Закатное солнце почти не слепило

Бум!

На жестяной поверхности вспух острым рубцом след от когтя, который пробил дверь почти насквозь.

БУМ!

Коготь пробил дверь, явив загнанным в кладовую жертвам пять сантиметров желто-серой зазубренной кости. Девочки опять взгвизнули и крепче прижались другу к другу, стуча зубами и трясясь, будто попали в футболках и шортах на тридцатиградусный мороз.

БАМ!

Еще один коготь проткнул дверь, показавшись уже сантиметров на десять.

Дверь стала приоткрываться — чудовище пыталось вытащить застрявшие в дереве и жести конечности. Те сидели крепко, как вбитые в шпалу костыли.

БАМ-БАМ!

В ходящую ходуном дверь воткнулись еще два костяных гарпуна. Чудище остервенело задергалось и ему быстро удалось высвободить первый, не так глубоко сидящий коготь — расшатывая его, оно продрало жестяную обивку, где теперь светилась неровное отверстие. С грохотом и скрежетом тварь извлекла второй коготь, оставив в этом месте раскуроченную дыру, куда пролезла бы ладонь любой из девчонок.

Дверь перестала трястись и медленно раскрылась до середины. В проём заглянули несколько глаз и потянулись сразу два твёрдых щупальца. Девочки попятились к дальнему концу кладовой, всё так же прижавшись друг к другу. Когти дотянулись до противоположной от двери стены, откуда только что ускользнула добыча, и, словно не веря, обшарили пустое место, с сухим звуком шкребя по гладкой жести. Вслед за ними в проём стало протискиваться мерзкое тело, найдя блуждающими взглядами полумёртвых от ужаса жертв. Чудовище до половины протиснулось в комнатку, но дальше его не пускали две собственные лапы, до предела вывернутые и по-прежнему вбитые в толстые доски с той стороны. Тварь молча задёргалась, хватаясь когтями за пол и обе стены кладовки, в попытках продвинуться ближе к плачущим жертвам, которые жались к стене под маленьким окошком в каком-то полуметре от чиркающих по плитке зазубренных костей.

Тварь не была настолько безумна, чтобы попытаться в порыве преследования оторвать себе щупальца. У неё даже хватило сообразительности на то, чтобы поменять тактику. Не желая ни на сантиметр отступать от почти пойманных девочек, чудовище, тем не менее, занялось освобождением себя от двери. Оно распёрло неровное членисто-бугристое тело о все четыре доступные плоскости, растянув его меж двух стен, пола и потолка и стало сосредоточенно раскачиваться, расшатывая вбитые в двери гарпуны. Наружу проступили, выпятились, спрятанные до селе в складках и угловатых загибах рты. В таком же количестве, что и глаза, и примерно такого же размера, так же хаотично разбросанные, раззевались слюнявые неровные, неправильно овальные дыры, усеянные по кругу загнутыми внутрь острыми клыками — жадно пульсирующие диафрагмы.

Девчонки сломленными ужасом куклами не могли отвести взглядов от приближающегося сантиметр за сантиметром буйного безумия, которое вот-вот сорвётся с цепи, чтобы навалиться всей своей безобразной массой.

Это было невозможно, но Хиз окатила новая холодная волна, когда она услышала шкрябанье сзади, почти у самого уха. Она судорожно обернулась и сквозь сумрак адреналиновой передозировки увидела движение за маленьким окошком. Зелёно-корявая лапа, в раздумии, постукивала по стеклу. Она взяла размах побольше и хлопнула по мутному окну пучком листьев, превратившись в ветку, раскачиваемую ветром.

— В окно! Быстрее! — словно в страшном сне прохрипела Хиз. Ей показалось что её голос пробивается сквозь водную толщу и, когда к ней повернулись лица девчонок, она удивилась, не ожидая быть услышанной.

Таня подтянулась за край узкого оконного проёма. Ира с одной стороны и младшие девочки с другой схватили её за ноги и приподнимая прижали к стене так что Хиз, освободив руки, по плечи оказалась в пыльном проёме, собрав паутину на лицо. Она толкнула окно, которое поддалось всего на миллиметр зафиксированное оплывшей от краски защелкой.

