Закат

Закат лег на земле у повозки, как всегда с тех пор, как Принц перестал ругаться на то, какой из него беспокойный больной. Послушал, как устраивается внутри Пепел. Принц обошел все костры, вернулся. Помедлил у полога, сказал тихо:

— Говорят, судьбу нельзя обмануть. Но если судьба — человек, то почему бы и нет?

Закат покачал головой. Одно дело покупать новую судьбу, покупать не для себя и торговаться с чистого листа. Другое дело, когда долгов на тебе висит уже за целые столетия. Тут уже не в Левше дело. Закат был уверен, что может только оплачивать выставленные счета, стараясь, чтобы они не коснулись никого, кроме него.

***

На следующий день они вышли к морю. Пахло солью, ветер рвался диким зверем, и Принц приказал снять с повозок пологи, чтобы их не перевернуло, как лодочки в шторм.

Они ехали по каменистому бездорожью медленно, рискуя в любой момент попасть колесом в яму. Остановились на крутом берегу, Принц соскочил с козел, будто зачарованный пошел вверх, на скалистый гребень. Закат помедлил, но все бродяги сходили с повозок, шли, взявшись за руки, за своим вождем. В этом было что-то пугающее, будто Рада ошиблась, пересказывая сказку и судьба их не дорога, а вот этот склон.

Закат пошел с ними. Встал наверху в общем ряду, щурясь от летящих в лицо соленых брызг.

Море было серым и бескрайним, как небо. Вдали граница между ними размывалась, словно они добрались до края мира, где земля изгибается, как лоза в корзине, перетекает в свод над их головами.

Шевельнулся рядом Принц, вздохнул. Начал осторожно спускаться к воде, оскальзываясь на сыпучем склоне.

Они добрались до линии прибоя. Море пенилось, будто в гневе бросаясь на землю и тут же отступая, оставляя на камнях павших воинов — медуз и водоросли. Принц зашел в воду по щиколотку, осторожно ступая по скользким камням. Замер. Пепел остался на высоком гребне, вниз медленно и молча спускались другие. Даже дети, кажется, прониклись суровым видом. Ближе всех к Принцу оказался Закат, услышал тихое, обращенное к самому себе:

— Что теперь?

Принц оглянулся, словно очнувшись от звука собственного голоса, улыбнулся растерянно. Закат принял это за приглашение, подошел. Волны лизали босые ноги, мгновенно окоченевшие от холода.

Принц смотрел вдаль, будто ответ на его вопрос можно было различить в слиянии неба и моря.

— Я пришел. Я вижу море, безграничную гладь. Пепел рассказывал, и я сто раз гадал, каким будет момент, когда я выйду на берег. На рассвете вода была бы золотой, на закате — алой, как кровь. В ясный день — синей, или, может быть, зеленой. Но мы пришли сегодня. Пасмурным днем в начале пятой луны.

Он засмеялся тихонько, наклонился, коснувшись воды руками. Зачерпнул, позволил вытечь сквозь пальцы.

— И все равно это сбывшаяся мечта. Как все сбывшиеся мечты — чуть-чуть менее прекрасная, чем когда о ней думаешь.

Обернулся, скользя взглядом по своим людям. Искра уже смеялась, заткнув за пояс юбки, зайдя в воду по колено и вымочив рукава платья. Дрозд вместе с Мышкой деловито собирали и выкидывали в море медуз, дети с визгом убегали от накатывающих волн. Последним спустился с берега Пепел, стал чуть в стороне, сложив руки на груди. Принц улыбнулся.

— Я знаю, мы придумаем новую мечту. Например, станем морскими бродягами. Построим вместо повозок корабли, будем плыть по морю, найдем новые земли. А пока просто пройдем вдоль берега. Мы ведь еще не исходили все дороги.

Они нашли грот под крутым склоном и спуск для повозок. Развели костер у входа, чуть более молчаливые, чем обычно. Любовались лунной дорожкой, легшей на беспокойную гладь. Закат увидел далекие еще огни Светокамня, опустил голову. Сказал наконец, не обращаясь ни к кому и в то же время ко всем:

— Я уйду утром.

Принц кивнул молча, подтверждая его слова. Вздохнула было Рада, но тут же улыбнулась хитро, толкнула его в плечо:

— Так то ж утром! Эй, бродяги, ну что вы все! Человеку завтра одному идти, неужели мы дадим ему запомнить нас такими скучными?

И были пляски, праздник, костер до небес. Хоровод вокруг ширился, разбивался на два, три, на отдельные семьи и пары. Вокруг смеялись, отражения огней танцевали на волнах. Закат вдруг понял, что смеется тоже. Искра первой сбросила платье, влетела в воду, не выпуская факела из рук. Нательная рубашка вздулась пузырем, девушка забавно обиженно воскликнула что-то. Ее догнала Рада, плеснула водой, так что мигом промокшая ткань прилипла к телу. Женщины поплыли, отфыркиваясь, разбивая лунную дорожку на отдельные пятна-осколки. Заката толкнули в спину, бродяги откололись от костра, заходя в воду. Кто-то гасил факелы, кто-то наоборот, греб одной рукой, но держал над головой огонь. Закат зашел в море едва ли по пояс, когда рядом вынырнул Принц, дернул за рубашку. Скользкие камни подались, Закат взмахнул руками, но не устоял, шлепнулся в воду, чудом не притопив Принца. За спиной фыркнул Пепел, проплыл мимо, неуклюже загребая воду. Остановился передохнуть, тут же возмущенно вскрикнул, когда вынырнувший сзади Принц обнял его за шею и попытался повалить на себя.

Бродяги дурачились, как дети, смеялись, плавали в холодном море до стука зубов. Едва отогревшись у костра, лезли обратно, плескались у берега, плавали до темной глубины. Закат лег на воду, раскинув руки. Подумалось невольно — наверное, он в последний раз так радуется. Приходили странные образы, воспоминания, хотелось нырять и дурачиться, и удивительно было, что он умеет плавать лучше, чем многие бродяги.

Море держало, волны мягко покачивали расслабленно лежащее на них тело.

Он вспомнил — он уже лежал так однажды. Первая его не злая радость. Последняя на много лет.

Ветер треплет волосы, дракон взмывает над грядой и у юноши на его спине на миг перехватывает дыхание. До края мира тянется водная гладь, в которой тонет солнце, расцвечивая море алым, золотым, фиолетовым — ярче, чем все, что он когда-либо видел. Дракон парит над водой, все дальше от берега, и мальчишка на его спине выпутывается из сложных креплений седла, встает во весь рост, балансируя руками. Из груди рвется клич — победный, счастливый. Дракон хмыкает, пуская клубы дыма из ноздрей, аккуратно заворачивает к берегу, стараясь не уронить своего господина. Но мальчишка сам колотит его пятками, требуя:

— Давай ниже!

Спрыгивает со спины в море, поднимая фонтан брызг. Плавает, ныряет, горстями доставая со дна блестящие камушки, тут же позволяя им вновь утонуть. Черный костюм промок и будет весь в разводах соли, но мальчишке плевать.

Потом он вспомнит, что он — Темный властелин. Поднимется на спину дракона, осмотрит, как собирался, земли, еще не ведающие, что принадлежат ему. Вернется. Заставит слуг очистить одежду.

Но сейчас он просто мальчишка, который впервые увидел море. Дурачится, брызгая водой в морду обеспокоенного дракона. Качается на волнах…

Волна накрыла с головой, Закат зажмурился, потер щиплющие глаза. Рядом вынырнул Дрозд, извинился. Закат улыбнулся ему — ничего страшного, все равно окоченел, давно пора вылезать. Поплыл обратно к костру, где собралось большинство бродяг.

На берегу Принц разливал по кружкам травяной настой. Вручил одну такую Закату, лязгающему зубами от пронизывающего ветра.

— Выпей, пока горячее, тогда ни одна болезнь не прилипнет.

— Плясать надо! И согреемся, и хвори не догонят! — Искра подала пример, закружилась вокруг костра. Некоторые демонстративно откинулись на спины, Тскаш еще и ноги положил на борт повозки. Закат его понимал — самому хотелось лежать, не шевелясь. Но Искра плясала так, что не присоединиться было невозможно. Достала бубен Рада, звякнула вделанными в борт железными пластинками, отбила ритм по краю. Искра мазнула пальцами по плечу, Закат встал, покачнулся, но хлопнул в ладоши, влился в танец.