Заклинательница бури

Никогда меня так больше не пугай, я чего только ни передумал, пока пытался тебя найти. Я чуть с ума не сошел. Горгульи были в бешенстве. Да, думаю, и сейчас едва ли что-то кардинально изменилось. Проклятье с короля ведь еще не снято.

— Я сниму. Это не сложно. Скажи… Мина — девушка, которая вселилась в меня, — она не смогла вернуться назад. Это ты сделал? — как-то странно напряженно звучал ее голос.

— Да. Пришлось просить помощи у Екирока. Мне даже Скади поймать удалось…

— Алекс, — оборвала меня Софи, легко стукнув кулачком в плечо, — сколько раз тебе повторять: «Не понимаешь, что делаешь — не лезь!»

— Не лезть! Ты издеваешься?! Да я чуть здесь все по камушку не разнес, не устроил местный апокалипсис и Армагеддон, горгула почти прибил…

— Ты сделал что? — Заклинательница вскочила на ноги, встала напротив, уперев руки в бока, вокруг ее ног беспокойно заметался ветер, шелестя юбками.

— Ты меня слышала, — вздернул я бровь. — И не собираюсь оправдываться или тем более извиняться. Каменный еще слабо отделался.

— Александр Гротери!

— Не повышай на меня голос, ведьма! — прорычал я. — Ты исчезла духи грани знает куда ничего не сказав, даже не намекнув, прислала ко мне этого убого с дебильным выражением лица и еще более дебильной историей о несчастной любви и желании мира во всем мире и полагаешь, что я должен спокойно к этому относиться?! Какого хрена ты не попросила меня о помощи?!

— Да потому что меня задолбало просить о помощи, Гротери! — рявкнула Софи. — Знаешь, почему я ничего тебе не сказала?! Потому что мне надоело чувствовать себя ни на что не способной, слабой и зависимой!

— Да какого… — я опешил, сидел и глупо разглядывал разбушевавшуюся Заклинательницу и никак не мог сложить два и два.

— Такого! Посмотри на себя, — ткнула ведьма в меня пальцем. — Ты — самый сильный грун в Мироте, великий и ужасный Гротери, способный полмира превратить в ледяную пустыню одним взглядом!

А я? Беспомощная, слабая девчонка! — Софи закрыла лицо руками и затараторила как заведенная, зачастила почти шепотом. — Замарашка из ниоткуда, вечная ледяная стерва!

Надоело! Я прошла инициацию, я грохнула последнюю метрессу Неприкасаемых, только чтобы… — ее голос сорвался на миг, я подскочил на ноги, прижал Заклинательницу к себе, чувствуя, как дрожат ее плечи.

«Ледяная стерва» плакала.

— Милая… — я крепче прижал девушку.

— Чтобы стать равной тебе, — закончила она. — Чтобы заклинать ветра так же легко, как Епифания, чтобы убедиться, что я могу что-то сама. Без тебя, понимаешь? — она подняла на меня заплаканные глаза.

— Нет. Прости, но не понимаю. Я же всегда с тобой, Софи, всегда рядом…

— А если не всегда, Алекс? Я слишком несамостоятельная, слишком привыкла полагаться на тебя, зависеть от тебя. Мне важно было сделать все самой, понимаешь? Попробовать, понять. Надоело бояться и дрожать. Устала. Устала чувствовать себя обузой, маленьким ребенком.

— Софи… — теперь, кажется, понял. Я наклонился чуть ниже и поцеловал мягкие губы. Поцелуй вышел соленым и… очень коротким. Просто не было уверенности, что получится удержаться.

Лишь мгновение, за которое я опять забыл и вспомнил, как дышать. — Ведьма моя, ты даже не представляешь себе… Ты всегда была сильной, смелой, невероятно упрямой. Разве смогла бы слабая ведьма каждый раз противостоять министрам и советникам? Разве смогла бы ставить меня на место? Бороться с моей заносчивостью? Управляться с птичником? Прощать и наказывать несносных темных эльфиек?

Я встал перед ней на колени, сжал тонкие руки в своих, посмотрел в глаза.

— Алекс…

— Мне плевать, Заклинательница ты или обычная ведьма, сколько в тебе силы и все ли ветра тебя слушаются. Мне плевать, умеешь ли ты общаться с совами на расстоянии, мне плевать, можешь ли ты проклинать, варить зелья, творить заговоры. Я потерял голову в первый же суман после того, как Обсидиана привела тебя ко мне. Я был готов есть из твоих рук спустя год.

Я окончательно сошел с ума, когда увидел тебя на той поляне, в лучах луны, обнаженную, танцующую босиком на снегу среди снежинок.

— Алекс…

— Мне все равно, слышишь? Я сдохнуть готов, если кинжал в сердце мне вонзишь ты, понимаешь?

— Ты всегда был так несерьезен, и эти девки…

— Девки… Ты боялась меня поначалу. Вообще боялась мужчин. Шарахалась, сторонилась. Я привык к твоему страху… Эти девки… Неуклюжая, глупая, дебильная попытка найти тебе замену. Я искал в них твои движения, твои черты, жесты. И не мог найти, — признание далось тяжело.

Горло сдавило, как у сопливого мальчишки. — Прости. До меня медленно доходит. После Лиссы я вообще не думал, что…

— Лисса? Девушка, благодаря которой тебя поймал Владимир?

— Да. Владимир не был дураком, к моему глубокому сожалению, и довольно быстро понял, что я перестал верить всему на слово, начал задавать вопросы. Он подослал ко мне Лиссу. Она казалась милой и невинной, я повелся, как последний кретин. Строил планы… Полагал, мы сбежим вместе.

Готовился, планировал, думал о том, как все будет после, договаривался с сопротивлением, — говорить об этом сейчас было по-прежнему стыдно. Не больно. Просто стыдно.

— Она сдала тебя в день побега? — то ли спросила, то ли нет ведьма.

— Да. Но знаешь, что самое паршивое? — я рассматривал руки Заклинательницы и не мог поднять на нее взгляд. Я был идиотом, таким кошмарным идиотом, что вспоминать об этом сейчас физически тошно.

— Алекс…

— Владимиру на меня было по большому счету плевать. Его интересовала верхушка сопротивления. Те, у кого были не только мозги, но и деньги и какая-никакая власть. Вместе со мной в застенки угодило еще пятнадцать грунов. Выжили только двое. Сириус и Блэк.