Закон О.М.а

Банкир плеснул в фужер коньяку, поправил очки в золотой оправе и придвинулся ближе к экрану. Корреспондент с микрофоном на фоне пустой клетки беседовал с директором зоопарка Веремеевым.

– Андрей Сергеевич, не могло ли послужить причиной смерти медвежонка пищевое отравление?

– Нет, конечно. У нас вековой опыт содержания белых медведей. Есть устоявшийся рацион возрастного питания, ветеринарный контроль. Вот здесь и доктор, не даст соврать…

– Так что, получается, спонсор вам подарил больное животное?

– Не говорите глупостей! Зачем так ставить вопрос? Этот человек помогает нам бескорыстно уже столько лет, - директор покраснел от возмущения.

Вот журналисты суки, могут же испортить настроение. За свои личные бабки имеешь себе головную боль.

Мамут был знаком с Веремеевым всю сознательную жизнь. Ещё пионером-юннатом он целыми днями пропадал в зоопарке. Кормил морскими свинками питонов, расчёсывал волосатую шею дромадеру и давал зебрам печенье с руки. Увлечение прошло сквозьвремя и окрепло в новом качестве. Банкир выкупал львов, умирающих от голода в бродячих цирках, подбирал верблюдов, которых пляжные фотографы бросали зимой на пляжах Коблево, привозил еду для зверей в голодные девяностые.

Белого медвежонка Мамут выменял в Канаде у китайских метеорологов за четыре комплекта полярных костюмов на гагачьем меху. Долго бодался с одесской таможней и за минимальные взятки привёз пушистого детеныша в корабельный край.

Это был царский подарок. Радовались все. Недавно в Николаеве оборвалась линия этого вида. Старые медведи умерли без потомства, а обмен с другими зоопарками стопорился из-за нехватки средств на доставку и растаможку животных. Полярный малыш в один момент стал всеобщим любимцем. Над ним тряслись, уделяли повышенное внимание. И... вот его уже нет.

Мамут качал в ладонях бокал, грея коричневый напиток. Нехорошо получается, не аккуратненько.На экране журналист нацелился микрофоном в следующую жертву – ветеринарного врача Докукина. Пожилой человек в очках, приглаживая лысину, что-то быстро бормотал.

– … Это, скорее всего, самая опасная для медведей болезнь – трихинеллёз. Но пока нет окончательных анализов, говорить о ней можно только с определённой долей вероятности. Смертельное заболевание вызывается мелким паразитическим червём – трихинеллой, который у белых медведей выражается в его «арктическом штамме»…

Мамут удивлённо приподнял брови. Боже мой! Ванечка разговорился. Они действительно все расстроены, если даже доктор, из которого в будние дни слова не вытянешь, тараторит попугаем.

– … у белых медведей, заразившихся трихинеллами,бывает сильное истощение и расстройство пищеварения. Звери, попавшие в зоопарки больными, часто погибают, однако в природе многие медведи, вероятно, переносят заболевание легче и даже при неоднократном заражении могут ещё долго жить.

Детеныш до зоопарка с разрешения Веремеева провёл карантинную неделю в вольере загородного дома Мамутов. Это было то немногое, чем директор мог отблагодарить доброго друга и спонсора.

Репутацию жалко, денег жалко. Но больше всего медвежонка жалко. Когда дочка узнает, будет истерика. Лиза привыкла к нему, сама придумала имя... Нужно будет как-то сгладить ситуацию.

Хлопнула входная дверь и – дробь дочкиных башмаков по лестнице. Ворвалась с зарёванным лицом в кабинет, уткнулась отцу в грудь. Уже узнала. Ну и хорошо. Теперь хоть врать не надо …

– Ничего, ничего, Лизонька, – Мамут погладил дочку по голове.
– Мы ещё одного медведя привезём. Большого, здорового…

Он хотел выключить телевизор, но девочка придержала руку с пультом. На экране «молчаливый» доктор Докукин размахивал руками, выплёскивая эмоции в камеру.

– …Зоологи ещё в прошлом веке обнаружили, что трихинеллёз встречается по всей Арктике и им заражено около половины белых медведей. Этим заболеванием в Гудзоновом заливе страдает около семидесяти процентов особей, на Аляске – пятьдесят, а на территории бывшей Советской Арктики – сто процентов животных…

– Нужно покупать на Аляске, – Елизавета подняла на отца заплаканные глаза. – На Аляске можно выбрать здорового медведя. Там только пятьдесят процентов. Ты слышал?

– Хорошо, малыш, подумаем об этом завтра, на свежую голову.

Под занавес репортажа «добрый» режиссёр дал длинный неподвижный план пустой клетки на фоне траурной музыки.

***

Карасёв удовлетворённо отметил, что горячий материал про мёртвого медведя быстро набирает количество просмотров, и открыл файл, озаглавленный «Не дадим погубить город корабелов». Автор - И. Бряцалов.

«Комитет спасения верфи провёл акцию протеста возле обладминистрации. По мнению лидеров комитета, ситуация вокруг завода обострилась, однако государство не спешит с наведением порядка»...

Твою мать!– чертыхнулся редактор - в Школе журналистики учат писать исключительно в стенгазеты! В дипломе выпускников нужно так и писать: «редактор дацзыбао».

«…работы по строительству судов по заключённым ранее контрактам не ведутся, графики сорваны. Контейнеровоз, строящийся по заказу компании «Nader », должны были спустить на воду ещё в декабре прошлого года. Сроки перенесены, однако комитетчики уверены, что и на этот раз время перенесётся. Очередным гендиректором верфи стал человек без опыта работы в судостроительной отрасли, продолжив, таким образом, «традицию» предыдущих собственников – Чебыкиных».

М-да… опять во всём виноваты братья Чебыкины? Кстати, один из них по первому образованию гинеколог. Конечно, именно они абортировали николаевское судостроение?

«...По словам первого секретаря обкома компартии, действия администрации предприятия и попустительство власти ведут к уничтожению судостроительного комплекса мирового масштаба».

А, вот оно что! Игорь, мил человечек, что же ты всё тупо передрал с коммунистического пресс-релиза? Какого хрена я должен бесплатно размещать в новостях политическую рекламу? Так, где этот мастер мёртвого слова Бряцалов? Пусть явится пред мои ясны очи!

***

– Никакой это не трихинеллёз. Его отравили, – директор зоопарка рассказывал Мамуту подробности несчастья. – Вечером кинули кусок мяса, напичканный цианидом, а ночью он околел.

– А что видеонаблюдение? – поинтересовался банкир.

– Какое? – махнул рукой Веремеев. – Эти таблички для понта, чтоб народ не хулиганил. Камер нет и в помине. Депутаты третий год обещают денег…

– Ладно, - Мамут хлопнул ладонью по столу, - в обменном фонде что-то есть?

– Белый верблюд.