Законник Российской Империи. Том 7

* * *

— Максим, — нежный голос прорезал тьму. — Максим, открой глаза.

Я узнал бы этот голос из тысячи. Голос, который я слышал умирая. В прошлой жизни. В прошлом мире.

Осторожно открыв глаза, я увидел ее — Марию Леонхарт, мою мать. Она стояла передо мной в простом белом платье, с распущенными темными волосами, обрамлявшими лицо с теми же зелеными глазами, что достались мне. Она выглядела моложе, чем в моих воспоминаниях — свежей, полной энергии, без тени усталости.

Я огляделся. Мы находились в странном месте — бесконечное белое пространство, без стен, пола или потолка. И все же каким-то образом мы стояли на твердой поверхности.

— Как типично, — усмехнулся я, пытаясь скрыть бурю эмоций под маской сарказма. — Даже в загробном мире нельзя обойтись без трюка с белой пустотой. Так банально, что впору требовать возврата средств за билет.

Мария улыбнулась.

— Не загробный мир, Максим. Всего лишь искусственное пространство, созданное внутри медальона. А я — не совсем твоя мать, лишь небольшой слепок ее личности, сохраненный в этом артефакте. Не более того.

— Слепок личности, — повторил я, разглядывая ее. — Звучит как технология, которой не должно существовать в нашем мире.

— Потому что ее и не существует, — Мария провела рукой, и пустота вокруг нас заполнилась образами — лаборатория, инструменты, вычисления на полупрозрачных панелях. — Я создала этот артефакт в тайной лаборатории Вечного Города. Он активируется, только когда ты окажешься здесь. Я знала, что рано или поздно это произойдет. К сожалению, в других местах просто недостаточно энергии для поддержания всего этого…

Она подошла ближе, протянула руку и нежно коснулась моей щеки. Её прикосновение было теплым и неожиданно реальным — я почувствовал лёгкий аромат трав.

— Ты вырос замечательным человеком, Максим, — её глаза наполнились гордостью. — Именно таким, какого я встретила в твоем прошлом мире.

— В моём прошлом мире? — я нахмурился, хотя и знал ответ, но побоялся, что воспоминания могли меня подвести. — Значит, все же это была ты.

— Да, — она кивнула. — Я наблюдала за твоим миром некоторое время. Искала душу с определенными качествами — непоколебимой волей, стремлением к справедливости, готовностью отстаивать свои принципы до конца. И нашла тебя.

Мария отошла, и пространство вокруг нас изменилось снова. Теперь мы стояли в больничной палате. На кровати лежало тело — мое тело из прошлой жизни.

— Ты умер, — сказала Мария, и сцена остановилась, как застывший кадр. — Убит после выигранного дела против влиятельного человека, против которого никто не рискнул пойти — никто кроме тебя. Я нашла тебя как раз вовремя.

— А затем, судя по всему, спасла мою душу и каким-то образом перенесла ее в новое тело, — я закончил за нее, пытаясь осмыслить открывшуюся правду. — По сути, я не твой сын. Не биологически.

— Ты мой сын во всех смыслах, которые имеют значение, — Мария вновь коснулась моей щеки, заставляя посмотреть ей в глаза. — Я переместила твою душу, когда твой предыдущий цикл был уничтожен перезаписью. Ты стал первым мостом между циклами, Максим. Единственной душой, которой удалось выжить при перезаписи мира.

Сцена снова изменилась. Теперь мы наблюдали за женщиной, безмолвно рыдающей над крошечным тельцем младенца.

— Мой сын, мой биологический сын родился мертвым, — тихо сказала Мария. — Но ты дал мне шанс все-таки стать матерью. А я дала тебе шанс прожить новую жизнь, в новом цикле.

Откровенно говоря, этот момент мог бы стать моментом экзистенциального кризиса для многих людей.

— Знаешь, — усмехнулся я, — это многое объясняет. Я просто смирился с тем, что я теперь в новом теле и у меня совершенно иная жизнь. Но вопросы никуда не делись.

Мария рассмеялась — легко и свободно, как, наверное, не смеялась давно при жизни.

— Но на самом деле, Максим, не вся память была перенесена. Когда душа переходит из цикла в цикл, большая часть конкретных воспоминаний теряется. Остаются лишь отпечатки, образы, иногда знания на уровне инстинктов.

Она провела рукой, и перед нами появилось новое изображение — огромная башня в центре Вечного Города, уходящая в небо.

— Я долго пыталась изменить политику Вечного Города, — голос Марии стал серьезным. — Они не дают цивилизациям ни единого шанса на исправление ошибок. Достаточно малейшего отклонения от их «идеального» сценария, и они запускают перезапись.

— Как будто играют в какую-то божественную игру, — пробормотал я. — Сохранился, сделал что-то не так — загрузился с предыдущей точки.

— Когда я поняла, что не могу изменить их подход, я начала работать над технологией, позволяющей переносить души из цикла в цикл, — она указала на башню. — Под этой башней находится артефакт, который создает катаклизм, уничтожающий все живое и очищающий планету для нового цикла. Его невозможно уничтожить или деактивировать — он защищен от любой известной магии.

— То есть, — я задумался, — они каждый раз создают апокалипсис, убивая миллиарды только потому, что им не нравится, как развивается цивилизация?

— Именно так, — в глазах Марии мелькнула горечь. — Они оправдывают это тем, что спасают саму планету от неизбежного самоуничтожения. Но правда в том, что они просто боятся потерять контроль. Боятся, что однажды люди превзойдут их. И поэтому не дают им ни шанса на воплощение этого сценария.

Я вспомнил теорию, которую разрабатывали в моем исходном мире — о технологической сингулярности, моменте, когда развитие технологий становится неконтролируемым и необратимым, меняя человеческую цивилизацию навсегда.

— Эти мудрецы из Вечного Города боятся, что люди выйдут за рамки их понимания, — задумчиво произнес я. — И вместо того, чтобы помочь или хотя бы дать шанс, они просто нажимают «сброс».

Мария кивнула.

— Но есть кое-что, что может преодолеть их защиту, — она посмотрела на меня с особой значимостью. — Нечто, чего они никогда не видели раньше. Магия, которой не существовало ни в одном из предыдущих циклов.

— Деструкция, — я почувствовал, как по телу пробегает странное покалывание при упоминании этого Истинного Слова.