Заклинательница бури

— Через год, — уверенно кивнул Алекс, отстранившись, отходя на шаг, сжимая руки в кулаки.

— Через год, — улыбка вышла дрожащей.

Ветра подхватили меня в следующий вдох, я позволила им пройти сквозь меня, наполнить, слиться воедино.

Я обещала Гротери показать свою суть. Что ж…

Вот она я, повелитель Северных земель, — полярная лиса. Смотри!

Эпилог

Софи, Заклинательница бурь, главная ведьма Севера, главная ведьма ковена Неприкасаемых

Год спустя

— Да не дергайся ты, — шипела на меня Мина разъяренной кошкой, стараясь заколоть цветы мне в волосы. Зачем мне этот бледно-голубой веник, я так понять и не смогла.

— Как я могу не дергаться, когда ты решила, похоже, меня оставить лысой. И вообще, я с этим, — ткнула пальцем в бутон, — дух грани на кого похожа.

Камина наконец-то опустила руки и отошла от меня на шаг, придирчиво разглядывая.

— А знаешь, ты права, — она снова потянулась к моей голове. — Цветы лишние.

Может, просто у висков соберем, а остальное распустим?

— Ветра, Мина! — не выдержала я, перехватывая руки Заклинательницы. — Какого хрена ты вообще это все творишь? — качнула я головой в сторону заваленной платьями кровати.

— Серьезно? — вырвала ладони Камина. — Он тебя год не видел! Го-о-о-д! И что? Ты хочешь к Алексу явиться в домашних тапках и с колоском? Что-то слабо верится, — скривилась девушка.

— Но это тоже перебор, — снова я бросила взгляд в зеркало, рассматривая бело-стальное узкое платье. Красивое платье, надо заметить. Кружева оплетали руки до предплечий, высокая талия подчеркивала изгибы, россыпь камней на лифе и подоле добавляли торжественности. Вот только какой-то непонятной торжественности. Да я даже на Кинар так никогда не выглядела, как… Как что-то неземное, как ветер. Полностью открытая спина, впрочем, тоже казалась перебором.

— Да можешь хоть голой идти, ради богов. Только помимо Гротери там наверняка еще весь дворец соберется…

— С какой радости?

— Действительно? Софи, ты реально такая наивная или прикидываешься? — скептически выгнула тонкую черную бровь Мина. Хорошо хоть дурой не обозвала, но слово отчетливо повисло в воздухе. — Ты Заклинательница бурь, главная ведьма севера, и тебя год не было! Да весь город сбежится посмотреть на твое возвращение!

— Да откуда они знают?

— Ты точно наивная! А Сабрина?

— Но…

— Что «но», ты вроде особой тайны из срока твоей добровольный ссылки не делала.

Думаешь, герцогиня удержалась от того, чтобы не поделиться информацией с парой «подружек»?

Я закрыла лицо руками и застонала, только сейчас действительно понимая масштаб катастрофы.

— Может, прямо к себе в комнату переместиться? — прошептала.

— Ага, оттянешь момент на пару оборотов, — фыркнула Заклинательница.

— Ветра, да я возвращаюсь в полночь!

— Ты считаешь, это кого-то остановит?

Только чудом мне удалось сдержать раздосадованный вздох.

— Думать надо было, когда условие свое идиотское выдвигала, — продолжала наседать ведьма. — А теперь поздно.

— Мне это действительно надо было, — пробормотала в ответ. — Как полагаешь, Алекс…

— Ха! Да он землю будет целовать, по которой ты ходишь, даже не сомневайся!

Только выражение это перепуганное с лица убери, ради всех богов. Ведьма ты или кто?

— Ладно, твоя правда, — я тряхнула головой, подошла к зеркалу. — Давай, делай из меня мечту!

Судя по тому, как сверкнули глаза Камины, о своих словах я еще пожалею.

А под ложечкой все-таки сосало, и мелко подрагивали руки.

Год.

Целый год прошел с того момента, как я прикасалась, разговаривала с Гротери в последний раз.

Даже на свадьбе у Обсидианы мы не столкнулись. Я специально пришла раньше всех, под личиной. Стояла и смотрела, наблюдала за ним издалека, украдкой, словно вор. За тем, как он двигался, улыбался, поздравлял врайта и охотницу. За каждым гибким, стремительным движением, за каждой эмоцией, ловила бездонную глубину его глаз. И не могла даже пошевелиться. Тело вибрировало и дрожало, во рту пересохло от желания подойти к нему, запустить пальцы в волосы, коснуться губ поцелуем, прижаться к сильному телу, услышать голос, пробирающий до самых кончиков пальцев. Просто рядом стоять, просто за руку держать. Я дико соскучилась. Соскучилась по его дурацким шуткам, по обжигающему взгляду, по звуку его голоса и вкусу дыхания, по насмешливым искоркам и мечущимся в глазах метелям. По его Зиме. Мне не хватало его до судорог, до боли, до крика.

Он стоял там, такой красивый, такой гордый, холодный и сдержанный. Куда делся обаятельный мальчишка в тот вечер? Я не понимала. Он улыбался, но как-то невесело, хмурился периодически, когда думал, что его никто не видит, пробегал взглядом по пестрой толпе, а на самых кончиках пальцев расцветал инеевый узор. Мне не нравилось это напряженно-застывшее выражение его лица, не нравилась дикая, какая-то животная, почти волчья тоска во взгляде.

Глядя на счастливых, хоть и явно замученных подготовкой, Сид и Рана, я думала…

Свадьба и ведьма, ведьма и свадьба… Не бывает для нас счастливых концов, не шьют на нас свадебные платья, мы не слышим клятв и не носим брачных браслетов. Быть свободной…

Свободной от всего — звучит красиво, на деле — проклятье. На кой дух грани мне эта мифическая свобода?

Я сжимала кулаки и смотрела в темное небо, чувствуя ветер в волосах.

И все было бы гораздо проще, если бы Гротери был обыкновенным мужчиной, но он повелитель.

А повелителю нужна королева. Законная королева, повенчанная не только с ним, но и на престол обладающая правами. Боги, политика — такая беспощадная сука.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что наблюдая за ребятами Алекс думал о том же, и от этого хотелось выть! Скулить и ругаться матом.

Я не сомневалась в Александре ни на миг, ни на сотую долю вдоха. Ни разу за весь этот бесконечный год. Ведьма… Ни середин, ни полумер. Никогда. Я верила ему так, как не верила даже ветрам, даже себе. Я верила в него и в нас. Дикое, почти священное упрямство, наверное…

Зато это помогало держаться… Помимо прочего.