала, не имея никакого понятия, что нам сегодня предстоит увидеть.

Скажем прямо, на наше счастье, сегодня показывали красочное театрализованное зрелище, каким являлось Фламенко! Яркий номер исходил из культуры испанских цыган, уходящей корнями в средние века.

Звенели гитары, и танцоры в красочных нарядах так здорово и ритмично выбивали основательными каблуками чечётку, что зрители в восторге сопровождали выступление артистов бурными аплодисментами, выкриками, свистом и даже топотом ног.

К моему удивлению, Митя с восхищением принял красочный музыкальный номер и так хлопал в ладоши и свистел, что у меня и, скорей всего, у других соседей по партеру закладывало уши.

Ещё до того, как началось представление, Митяй предупредил меня на всякий случай, что если будет какая-нибудь тусклая лабуда, мы потихонечку слиняем, но не тут-то было, досидели до конца.

Выйдя из театра, Митяй прямой наводкой отправился в казино:

– Стас, не парься, я ненадолго, проверю свой фарт, и пойдём врежем по граммульке, а опосля глянем, чем ещё наш корабль дышит.

Я не возражал, да и зачем, ведь у нас не было никаких планов, а только желание расслабиться и получать удовольствие.

– Слышь, паря, если сейчас сорву банчок на полштуки, пойдём с тобой баб снимать. Я лично хочу итальяночку, у них такие сиськи, что дух захватывает, я тут парочку таких макаронщиц насмотрел.

Митя закурил и, вставив самостоятельно свою бумажку, уверенно нажал на кнопку с цифрой пять евро! Не знаю, время не засекал, но пяти минут точно не прошло, а он уже закладывал после бумажки свою купюру. Аппарат сглотнул пятидесятку и не подавился.

Я пытался осадить дружбана, но натолкнувшись на лихорадочный блеск в его глазах, предпочёл ретироваться. Спокойно отойдя от него, сел за автомат на другом ряду и начал играть по маленькой, нефтяная буровая меня в будущем не ожидала. Попутно искоса иногда поглядывал на Митю. Он, похоже, полностью освоился и с умным видом менял автоматы, пересаживаясь то за один, то за другой, пока, наконец, не присел рядом со мной.

– Всё, паря, закладываю ещё двадцатку, и на этом сегодня финиш.

– А, сколько ты интересно уже спустил?

– Да ерунда, двадцать, пятьдесят и вот эти двадцать, но я их ещё не проиграл.
– И он нажал всего лишь на кнопочку, где красовалась цифра один.

У меня как раз в эту минуту выпала крутёлка, и я неотрывно стал следить за своим экраном. Весь мой сегодняшний выигрыш составлял семнадцать евро. Ну что, это тоже какой-никакой хлеб! Достав из автомата бумажку, развернулся, чтобы подняться, и натолкнулся на Митю, стоящего над моей головой. По его виду, я сразу же догадался, что удача сегодня прошла мимо:

– Продулся?

– Ладно, паря, хорошего понемножку. Для начала достаточно. За науку ведь надо платить, а тут какие-то девяносто евриков. Завтра, Стасик, покажу тебе класс. Увидишь, я эту допотопную технику игры уже просёк.

Перечить и что-то доказывать ему, смысла не было, и я засеменил следом за дружбаном, облюбовавшим кафе рядом с выходом из театра.

Глава 5

А вот и лямур

Уютное кафе, которое мы с Митяем посетили после казино, нам сразу приглянулось своим антуражем и царящей в нём атмосферой общего веселья. Заведение было значительных размеров, со сценой и электронной аппаратурой, предназначенной для небольшого оркестра.

Многочисленные посетители кафе явно горели предчувствием чего-то очень интересного, что должно было произойти здесь в ближайшее время. Они хлопками и выкриками пытались ускорить начало представления. Мы не стали форсировать события, выяснять программу вечера, а сели с Митей в свободные кресла, заказали по бокалу пива, лёгкие закуски в виде салатиков, оливки и солёные крекеры, после чего блаженно развалились на своих сиденьях, ожидая сделанный заказ.

Когда официант азиатской наружности поставил на наш столик последнюю тарелочку с закусками, Митя придержал его за локоть и пальцами, характерным жестом, показал, что нам необходимо, и доброжелательно улыбающийся молодой человек буквально через минуту поставил перед нами два небольших пузатых стаканчика.