Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2

Линьсюань моргнул. Лес перестал быть немым, но когда именно родился этот звук, заклинатель не мог бы сказать. Просто понял, что слышит его уже некоторое время, но до сознания он дошёл только сейчас. Там, куда указывал стрелка, раздавался детский плач.

Найти его источник труда не составило. В ямке между разлапистых корней дерева сидела девочка лет шести-семи на вид. Два аккуратных детских пучка на голове были перевязаны красными ленточками, из-под отделанного мехом кафтанчика выглядывал подол розового платьица. Девочка сидела, обхватив колени руками и самозабвенно рыдала, время от времени размазывая кулачком слёзы по пухлым щёчкам. Когда Линьсюань обогнул дерево, она вскинула голову, и личико с носиком-кнопкой озарилось неподдельной радостью:

— Дяденька, вы заклинатель?

— Угу, — кивнул Линьсюань, разглядывая её.

— Я заблудилась, — всхлипнула девочка и потёрла кулачком носик. — Дяденька, а вы не злой?

Линьсюань покачал головой. Чжаньцюн был прав — трудно просто взять и рубануть мечом ребёнка. Даже если ты совершенно уверен, что детская мордашка — это маска, под которой прячется людоед.

— Мой папа болеет, — маленькая тварь снова вытерла носик. — Я хотела для него травок набрать… Он, наверное, беспокоиться, что меня долго нету…

Она сделал паузу и потеребила подол платьица.

— Я ножку подвернула, — со вздохом призналась девочка. — Дяденька заклинатель, ты не мог бы отнести меня домой?

Линьсюань тоже вздохнул и посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую. Нет, рядом не было никого и ничего, способного решить эту проблему за него. Нужно как-то выкручиваться самому.

— Дяденька, ты точно не злой? — осторожно спросила девочка. — Папа рассказывал, что злые духи могут притворяться заклинателями, чтобы обманывать маленьких детей!

— Уж кто бы говорил про обман, — буркнул Линьсюань. Для очистки совести полез в цянькунь, вытащил один из припасённых талисманов — точно, красные знаки, написанные киноварью, почернели. А потом и сама бумага, оказавшись на воздухе, зашипела и начала съёживаться, словно сгорая в невидимом огне. Такая концентрация инь и для заклинателя опасна, а уж ребёнок давно потерял бы сознание. Линьсюань поднял глаза и увидел напротив пустующую ямку. «Девочка» исчезла.

Заклинатель ругнулся, чувствуя смесь досады и облегчения. Призрака придётся искать заново, но есть надежда, что в следующей раз он появится в каком-нибудь другом облике. Талисманы под одеждой и вышивка на одежде пока надёжно защищали Линьсюаня от тёмного излучения. А что касается иных методов воздействия…

Еле слышный шорох коснулся слуха, шевельнулись листья на земле — казалось, что к Линьсюаню с разных сторон стремительно заскользил добрый десяток змей. Но это были не змеи, как разглядел Линьсюань, выхватывая меч — корни. Гибкие длинные корни, вылезшие из земли и стремительно атаковавшие с намерением не то проткнуть, не то спеленать. По лезвию меча заструилась ци, и первый же корень распался от удара надвое, как гнилая верёвка. Заклинатель завертелся на месте, отражая атаку. Один из корней всё же изловчился и обвил его лодыжку, Линьсюань рубанул вниз, и тут же вверх, подпрыгнул, пропуская древесную плеть под собой, мягко приземлился, нанёс ещё несколько стремительных ударов — и остановился. Больше рубить было некого. Линьсюань ещё какое-то время напряжённо прислушивался, не торопясь прятать меч, но всё было тихо.

Светящаяся слабым золотистым светом стрелка всё так же висела в воздухе, медленно вращаясь. Похоже, никак не могла определиться, указать ли ей на то место, где только что сидела «девочка», и где ещё явно оставалось скопление тёмной энергии, или вглубь леса. Но когда заклинатель отошёл на пару десятков шагов, отлетевшая за ним стрелка перестала вращаться и уверенно указала в лес.

Что ж, вперёд на подвиги.

