Закон О.М.а

Ну, прямо открытки солдату на фронт: «Возвращайся с победой». Стоп! Эту девчонку я знаю. Откуда, откуда, откуда? Конечно! Олеся Макаронова. Она же здешняя… Точно. Папаша за наркоту чалится. Стоп, стоп, стоп… Соседка… Живёт где-то рядом… Совсем близко. Горячо, горячо, горячо…

Через двадцать минут два дюжих охранника вытаскивали из машины упирающуюся Татьяну Седловицкую. Волосы растрепаны, помада смазана, подол застиранной комбинации торчит из-под грязных джинсовых брюк. Пьяный мат заполнил пустующий двор. Шония вышел на крыльцо и поморщился.

– Вазген, мать твою, чё за дела? Скажи им, пусть клешни разожмут… Больно же... Вазген, я всё верну… Здесь было открыто… я случайно зашла, а тут всё нараспашку. Вазген, сукой буду, я всё верну…

– Что ты собираешься возвращать мне, соседка? – поинтересовался Шония. Седловицкая тупо смотрела на хозяина дома.

– Ну… это…

Пауза.

– Это… водку… мясо… ну, что там в холодильнике было.

Бог мой, эта сучка грязными лапами лазила в холодильник, пока тут никого не было. Надо сказать, чтоб выбросили еду на помойку… И как она на Лёвика не нарвалась?

– Вернёшь, вернёшь, соседка, не переживаю… – Шония посмотрел на часы. – А где сейчас твоя дочь невеста обитает? У какого из женихов сегодня ночует?

– Вазген, - Седловицкая вновь попыталась вырваться у охранников. – Да скажи же им уже, чтоб отпустили! Не убегу никуда…

Вазген кивнул головой. Охранники отошли в сторону, и пьяная Седловицкая, потеряв опору, упала.

– Хрен её знает, эта сучка скоммуниздила у стариков похоронные деньги и свалила. Я её нашла, отмудохала, пуховик забрала, так она в осенней куртке дрыснула.

– Куда?

– Не волнует. Искать не буду. Проголодается – вернётся. Вазген, я верну всё…

– Ладно, соседка, побудь пока здесь.

– Можно я в дом зайду? Холодно, мёрзну…

– В гараж зайди, посиди. Тихо только.

– Вазген Анатольевич, – подошёл охранник. – «Фиата» нет.

– Как это нет? Он в гараже.

– Нет его. Может быть, она? – кивнул на Седловицкую.

– Она? Нет, эта пьяная обезьяна машину не тронет. – Шония провёл пальцами по лбу. – Всё, я понял! Давайте в Варваровку – по этому адресу. Немец наш там, тащите его прямо в офис. Только без глупостей!

БЕЗ ГЛУПОСТЕЙ

– Эх, Пауль, Пауль, - старый Рихард Ланге еще раз осторожно обнял внука, - тебе нужно несколько дней отлежаться. И без глупостей. Дела все на потом.

– Ты только машину с глаз убери.

– Сам знаю.

– Как я рад тебя видеть! Хорошо, что ты у меня есть.

– Лежи уже. Девочка тебя покормит.

– Какая девочка?

– Олеся.

– Горничную взял?

– Невеста моя, - улыбнулся старик, - я же тебе рассказывал.

Рихард Ланге был удручён рассказом внука. Зачем понадобился местным бандитам немецкий юрист? Нет, Пауля я им не отдам! На фронте не такое бывало. Нынешние сопляки – это даже не трусливые румынские партизаны, которые стреляли в спину. Пусть только сунутся…

Старик перегнал машину в соседний переулок. Вернулся, зашёл в гараж и открыл сейф. В нём стояли старенькая, похожая на отцовскую, двустволка «Simson» и спортивная винтовка «Buhag». Ланге переломил ружья, посмотрел стволы на просвет. Пересчитав патроны, рассовал их по карманам. Закрыл ворота на засов, подпёр для верности пожарным багром.

Приходите, если смелые. Посмотрим, кто кого!Обошёл дом, внимательно оглядел участок. Самое уязвимое место – возле птичника. Снаружи у забора соседи свалили кучу щебня. С этого бугра легко перескочить внутрь двора. Значит, нужно кого-то поставить у маленького окошка, что выходит на глухую стену. А теперь главное…Старик зашёл в сарай, порылся на полке и достал три пыльных бутылки из-под пива. Взял мерную воронку и принялся возиться с раствором.

Четыреста граммов бензина, плюс сто ацетона, плюс две доли раскрошенного пенопласта. Тщательно перемешиваем и заливаем в бутылку. Берём кусок бинта, складываем вчетверо, окунаем и приматываем к горлышку, забиваем пробку. Всё, запал готов. «Коктейль Молотова». Правда, русские на фронте добавляли сюда ещё и лигроин, но где сейчас достать его? Заменить скипидаром? И так сойдёт...

Ланге вошёл в дом. В большой комнате беседовали молодые люди. Старик остановился у двери, не решаясь зайти. Прислушался.

– Это дедушка научил так хорошо говорить по-русски?

– И он тоже. У меня и отец, и дядя родились на Украине. Они между собой общаются на русском языке, когда хотят, чтобы их не поняли посторонние. И бабушка у меня русская – первая жена деда. Очень, кстати, на тебя была похожа в молодости. Спасибо, замечательный суп.

– Это не суп, Павел, это…

– Борч! Правильно назвал?

– Почти, - рассмеялась Олеся, - только не «борч», а борщ.

– Я всё знаю про украинский борч. Моя мама когда-то хотела сделать отцу подарок на день рождения. Целый день искала в Интернете на кулинарных сайтах рецепт этого блюда. Оказывается, Олеся, в украинский борч входит целых сорок компонентов…

– Сорок чего?

– Компонентов – составных частей. Ну… картошка, морковка, лук…

– Понятно, - кивнула собеседница, - продукты.

– Торжественно накрыла праздничный стол, поставила супницу и налила нам. Отец с дедом попробовали две ложки, чтоб не обидеть, и перешли сразу ко второму блюду. Есть это было совершенно невозможно…

– Почему? – приподняла брови Макаронова.

– Ну не может моя мама Элиза, рожденная в Мангейме, готовить украинский борч.

– Вы, я смотрю, успели познакомиться, – старик вошёл на кухню и уселся за стол.

– Слушай, - Пауль повернулся к деду, - Олеся прекрасно готовит борч. Можно ещё тарелочку?

– Немецкое дитя, – Рихард Ланге улыбнулся Олесе. – Пойди, красавица, налей ему ещё. Олеся Макаронова вышла.

– Дед, - Пауль приобнял старика, - ты у меня такой молодой. Хоть сейчас под венец.

– Перестань, - убрал руку с плеча, - никакая она мне не невеста. Шучу так. Жалко девчонку. Её мать сильно избила и хотела отдать дальнобойщикам на круг.

– На какой круг?

– Это у них так называется коллективное изнасилование.