Закатное солнце почти не слепило

Выждав некоторое время, из своего укрытия выбрались и Таня с Ирой. Они шпионками жались к стенам, а на открытых пространствах предпочитали передвигаться бегом и на цыпочках. Когда кроссовки зашуршали по холлу, слышнее стало хихиканье «тайных агентов», а в лифте они еле удержались, чтобы не прыснуть перед тем, как автоматические двери закроются полностью. Зато до пятого этажа можно было смеяться до упаду, держась за поручень у зеркала и топая так, что звенели канаты за лампами над головами. Когда двери раскрывались, девочки, снова тихие, вытирали слезы. Коридор был преодолен в три прыжка. Наконец, подруги смогли прижаться спинами к двери, стоя внутри номера.

Поиски купальников в недрах чемоданов отняли неоправданно много времени, а две кровати девчонки забросали вещами так, что стало не видно тонких колючих одеял (по рассказам родителей Хиз, самые колючие одеяла — самые тёплые, их делают для пионерских лагерей из драгоценной верблюжьей шерсти). Таня и Ира едва укладывались в отведенный вожатыми на сборы срок, поэтому суета в номере стояла неимоверная.

Вдруг, когда купальники уже были одеты, прямо в комнате раздался громкий шум, словно включилось испорченное радио. Девчонки от неожиданности замерли, их внутренности, несмотря на тёплый день, похолодели. Звук — шипение с треском — секунда за секундой, туго наматывая нервы, длился и длился.

Взгляды девчонок одновременно нашарили источник врывающегося хаоса. Это оказался неприметный динамик над дверью, под ним была ручка. Хиз кинулась к стулу, перетащила к дверям, залезла на него и прикрутила громкость до минимума. Радио всё равно шипело недодушенной змеёй.

— Оно не выключается полностью! — Сообщила Таня и слезла со стула.

Звук наполнял комнату посторонним присутствием и вынуждал себя слушать, поглощая внимание ожиданием.

Девушки стояли и смотрели на динамик.

— Еще пара минут, и я его сломаю. — Неожиданно заявила Ира. Хиз лишь вопросительно уставилась на подругу, шипение принуждало быть немногословными. — Я играю на фортепиано, — пояснила Ира, — у меня развит слух, а эта гадина шипит почему-то в миноре!

Шипение резко оборвалось, из динамика зазвучала классическая музыка, солировало… фортепиано!

Не успела Ира произнести «Шопен», как музыка стихла, и раздался голос вожатой Маргариты:

— Через десять минут, девочки, ждём вас в холле.

И тут же добавил голос вожатой Светланы:

— И не забудьте купальники!

Глава 4

Холл встретил отряд кондиционированной прохладой, девушки по двое-четверо вываливались из лифта и рассаживались по креслам и диванам. Как обычно, еле слышно вещала плазменная панель со стены, там был включен платный детский канал. Половина взглядов замирала, пойманная приключениями подростковой телезвезды и ее профессионально забавных друзей.

Хиз лишь пожала плечами, мельком глянув на панель, а Ира чуть не свернула шею, пока шла вместе с подругой к свободному дивану, с которого, кстати, экран был совершенно не виден. Зато отлично просматривались лифты, что было по-своему тоже интересно.

Появившаяся с соседкой по комнате Рита, уже было рванула к своим новым подругам, но по дороге попала в лапы телесериала и предпочла устроиться с краюшка переполненного зрителями дивана, который стоило ей только усесться, разочарованно вздохнул полным составом — пошла заставка. Ира и Хиз лишь вскользь услышали, что необходимо оплатить пакет «КидсТВ» и тогда у детей «начнется новая жизнь»…

Телевизор потух, в фойе стояли вожатые, без лишних напоминаний воцарилась тишина и напряженное внимание.

— Если все собрались… — начала Маргарита.

— …То можем идти на пляж! — закончила Светлана.

— И попытайтесь не отставать, — вновь прозвучал голос — деревянная флейта вожатой Маргариты.

— А то, что мы вашим родителям скажем, если вы потеряетесь? — Звонко пошутила вожатая Светлана.

Солнце недавно прошло зенит, на улице было жарко, но совсем не душно: стоило зайти в тень, чувствовался легкий освежающий ветерок.

К морю пришлось спускаться долго, казалось, что счета ступенькам вниз нет. Но он был, и вожатые охотно рассказали об этом и многом другом, перекрикивая шум листьев и приближающегося моря. Оказалось, что к морю от их корпуса в сумме ведут около 800 ступеней — всего 40 лестниц и переходов между ними, поэтому путь вниз кажется таким бесконечным.

— А вы представьте, каким может показаться путь вверх! — Заметила Маргарита тоном, в котором слышалось непритворное восхищение трудностями. Стоны ужаса были ей ответом.

— За то, какие у вас будут стройные ноги, старшеклассницы! — Попробовала подбодрить отряд Светлана. Но, как обычно, у южной вожатой веселить получалось хуже, чем пугать у северной.

Наконец деревья расступились, кончилась последняя лестница и отряд киселём из чашки вылился на набережную.

Поражённые и ослеплённые подростки замирали, не пройдя и десятка шагов по белому бетону. Впереди горело море, оно, разрезаемое длинными бунами, накатывало на пляжи, гремело мелкой галькой, рокотало и пенилось. Смотреть прямо на него было невозможно, казалось, что расплавленная солнцем вода сияет в десять раз ярче, чем отражаемое ею солнце. Вожатые, улыбаясь, переглянулись и тоже остановились.

— Девочки! — Маргарита для вескости похлопала в ладоши. — В тень!

Девчонки шли оглядываясь. Побережье лагеря «Кристалл» уходило в обе стороны на несколько километров. В центральной части — нарядный бульвар, выложенный белой, розовой и желтой шестиугольной плиткой, в которую архитекторы гармонично вписали клумбы и газоны с яркими цветами и радугами брызг от стрекочущих поливалок. По краям набережная становилась простой бело-серой бетонной полосой с потемневшими от времени и водорослей волноломами. Налево, если лицом к морю, — в сторону города — пляж заканчивался циклопической кучей хаотично наваленных друг на друга берегоукрепительных ежей-тетраподов — даже издалека смотреть не по себе. Вблизи же, наверное, эта куча негостеприимного ломающего геометрию железобетона внушала трепет. Вправо набережная становилась пристанью, у которой качалась пара лодок со спущенными парусами, в конце расположился небольшой каменистый пляжик плавно сходящий на нет с наступлением скал, которые шли отвесно к морю сколько хватало взгляда — до ближайшего мыса в паре километрах от детского лагеря.

Все побережье «Кристалла» было для детей и только для них, трудно даже представить, как сюда смог бы случайно или намеренно забрести какой-нибудь турист.

Ошеломленные ярким морем и головокружительным пространством набережной, девочки пошли за Светланой. Маргарита замыкала шествие, следя чтобы никто не отставал.

Отряд спустился ступеньками, огороженными крашенным в синий поручнем, на сам пляж, который отделялся от набережной стеной высотой более трех метров. По центру, на полдороги к прибою, прямо на гальке стоял большой навес: на крепком стальном каркасе ветер надувал полосатую парусину.

— Девочки, быстро в тень! — Подгоняла Маргарита и так спешащий отряд. За какую-то минуту под прямыми лучами июньского солнца девушки начали ощущать себя цыплятами в гриле. Но под навесом главным стал свежий, чуть пахнущий морем знакомец ветерок.

Расселся отряд прямо на гальке, которая в тени была не холодная и не теплая. Вожатые в своих строгих костюмах выглядели на фоне пляжа немного странно. Они устроились лицом к девочкам, тоже сидя, но поскольку они были всё же выше даже самой высокой Ани, никто перед ними не терялся, Маргарита и Светлана могли заглянуть в лицо каждой.