Лес выглядел бесконечным, тучи стали ещё ниже, угрожая близким дождём, и настроение заклинателя устремилось к нулю. Споткнувшись о коварно вылезший из земли, но, к счастью, неподвижный корень, Линьсюань выругался вторично. Вот так и будешь тут бродить до морковкина заговенья. Соревноваться с духом, чьи нервы окажутся крепче. Должно быть, после смерти мышление бывших человеков и впрямь меняется, потому что сам бы он на месте злого духа при виде заклинателя просто не стал бы показываться. И никто б не смог ему ничего сделать — кроме разве что парочки-троечки самых могущественных из заклинательской братии, способных вытаскивать нечисть на свет против её воли.

Но, должно быть, голод и вожделение оказывались сильнее здравого смысла. Вот и теперь на новый поиск ушло куда меньше времени. Палочка благовоний не успела бы прогореть, когда впереди сквозь туман мелькнула человеческая фигура. Линьсюань ускорил шаг, хотя мог бы и не торопиться: дух, как та курица, явно был озабочен мыслью «а не слишком ли быстро я бегу». Уже стало видно, что это женщина в светлом платье, почему-то даже без плаща. Подол платья зацепился за сухой сук на земле, женщина покачнулась, едва не упав, и испуганно обернулась к догонявшему её заклинателю. И Линьсюань выругался в третий раз — на него своими огромными лучистыми глазами смотрела Жулань.

Ну да, никто и не обещал, что будет легко.

— Это вы! — «Жулань» улыбнулась с радостью и облегчением. — Я испугалась.

— Как вы здесь оказались? — наверное, не стоило вступать с нечистью в диалог, но что ещё делать, если меч выхватить рука не поднимается? Не отпускать же.

— Я искала вас…

— Здесь?!

— Мне сказали, что вы пошли в лес, — Жулань неожиданно оказалась очень близко.

— Вас тут быть не должно.

— Я хотела вас найти, — она заглянула ему в глаза, от чёрных волос, украшенных шпилькой с подвеской, исходил едва уловимый, но очень приятный аромат. — Мой муж снова приехал в Гаотай, я боюсь оставаться в доме. Вы меня защитите?

Линьсюань молча сделал шаг назад, чувствуя, как начинает кружиться голова. Женщина одновременно сделала шаг вперёд, и вдруг, охнув, снова покачнулась и начала падать прямо на него. Линьсюань машинально подставил руки, а в следующий миг обнаружил, что бережно усаживает Жулань на землю под ближайшим деревом.

— Больно, — с виноватой улыбкой шепнула она. — Знаете, как больно?

— Вы подвернули ногу?

— Нога — это ерунда. Знаете, как болит душа? Посидите со мной.

Линьсюань опустился рядом. Голова кружилась всё сильнее, пришлось опереться руками о землю, чтобы не упасть прямо где сел.

— Я тебя любила, — шепнул над ухом женский голос. — Знаешь, как я тебя любила? Но ты ушёл.

— Я бы вернулся.

— Не верю, — плечо и бок чувствовали тепло прижавшегося тела. — Ты не приходил уже много лет. С чего бы тебе возвращаться сейчас?

Медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, Линьсюань повернул голову. Рядом с ним сидела не Жулань, а Татьяна. Она казалась несколько старше, чем он её помнил, и Линьсюань невольно потянулся, чтобы разгладить морщинку рядом с одним из бесконечно знакомых глаз.

— Помнишь, как ты уверял, что любишь меня?

— Да, — собственный голос прозвучал откуда-то издалека.

— Помнишь, как звал меня замуж?

— Да…

— Но ты меня бросил. Ушёл и не вернулся. Почему ты меня бросил?

А действительно, почему? Линьсюань попытался собраться с мыслями, но они разбегались тараканами при включённом свете.

— Я ждала тебя. Я выплакала все глаза. Но тебя всё не было. Скажи… ты ведь виноват передо мной?

— Виноват, — машинально согласился Линьсюань, пытаясь ухватить за хвост хотя бы одну из мыслей. Но этому мешали поднимающиеся изнутри горечь и чувство вины, словно осадок, когда взболтаешь бутылку.