Закат

— Ро все спрашивает, как ты к нам пришел, — Ежевичка села рядом, бросила хитрый взгляд на свою помощницу. — А я-то, получается, и не знаю. Ты ж ко мне заглянул не сразу, и не больно-то много рассказывал.

Закат кивнул, грея замерзшие руки о чашку. Он и сейчас предпочел бы промолчать, но слишком любопытно смотрела Ежевичка и слишком многозначительно не поднимала глаз Ро.

— Меня снова убили. Воскреснув, я решил больше не короноваться. Уйти куда-нибудь, стать обычным человеком. Я хотел только продать телегу и коня в Залесье, но вышло так, что остался. Медведь согласился взять меня батраком за кров и стол… Как вас.

— Ишь, хитрец, рассказал так просто, — засмеялась Ежевичка, устроив подбородок на подставленных ладонях. — Решил он, а! Взял и решил, вот так, разом?

— Конечно, разом, — ответила Ро раньше, чем Закат сумел подобрать объяснение. — Это как в полынью нырять. Надо сразу, а не пальцем воду трогать, решая, не слишком ли ледяная.

И спряталась за чашкой. Закат тоже глотнул отвара — сладковато-горького, очень подходящего вкусом к поздней осени за окном. Спросил неуверенно:

— Ты тоже так… Ныряла?

— Да мне, знаешь, выбирать было не из чего. Или нырять, или гореть, или… — Ро пожала плечами, нахохлилась. Зло махнула рукой, едва не снеся чашку, — А, да что там! Здесь скоро так же будет. Рыцарей ты короной не испугаешь, обрадуются только.

— А нужно пугать?

— Сам решай. Скажу только, что в столице ведьм и прочих «пособников Темного» каждый пятый день жгли, когда я уходила.

Закат покатал чашку меж ладоней. Ему не верилось в то, что сказала Ро, но и лгать ей было незачем. Но у него ведь уже много лет оставались только замок и верный шут. Где и каких «пособников» они находили?

— Давайте-ка лучше рыцарей дождемся, а там решать будем, — предложила Ежевичка, споро перебирая на коленях сухие стебельки трав. — Светозар, как мы все видим, парень хороший. Кто знает, может, остальные тоже неплохие?

Ро молча отвернулась от наставницы. Ей идея спокойно дожидаться чего-то явно не нравилась. Закат осторожно уточнил:

— А если нет?

— А если нет, там разберемся, — отрезала Ежевичка. — Не в разбойники же нам подаваться, в самом деле!

— По сравнению с тем, что делают рыцари, наш разбой детскими игрушками казался, — отозвалась Ро. — Да и ну что иначе делать было? Лес, конечно, кормит, но когда рыцари стоянку накрывают, от запасов одни уголья остаются. Некоторые села нас приютить соглашались на пару дней, так рыцари там половину домов…

У нее перехватило дыхание. Закат понял вдруг — она винит себя за те дома. Она ведь была атаманшей. Наверное, и за Залесье она боится так же.

— Это село никто в обиду не даст.

Ро хрипло рассмеялась, покачала головой, повторила:

— Короной ты их не испугаешь. Они еще передерутся за право тебя убить.

— Вот и чудно, — прервала мрачные предсказания Ежевичка, — пока они меж собой разбираться будут, мы тихонько уйдем. Хоть даже на восток, Шишка с Щепкой проводят, они, я знаю, дорогу помнят.

— Лучше с волками жить, чем с рыцарями, — убежденно кивнула Ро.

Ежевичка наконец отдала Закату мешочек трав и прогревшийся у печки плащ. Дорогу надежно запорошило снегом, и Закат прокладывал новую тропу по тонкому еще белому покрывалу.

Он понимал, что ничего не понимает.

Ему говорили и много раз, что он зря перестал быть Темным властелином. Но что было раньше? Сначала он перестал быть тем жестоким правителем, которым должен был, или появились рыцари и странные их законы?

Ему впервые в жизни захотелось помолиться. Быть может, свету. Спросить — можно ли все-таки просто обойтись без зла?

После всех этих мыслей сон не мог не прийти.

***

— Хватит! — Темный властелин обрывает подозрительно затянутый доклад шпиона о том, как спокойно в ближних селах. — Что с этим «Светлым героем»?

— У него появился союзник, — тихо отвечает шпион и едва заметно жмурится, когда кулак Темного властелина врезается в подлокотник. Торопится добавить: — Это просто мальчишка! Герой подобрал его умирающим возле той деревни, что вы приказали уничтожить за укрывание выбранной вами жертвы. Мы знаем его внешность и имя, так что сможем искать их в два раза эффективней…

— В два раза относительно полного нуля?!

Шпион склоняется в поклоне, пережидая бурю. Темный властелин сжимает и разжимает кулаки, успокаиваясь. Крошится под пальцами тонкая резьба подлокотников.

— И как зовут этого мальчишку?

— Пай, мой господин.

***

Утром Закат спросил у Лужи разрешения и пошел к дому Светозара. Постучал в дверь времянки, дождался, пока высунется заспанный Пай с наброшенным на плечи одеялом.

— Господин, — обрадовался он, — вы пришли! Я сейчас сделаю завтрак, вы с нами?

— Нет, — Закат покачал головой. Ему странно было, как он не узнал сразу, еще после того, первого сна — те же светлые волосы, те же серые глаза. Та же тонкая шея, которую так легко разрубил однажды его меч. Да и черты лица изменились ненамного. — Я хотел с тобой поговорить.

Пай вышел во двор, как был, босиком на снег, только в одеяло плотней закутался. Прикрыл дверь. Спросил сам:

— Вы про сны, да? Мне с прихода сюда снятся. Разные, в основном про детство, и немного про…

Пай умолк, не решаясь договорить, и Закат закончил за него:

— Про прошлые жизни.

— Это странно, — тихо ответил Пай, теребя край одеяла. — Я же не как вы, если меня убьют — убьют насовсем. Я, правда, думал, почему я будто навсегда юноша, хотя должен быть старше. Я ведь даже толком не могу вспомнить, сколько лет я с вами.

— Ты не обязан, — начал было Закат, но его перебили.

— Обязан. Это все — просто сны, пусть даже в некоторых из них вы убиваете меня.

— Почему ты так уверен, что должен быть со мной?

Пай пожал плечами.

— Не знаю. Просто это так, — шмыгнул носом, переступил с ноги на ногу. — Вы только не прогоняйте меня, пожалуйста.

Закат вместо ответа обнял его, поднял легко и, пинком открыв дверь, поставил на пол за порогом.

— Не прогоню. Ради этого даже не обязательно стоять босиком на снегу.

Пай улыбнулся радостно, еще раз пригласил на завтрак. К нему присоединились проснувшиеся Дичка и Светозар, так что стало неловко отказывать.

Позавтракали, болтая о мелочах, не желая поднимать больше никаких серьезных тем. Например, когда приедут рыцари, обещавшие вернуться после страды, и уже странно задержавшиеся.