От дверей раздался скрежет, с которым чудовище вытащило коготь. Удерживаемое теперь всего одной застрявшей конечностью оно подвинулось вперёд на четверть метра. Теперь оно могло не раскачиваться всем телом, а только расшатывать один коготь. Если бы оно отступило к двери, то освобождение заняло бы секунды, но тупое стремление быть как можно ближе к жертвам принудило существо только неловко дергаться. Но даже так спасительной двери осталось держаться недолго.

Хиз поборола тугую защелку и откинула открывающееся вверх окошко, качающаяся на ветру ветка легонько ударила её по руке, и девушка едва не поддалась мощному желанию выпорхнуть наружу, прямо так — головой вниз на утоптанную клумбу со второго этажа. Она закрутилась, чтобы её отпустили и спрыгнула назад. После глотка воздуха снаружи Таня даже не стала смотреть в сторону чудища, а вместо этого схватила ближайшую к себе девочку, поднимая ту к окошку.

— Цепляйся за ветки!

Маленькая Таня зашкреблась по стене как обезумевший хомяк, её ноги втянулись в проём, за ней, как привязанная, в окно влетела младшая Ира. Снаружи громко зашелестели листья и тихо затрещали ветки. Без промедления Хиз подсадила Иришку и, не оглядываясь, схватилась за откос окна.

В комнате сзади оглушительно хлопнула дверь.

На миллисекунду Хиз подумала, что не сможет без помощи вылезти в окно, но она вскарабкалась, как игуана с присосками на лапах, и распахнула окно, едва не разбив его. Ветка с ободранными листьями сама прыгнула в руки и Хиз потащила себя с рвением, которому бы позавидовала команда перетягивателей каната.

Бедро с внутренней стороны обожгло словно плёткой. Таня с содрагающим омерзением прочувствовала кожей ноги прохладу гранёной кости. Будь она в юбке, гарпун чудовища намертво бы пригвоздил её к проёму. Раздвинув ноги, насколько это позволял узкий лаз, обдирая колени и голени об углы форточки, но только чтобы еще раз не коснуться чужой страшной плоти, Хиз выскочила из окна, ухнув вниз на ломающейся ветке. Одновременно оглушительно захрустело и зазвенело. Таня не собиралась отпускать ветку, цепляясь за неё мертвой хваткой, даже после того как та с размаха шваркнула вместе с девушкой по стволу.

— Не бросай её! — закричала сверху Ира.

Хиз глянула вверх и увидела в двух метрах над собой среди листвы подругу, живот которой как раз оказался на сломе. Футболка задралась, и щетка острых щепок угрожала впиться в Иру в районе пупка. Она обняла ногами нижнюю часть ветки, а руками схватилась за толстую верхнюю. Если бы Таня упала или спрыгнула, спружинивший слом бы прикусил живот Ире не хуже усеянной зубами пасти.

Настоящее же чудовище в этот момент просунуло сразу три длинных лапы в окошко и рассекало ими воздух в целом полуметре от пятой точки Иры. У Хиз при виде этого чудесного расстояния и так беспомощно телепающихся на фоне неба когтей забилась даже не в голове, а в груди ликующая мысль: «Сбежали! Сбежали! Сбежали!».

— Держу! Залазь на дерево! — крикнула Таня. Она заметила в ветвях двух младших девчонок, которые ошалело смотрели на махающие щупальца. Судя по их лицам, они, в отличие от Тани, ещё не чувствовали себя спасёнными.

Ира перебралась ближе к стволу. Хиз сползла по ветке ниже и спрыгнула, когда ноги коснулись травы. Со скрипом ветка поднялась выше.

Вскоре вся компания оказалась на земле переводя дух и рассматривая мельтешащие вверху когти-гарпуны. Маленькая Ира заплакала, к ней присоединилась и маленькая Таня. Старших девушек трясло.

II. Глава 15

— Пошлите отсюда, — сказала Хиз, хотя у неё подгибались ноги и хотелось сесть прямо на траву, в этой замечательной тени под деревом со сломанной веткой. Но ни она, ни её товарищи по несчастью, не смогли бы оставаться здесь дольше, рядом с этим ожившим кошмаром.

Девчонки торопливо зашкандыбали по дорожке, ведущей вокруг столовой. Маленькие Ира и Таня держались друг за друга и пытались остановить всхлипывания, что у них пока не получалось.

— Наконец-то мы вас нашли! — раздался счастливейший крик. Из-за угла вышли Сергей с Пашкой. Эйфорический возглас принадлежал толстяку, его друг более скромно добавил: