Законник

– Твой друг заходил, – сообщил Драйтер, когда Фобос вошёл в кабинет командира, – попросил отправить его в северный патруль, чтоб его, цитирую, «не замочили». Пойдёт ночью перед рассветом. Никогда не видел Танго таким перепуганным. Что происходит?

«Северным патрулем» называли наряд на самых дальних рубежах оштераусских земель. Солдаты уходили в патруль на несколько дней и по Бетвудскому тракту доезжали до плато неподалёку от форпоста Рогена, с которого отчётливо, как на картинке, была видна каменная громада Рубежа.

Фобос лишь рассмеялся. И рассказал о случившемся в трактире. О том, как на него что-то нашло и он отмутузил Танго протезом. Драйтер и сам улыбнулся в свои седые усы, услышав эту историю, но тут же опомнился и придал себе грозный вид.

– А парни молчали, – добавил Фобос, – я удивлён, что ты узнал об этом от меня.

– А я, сучья ты морда, удивлён, что ты попытался от меня это скрыть! – рявкнул Драйтер, вставая из-за стола. Да уж, несмотря на почтенный возраст, старик до сих пор мог напугать кого-нибудь. Кого-нибудь кроме Фобоса.

Тот стоял, не двигаясь. Командир продолжал:

– У нас каждый человек на счету, Фобос! Каждый! Караван с провизией задерживается, люди боятся, что умрут с голода! Каждый день идиот-священник толкует им о злых предзнаменованиях Мортара! Знаешь, что останется от Оштерауса, если ещё и законники устроят грызню?!

С этими словами он взял яблоко со стола и раздавил его в ладони.

– Вот что!

Драйтер замолчал и уселся на свой стул, закинув ноги на стол. Фобос принял вид пристыженного школяра.

– Надеюсь, ты примешь благоразумное решение, Фобос, – сказал командир.

Законник коротко бросил «есть», козырнул и, развернувшись, собрался уходить. Но в дверях опомнился и вспомнил про свою просьбу.

Драйтер дал ему несколько монет, покачав головой.

– Ну ты и пройдоха, – сказал командир, – умеешь, всё-таки, располагать к себе людей. С Танго бы так. Лучше уж со своими примириться, чем с ханготцами дружбу водить.

Йеспер был у себя в квартире. Хотя квартирой назвать это было трудно – так, полторы комнаты под самой крышей, с покосившимися стенами и гнилым полом. Воняло неимоверно. Мебель будто бы собрана по разным помойкам. Йеспер виновато разводил руками, стыдясь своего жилища.

– Всё времени нет починить… – бормотал ханготец.

– Привет, Клара, – Фобос заметил девочку, которая изучала приходской букварь с яркими картинками. Помнится, не одно поколение фронтменов училось по нему читать и писать. Клара радостно помахала ему рукой. Законник вытащил из кармана два свёртка, один – чуть больше, второй совсем небольшой.

– Мы с парнями скинулись, – тихо сказал Фобос, – возвращать ничего не надо. Это подарок при вступлении на должность моего заместителя. Хватит, чтобы немного обустроить конуру.

– Фобос, правда, не стоило… – покраснев, сказал Йеспер и почесал голову.

Но законник положил маленький свёрток тому в карман, а большой поставил на тумбу у входа.

– Это Кларе, – сказал он и подмигнул девочке.

Та всё слышала, но изо всех сил старалась смотреть в букварь. Хотя в мыслях она уже подбегала к свёртку и рвала бумагу, чтобы удовлетворить свой интерес и посмотреть, что же там внутри.

Йеспер совсем растерялся и стоял в дверях, даже не предложив гостю чего-нибудь выпить. Фобос, понимая, что и так задержался, лишь коротко кивнул и пошёл прочь.

Что-то странное довлело над ним. Ощущение, которого он никогда не испытывал ранее.

Внезапно, Фобос почувствовал себя одиноким и напуганным. Законник быстро шёл по улице, потупив взгляд. Казалось, что из каждого дома за ним следят. Его била дрожь.

«Что происходит?» – подумал он, до смерти напугавшись.

Фобос завернул в какой-то тёмный переулок и рухнул на грязную землю. В голове шумело. Перед глазами начали проноситься отдалённые события из прошлого. Законник знал, что так происходит перед смертью. Но он не собирался умирать. Или его час настал?..

Привалившись к деревянной стене амбара, он обхватил голову руками. У души нет материального воплощения, но сейчас законник чувствовал, как она разрывается на части.

– Чёрт, чёрт, чёрт, – бормотал Фобос, пытаясь взять себя в руки.

Лица, оставшиеся в прошлом, с осуждением воззрились на Фобоса, когда он закрыл глаза. Темнота окрасилась в цвет крови. Голова неимоверно кружилась.

Хотелось истошно завопить и выдавить себе глаза. Голову пронзила чудовищная боль, будто кто-то сверлил ему висок. Законник застонал и съёжился.

Приступ длился недолго, хотя Фобосу показалось, что прошла целая вечность. Когда всё прошло, он осторожно поднялся на ноги, не понимая, что это было. Такого ещё не случалось. Он слышал о подобном… Неужели у него едет крыша? Неужели он сошёл с ума?

– Всё в порядке, – тихо прошептал он самому себе, дрожавшей рукой вытаскивая папиросу.

Всё в порядке.

Законник пытался убедить самого себя. Он не мог объяснить случившееся. Откуда эти припадки? Он никогда не сталкивался с подобным. Взяв себя в руки, он с трудом обрёл подобие внутреннего равновесия.

Он устал. Да, вот и весь ответ. Слишком много всего произошло за последние дни. Даже тёртый калач Хорнет не выдержал и слегка тронулся умом.

Что это, колдовская порча над Оштераусом или временное помешательство?

Законник почувствовал облегчение, какого не ощущал никогда в жизни. Демоны вновь спрятались в глубины сознания. Фобос нетвёрдым шагом пошёл в сторону своего дома.

Внезапно, его пронзило знание, едва не заставившее его осесть на землю.

Фобос понял, что такие приступы будут происходить и впредь.

ДНИ ОСАДЫ РУБЕЖА.

Мы с моим дружком Эрвиндом Гезом надрались вдрызг, едва заслышав о том, что старина Берд решил отправить весь наш батальон в Рубеж.

– А сам-то едет? – недоверчиво хмыкнул я.

– А сам-то не едет, – ухмыльнулся Эрвинд, приканчивая бутылку вина.

Мы умудрились напиться настолько сильно, что даже не удосужились явиться на вечернюю поверку. Гервиц и Берд орали весь вечер, пока мы на батальонной конюшне пялили на двоих какую-то местную шлюху (имени её я так и не запомнил).