Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2

Гусунь резко остановился и посмотрел на Линьсюаня долгим взглядом. Чжаньцюн кашлянул, готовясь вмешаться, но принц снова двинулся вперёд.

— Умеете вы подбирать аргументы, — достаточно мирным тоном произнёс он. — Но у меня сейчас нет жены. Хотя предлагает там один… Но императрицу я выберу не раньше, чем взойду на трон. Ей не нужно будет выносить тяготы, её ждёт праздная жизнь в роскоши. И её, и наложниц.

— Насчёт наложниц ничего не могу сказать, но императрица управляет всем дворцом, а это, по моим скромным прикидкам, несколько тысяч человек. Спросите хозяина большого поместья или градоначальника даже не самого крупного города, много ли времени они проводят в праздности.

Впереди показались распахнутые ворота гостевого дома, освещённые загодя зажжёнными фонарями. Во двор вся компания прошла в молчании.

— Занятные у вас мысли, мастер Хэн, — сказал Гусунь, когда они снова остановились у дверей дома.

— У меня есть не только ученики, но и ученицы. Да, боевым искусствам их приходится учить по несколько облегчённой программе, женщины слабее физически. Но во всём остальном они своим соученикам не уступают ни в чём, и духовная сила может компенсировать недостаток силы телесной. А моя шигу Шэ Ванъюэ стукнет пестиком для перетирания трав любого, кто посмеет заикнуться, будто она годится только для услаждения взора. А может не пестиком, а мечом.

— Признаться, этому Чжэну мастера Шэ довелось видеть только издалека. Что до учениц… По моему опыту общения с одной из них — она куда больше думала о весенних радостях, чем об учёбе.

Бедная, всё ещё грустящая Ваньи, подумал Линьсюань, знала бы ты, что удостоишься такой характеристики от друга сердечного… А вслух сказал:

— Ваше высочество, а ученики о чём думают? Неужели только о занятиях?

Гусунь хмыкнул, но больше возражать не стал, вежливо поклонившись. Заклинатели поклонились в ответ и пожелали его высочеству доброй ночи. На обратном пути Чжаньцюн поглядывал на Линьсюаня, но от комментариев воздерживался.

— Неистинная красота, видишь ли, — сказал ему занятый своими мыслями Линьсюань. — Да что б он понимал!

— Вкусы у всех разные, — деликатно отозвался Чжаньцюн.

— Ага, вкусы. Нет, я просто поражаюсь всем вокруг. Рядом с ними ходит женщина, прекраснее которой земля не рождала, а они все словно ослепли.

Чжаньцюн посмотрел ещё одним долгим взглядом.

— Что?..

— Ничего, — глава отвернулся. — Спокойной ночи, шиди.

Глава 16

Видимо, госпожа Жун измучилась от любопытства, уж очень поблёскивали её глаза, когда она приглашала Жулань с матерью принять участие в буддистском молении, послушать сутры и проповедь, пока господин градоначальник Жун с другими чиновниками решает навалившиеся дела в управе. Слухи ширились, и многие соседи пытались прямо или обиняками выяснить: а правда ли, что Жулань разводится? А почему? Что случилось, и правдивы ли слухи, что на господине Е лежит проклятие из-за пролитой им крови? А может, он просто решил взять другую жену, покрасивей и помоложе, чтобы она уж точно родила ему сыновей? Или это наложницы оклеветали добрую жену в глазах злого мужа? Или сама жена повела себя неподобающе?

