Закон О.М.а

– И?

– Венский зоопарк предлагает двухгодичного медведя.

– Хорошо, Андрей Сергеевич, начинай оформлять сделку.

– А депутаты? Не будут против?

– Они тут при чём?

– Исполком принял решение, что все операции с животными проходят через комиссию горсовета по культуре. Это же живая коммунальная собственность.

– Подожди… Первый раз слышу.

– А кто из нас член исполкома? Ты или я? Наверное, сам и голосовал за это.

– Да какое голосование? Ты что, не знаешь, как заседания проходят? Собрались, друг на друга посмотрели. Клуб почётных горожан… Всё за спиной решается...

– Ну, если и ты ничего не решаешь, то что говорить нам, простым смертным?

– А есть мысли, кто отравил?

– Даже не могу представить. Может, кому-то не нравится, что ты деньги на животных тратишь? Знаки тебе посылают? Мерзкие рожи…

РОЖА МЕРЗКАЯ

Фу, какая рожа мерзкая!– скривилась Олеся Макаронова. Её пригласили в брачное агентство, чтобы вручить фотографию потенциального жениха.

– Ну, он же совсем старый. Сколько ему?

– Мы не говорим настоящий возраст клиентов. При встрече спросишь. Но он ещё не совсем старый, девочка! – регистраторша развернула монитор к Олесе. – Вот, посмотри, это настоящие старики, для которых мы – последняя надежда.

Макаронова с отвращением смотрела на фотографии. Морщинистые деды в инвалидных колясках, безногие калеки с костылями и горбуны с палочками. Коллекция импортных женихов брачного агентства скорее напоминала полевой госпиталь инвалидов большой войны.

– Многие из них действительно покалечены в боях, – угадала мысли регистраторша. – Может быть, даже и за Гитлера воевали. Но ты, девочка, не переживай. Нет худа без добра. Мы составим хороший брачный контракт. Когда муж наконец-то умрёт, ты обязательно наследуешь его имущество в Европе. Смотри, какой у тебя бойкий дядька по сравнению с другими. Домину построил в Варваровке, фазанов разводит, кроликов…

– Так он что, ещё и живёт здесь?!

– В Варваровке, Леся.

– Фу…

– Зато есть собственность в Кёльне, и он, на всякий случай, гражданин Германии. А это автоматически сделает и тебя гражданкой Евросоюза. Кроме того, очень энергичный, вменяемый...

– А как зовут?

– Рихард… Рихард Ланге. Инженер-механик, вдовец. Два взрослых сына, внуки. Поживёшь немножко в Варваровке, а затем уедете в Германию. Он хороший человек, порядочный. Поверь мне, девочка, я давнов этом бизнесе и чувствую, что у тебя всё сложится.

– А когда я встречаюсь?

– Я позвоню, сообщу место и время.

– А может ещё кто-нибудь есть?

– Потом и других покажу, если не подойдёт этот.

– Ладно.

– На первой встрече много не болтай, внимательно слушай и поддакивай.

– А как я буду поддакивать, если на немецком не понимаю?

– Тебе и не нужно знать. Он много лет тут живёт. По-русски говорит не хуже нас.

***

– Фу, Леська… – Марина внимательно рассматривала фотографию Рихарда Ланге.
– Уши мохнатые. Не нос, а клюв какой-то. Сколько ему лет? Сто тридцать или сто сорок?

– Не знаю,– Макаронова затушила сигарету. – Мне говорили, что нос и уши у человека растут всю жизнь.

– Вот-вот, представляешь, сколько лет ему понадобилось, чтобы отрастить такой шнобель и локаторы. Давай ещё по пиву, я прямо расстроилась за тебя… Может, тебе другое агентство поискать? А?

– Я бабки им уже отдала…

Марину и Олесю теперь сближали общие матримониальные темы. У Марины в брачном агентстве рейтинг рос не по дням, а по часам. За две недели она поговорила – по скайпу через переводчика – с двумя десятками иностранцев. С пятью завязались виртуальные отношения. Трое из них уже прислали деньги, чтобы «Мариночка могла купить себе какой- нибудь небольшой сувенир». Марина выбрала золотой браслет с «висюльками» в виде животных и по очереди показала в веб-камеру подарок всем троим. Каждый из иностранцев узнал, что это именно он купил невесте подарок.

Девушка действовала строго по плану, разработанному профессионалками из агентства. Сегодняпришло время рассказать женихам о том, что сильно заболела мама и срочно нужны деньги на лечение. Теперь Марина не сможет так часто разговаривать «со своим любимым козликом», потому что берёт вторую работу. На ней она будет и днём и ночью. Но если «козлик» будет так добр, что поможет небольшой суммой (какие-то двести-триста евро!), они смогут общаться в прежнем режиме. Двое сразу же прислали перевод по «Western Union», а третий пока «морозится».

– Пришлёт, жмот, никуда не денется, - Марина подняла бутылку пива «Янтарь». – Ну, за нас – красивых, за них – не жадных!

У Олеси был один Рихард Ланге, и недавно ещё пришёл запрос от преподавателя Высшей школы архитектуры и строительства в Веймаре. Мужчина, конечно, пожилой, но не такой древний, как Ланге. Тоже вдовец и дети взрослые.

– Старики все капризные, Леська, – Марина отхлебнула из бутылки.
– Намаешься ты, пока он ласты склеит.

– И что?

– Думать надо. Из двух зол выбрать меньшее.

– Какое? Этого? – Макаронова ткнула в преподавателя. – Который моложе?

– Нет, - подруга взяла фотографию Ланге, - этого. Который меньше протянет. Ну, от силы год потерпишь, затем станешь молодой вдовой. Так что, готовься, подруга. Знаешь, как старики противно пахнут? Прикинь, а он ещё и на тебя взбираться будет.

– Дура, Марина, – поморщилась Макаронова. – Жить с человеком и ждать, пока он сдохнет? Плохо это…

– Ерунда, - перебила подругу собеседница.
– Ты думаешь, они этого не знают? Ещё как знают и всё понимают!
– Марина прикурила сигарету. – У них всё просчитано. Женихи тебя тупо покупают трахать, а платят бабками, которые останутся по брачному контракту. Поэтому лучше отмучаться пару лет, чем двадцать. Выбирай этого старого пердуна и некобенься. Тем более что он по-русски болтает. Когда встречаешься?

– В пятницу.

– Где?

– В «Феличите». Это на Советской.

– Да знаю я. Чего они все этот кабак полюбляют? Намазано там, что ли? Оденься поприличней. Платье есть?

– Откуда?

– Плохо! Пойдём ко мне, что-нибудь подберём. Не брошу подругу в беде.

***

«Золинген» медленно двигался по морщинистой щеке, собирая пену на рабочую поверхность. Жёсткая седая щетина отчаянно сопротивлялась. Рихард Ланге не признавал безопасных бритв и всю жизнь пользовался старым добрым «Золингеном», который правил о кожаный солдатский ремень.