Заклинатель

Отработка до полного автоматизма, стремление к совершенству, внедренное в сознательную часть личности использования магических атрибутов, ставших частью изменившееся личности. Раз за разом, без устали, не задумываясь об отдыхе. Потому что так надо. Потому что этого требовали установки адепта мар-шааг.

Кто бы рассказал в прошлой жизни, что буду заниматься (неважно чем) с таким механическим усердием, не поверил бы. Сейчас это казалось само собой разумевшимся. Доведение до идеального исполнения, чтобы потом полученное знание не подвело — это укладывалось в правила подхода самосовершенствования последователей древнего философского учения.

Воин мог стоять перед манекеном и отрабатывать один удар тысячу раз, день за днем взмахивая и опуская клинок, добиваясь идеального исполнения. Когда наступит время, он выхватит меч и сам не заметит, как нанесет удар, поражая противника быстрее мысли. Но делает он не для этого, а потому что ему нравится красота четко выверенного удара. Кривой взмах и неправильно опустившееся лезвие оскорбляет вкус почитателя силы.

Нет предела совершенства, есть только лень, мешающая достичь лучшей версии себя прежнего. Возвыситься над собой, достичь максимальных пределов, стать лучшим, вот основной постулат последователей мар-шааг.

— Пиф!

— Паф!

И так без конца до самого вечера. Когда начало темнеть остановился. Дождь продолжал моросить, костер развести не удалось, ужин ограничился головкой сыра, куском вяленого мяса и разваливающимся от сырости хлебом. Спать пришлось под повозкой, закутавшись в еще один плащ.

Утро встретило промозглой погодой и кашлем, вырывающимся из рта.

— Чтоб меня, надеюсь я не сдохну в этом проклятом лесу, — я привычно ругнулся вслух, запрягая лошадей.

Дальше снова путь и опять упорные тренировки. Время до обеда пролетело незаметно, солнце встало высоко, начав понемногу греть, пробиваясь сквозь листву деревьев. Хотел сделать остановку, развести огонь, чтобы нормально посушиться, но неожиданно впереди мелькнул просвет. Похоже чащоба наконец-то закончилась.

Слава богам.

Опушка появилась через несколько минут на границе огромного поля. И здесь меня снова накрыло. Я знал это место. Точнее его знал Га-Хор в свое прошлой жизни.

'В ушах звуки ржания лошадей, звон клинков и отборные ругательства, вырывающиеся из глоток бьющихся воинов. Когда-то здесь сошлись две армии. Имперский военачальник бросил вызов наместнику здешней провинции, поднял мятеж и попытался организовать себе отдельно взятое королевство с собой во главе. Из столицы прислали подкрепление, произошло крупное сражение, вошедшее в историю под названием — Битва Проигранных Армий. Никто не одержал убедительную победу, с обеих сторон полегло огромное количество солдат.

Позже стало понятно, что это одна из первых ласточек разворачивающейся трагедии падения Старой Империи'.

Мысль-воспоминание мелькнула и пропала, оставив после себя ощущение послевкусия важного знания — где-то впереди должен находиться трактир на перекрестке дорог. Обычно такие места передавались по наследству, одновременно служа источником стабильного дохода для целых поколений хозяев постоялого двора.

Если повезет, сегодня удастся переночевать под крышей в сухой постели, поесть горячую еду и нормально отдохнуть. И чем черт не шутит — возможно даже принять горячую ванну. На последнее конечно надежды мало, но надеяться стоило. А значит вперед.

— Ннн-ооо, пошли родимые!!!

Глава 12

12.

Нильс замер на границе кустарника, разглядывая место побоища. Дождь шелестел, смазывая картинку, но все было понятно и без него. Отряд Рока устроил засаду, но не сумел воспользоваться преимуществом и проиграл, получив жесткий отпор.

Впрочем, охране обоза тоже серьезно досталось. Судя по валяющимся телам, большинство охранников не пережили внезапную встречу в лесу.

— Глупо, — следопыт поморщился.

Рок был хорошим бойцом, грамотным командиром и выбрал отличное место для нападения, но совершил примитивную ошибку, недооценив заклинателя. А ведь это главное в подобного рода делах — быть всегда готовым к неожиданностям, импровизируя на ходу.

Но похоже старый приятель сглупил и вместо того, чтобы отступить, нарвавшись на чародея, безумно попер вперед, надеясь ошеломить напористостью. Старый фокус, когда противник не ожидает продолжения атаки и теряется, увидев, как враг упорно идет напролом.

— Глупо, очень глупо, — Нильс покачал головой. В этот раз фокус не сработал.

Он оставался на месте, сливаясь с листвой кустарников и деревьев, зелено-коричневая одежда делала лазутчика практически невидимкой. За несколько дней лесное зверье успело полакомиться мертвечиной, но тела еще не растащило, позволяя составить примерное представление о произошедшем. И если верить увиденному, то следовал один вывод — всех нападавших перебили, потом часть выживших из обоза взяла одну повозку, бросив вторую и направилась прочь.

Нильс стоял, рассматривал, прислушивался и даже принюхивался, не обращая внимания на моросящую слякоть. Капюшон кожаной куртки защищал от дождя, позволяя воде стекать по плотной поверхности. Так он простоял не меньше десятка минут, легко поспорив неподвижностью с каменной статуей, и только убедившись, что поблизости действительно никого нет, включая диких зверей, сделал шаг вперед, бесшумной тенью скользнув к месту стычки.

Тело погибшего чародея лежало прислонившись к колесу повозки. Это вызвало вопрос. Если кто-то из охранников уцелел, то почему не позаботился о телах товарищей, бросив их гнить в лесу? И почему не похоронил хотя бы главного нанимателя? Неужели вторую повозку забрал кто-то другой, не из числа сопровождавших обоз? А если так, то кто это был?

Вспомнилась пройденная день назад деревня. Кузнец и знахарка показались Нильсу тогда подозрительными, слишком странно на него смотрели, словно чего-то опасаясь. А вот остальные крестьяне выглядели и вели себя обычно для поселения, где редко бывают чужаки. Могла эта парочка случайно наткнуться на разбитый обоз и забрать одну из повозок, свалив туда доспехи и оружие умерших?

Нильс сразу приметил, что у большинства воинов отсутствует броня, хотя, судя по виду, каждый как минимум имел нагрудник. Мечи, топоры тоже отсутствовали, показывая, что тела обыскали.

Значит деревенские? Поэтому и боялись, думали, что он или кто-то другой придет требовать украденное добро?

На первый взгляд предположение выглядело логичным, если бы не одно но — крестьяне народ конечно смекалистый и не упустит шанс поживиться, таща в свои хибары все что плохо лежит. Но даже они не рискнут, обирая убитых в лесу воинов, не зная кому они служат. За такое можно и на виселице закончить жизнь. Прецеденты случились.

К тому же, следы второй повозки и лошадей, они уводили не в сторону деревни, а в глубь леса, что наводило на мысли.