Мнения разделились: кто-то осуждающе качал головами, порицая желание Жулань сбежать от трудностей замужества (ну что за молодёжь пошла! Вот мы в наше время…) Но были и такие, кто сочувствовал — пусть Сун Жулань некрасива, но добра и приветлива, а была вынуждена жить с этим грубым воякой-мясником! Но даже осуждающие не торопились совсем рвать знакомство. Глава Ши, а теперь ещё и принц, которому глава Ши присягнул на верность, ясно дали понять, что женщина находится под их покровительством или, во всяком случае, привлекла внимание. И бессмертный мастер Хэн то и дело в гости захаживает. Да и с мужем ещё неизвестно, как обернётся, вдруг да помирятся, а господин Е нравом крут…

Если кто-то и подозревал, что мастер Хэн и есть причина развода, то при Жулань своих подозрений не высказывал. Но желание узнать подробности из первых рук никуда не девалось, и Жулань понимала, что после того, как приглашённые монахини уйдут и компания женщин переместится в другую комнату пить чай, ей предстоит допрос. Но пока всё было пристойней некуда. На комнатном алтаре курились благовония, рядом сидели две буддийские наставницы, за которыми стояли две совсем молоденькие послушницы. Напротив них вместе с хозяйкой сидел десяток при-глашённых женщин, почтительно внимая поучениям.

— Блеск молнии угасает мгновенно! — нараспев говорила мать Сяхоу. — Опавшие цветы обратно на стебли не вернутся. Утёкшая вода не возвратится к роднику. Были расписные палаты да резные хоромы, но жизнь оборвалась, и на всём легла печать вечной пустоты. Высоки были посты и почётны ранги, но вот разжалованы однажды, и всё прежнее показалось сном. Не нужны золото с нефритом, они лишь источник бедствий. Не нужны шелка, пудра и краски для лица, они лишь напрасная трата усилий. Не век продолжаться семейным радостям, на том свете придётся тысячу тяжких мук перетерпеть!

Разряженные в шёлковые платья слушательницы согласно кивали, мерцая золотыми украшениями в причёсках, их напудренные лица выражали почтительное внимание и лёгкую скорбь. Жулань тоже придала лицу подобающее выражение. Длительные поучения ещё с детства нагоняли на неё тоску и скуку, но она уже давно приспособилась на подобных собраниях думать о своём.

— Застанет час смерти на ложе, уйдёшь к Жёлтым истокам, и только летописи возвестят пустую славу. Владей кладовыми сокровищ и парчи, после кончины ни клочка не возьмёшь. Едва расцвёл весенний цветок, и вот уже седина посеребрила виски. Только отгремели заздравные тосты, и вот уже в дом потянулись плакальщики. Дыхание по ветру развеется, зароют в землю прах. Нет конца превращениям. Всё живое меняет и внешность, и вид беспрестанно. Вручим себя Будде до конца! Всеобъемлющее учение Великой пустоты соприкасается с прошлым и проявляется в будущем. Истина глубока и сокровенна!

Занятая воспоминаниями о последнем визите Хэн Линьсюаня Жулань не обратила внимания, когда в комнату проскользнула её служанка, и очнулась только когда та дёрнула её за рукав:

— Госпожа! Госпожа!

— Да, Хун Пао? — Жулань удивлённо всмотрелась в взволнованное личико. — Что случилось?

— Госпожа, глава Ши прислал вам подарки! Тушку фазана, два кувшина золотистого вина и отрез шёлка. И передал, что сам будет у вас во вторую стражу пополудни.

Все посмотрели на Жулань, даже мать Сяхоу сбилась и замолчала. Жулань кинула взгляд на окно. Они собрались сразу после обеда, так что первая стража вот-вот должна закончиться.

— Это огромная честь, — растерянно проговорила Сун-старшая.

— Сам глава? — глаза госпожи Жун округлились. — Разумеется, мои дорогие, вы должны идти и его встретить!

— Мне, право же, очень неловко… — начала Жулань.

— Ни слова больше! Разумеется, вам нужно пойти, ведь это сам глава. Как у меня ни болит сердце от того, что мы так мало видимся, но нельзя же пренебречь такой милостью и заставить его ждать.

— В таком случае, — госпожа Сун понялась, — мы немедленно пойдём. Примите нашу благодарностью за ваше гостеприимство и доброту.