Законник

В любом случае, архитектура мне приглянулась. После Оштерауса и даже Бирдена Рубеж выглядел внушительно и величественно. Дома были крепкими, надёжными, старой постройки в два этажа, сложенные из камня разных цветов – серого, чёрного, белого и всех бледных оттенков радуги.

Но рубежцы явно не заморачивались с их ремонтом, поэтому, свернув на очередной улице, руководствуясь расположением строя ополченцев, мы попали совсем уж в видавший виды район.

Камни из тротуара и дороги были выдернуты, очевидно, для укрепления оборонительных сооружений на стенах и баррикад внутри города. Сами дома покосились – защитники выдрали несущие балки, что привело к провалам черепицы, а также вытащили все оконные рамы. Потемневшие от времени, перекошенные и облупленные строения слепо взирали чёрными провалами окон на своих защитников.

А мы продолжали двигаться вперёд, по направлению к городской площади, где нас должен был торжественно принять Гаунс Крисп – комендант Рубежа.

Отчего-то мне сделалось неуютно, поэтому я повертел башкой по сторонам и приметил парней из роты «Тишина», которую вёл за собой Йекс Фельдеганс по прозвищу «Призрак». Я знавал некоторых ребят оттуда, и в данный момент поравнялся с Клайвзом Реддвигом и его неразлучным компаньоном Ленгелем Штруммом.

– Как вам? – спросил я, разведя руками, – городишко, что надо. А?

– Мы со Штруммом спорили, – усмехнулся Клайвз, – ближе к центру города полно трёх- и четырёхэтажных зданий.

– Всю «Тишину» можно раскидать по крышам, – вставил Ленгель.

– И тогда мы сможем настрелять столько голожопых, что они дважды подумают о том, чтобы соваться в Рубеж, – закончил Клайвз.

Да уж, эти ребята времени зря не теряли. Я хотел ещё о чём-то спросить Клайвза, но тут же попался на глаза Фельдегансу, который стальным голосом посоветовал мне убраться к своим товарищам по воинскому подразделению.

Я слабо запомнил брифинг Гервица, каюсь. Я не знал, на какой участок нас кинут. Поэтому, пока мы неторопливо двигались вдоль рядов ополченцев, я поразмыслил о том, какой вид вообще будут иметь боевые действия в Рубеже.

Аборигенов много. Чертовски много. Так много, что они смогут занять стены без помощи лестниц и осадных приспособлений – просто взберутся друг по другу. Поэтому рано или поздно бои, скорее всего, завяжутся в черте города.

Об этом говорит и тот факт, что дикоземельцы занялись строительством баррикад. То тут, то там я натыкался взглядом на небольшие рабочие бригады, которые тащили тележки с камнями и досками. Среди рабочих было много женщин. Но что удивило меня сильнее, много женщин было и среди ополченцев. В том числе, девушек. В том числе, симпатичных. Даже очень. На Фронтире о подобном даже не слыхивали. Там царили суровые патриархальные законы.

– Командир, – обратился я к Гервицу.

– Чего тебе? – хмуро спросил он, не до конца простив моё поведение накануне отъезда, – бодун мучает?

– Никак нет. Неужто Гаунс Крисп хочет дать аборигенам попасть в Рубеж? Какой вообще прок от нас в таком случае, если мы в рукопашной – не очень?

– Гаунс Крисп такую возможность аборигенам предоставлять не хочет, – задумчиво сказал Гервиц.

Мы въезжали на городскую площадь, довольно невзрачную, надо сказать. Она была окружена плотным кольцом трёхэтажных домов, вымощена огромными и кривыми каменными плитами такого же цвета, что и стены города, а в центре её находился пересохший фонтан, возле которого виднелась толпа народу – местных жителей и высший командный состав.

– Но он готовится к этому, – закончил Гервиц и отогнал меня назад, чтобы продемонстрировать дикоземельцам хоть какую-то субординацию в наших рядах.

Гаунс Крисп не производил никакого положительного впечатления.

Ей-богу, когда я первый раз его увидел, я подумал, что это просто какой-то штабный писака.

Рыжий, маленького росту, какой-то кривой, будто его мучила некая болезнь (как впоследствии выяснилось, так и было) и неестественно подвижный.

Со своим сморщенным лицом и писклявым голосом он метался туда-сюда как рыжее пятно и казался скорее цирковым уродцем, а не комендантом сурового Рубежа. За ним стояли другие военачальники – вот они выглядели куда более внушительно. Но и вид имели скучающий. В то время как Крисп, которого они пытались усадить на стул и заставить дождаться нашего подъезда к фонтану, то и дело вскакивал, махал руками, пищал и раздавал сотню приказов в минуту.

– Деятельный малый, – заметил Свиб, ехавший рядом со мной.

В общем, больше в этот день ничего интересного не происходило. Гаунс Крисп по очереди обнялся со всеми нашими командирами и быстро сказал, где разместиться. И испарился.

Мы ни черта не поняли из его слов, так как не знали, где какая улица. Вместо Криспа, лениво зевая, вышел какой-то бородатый здоровяк в новеньких доспехах.

– Гун Хагель, – басом прорычал он, поправляя доспех, – я заместо Криспа, пока он дела делает.

Хагель, в отличие от Гаунса, был такой же огромный и ленивый как медведь во время спячки. Уже и ханготский батальон скрылся с площади, недоумевая, где же пир в честь прибытия союзников, и ополченцы, вздыхая, начали расходиться, как он, наконец, соизволил сообщить нам более точный адрес нашего расположения.

И побрёл в пивнуху «Пьяный стрелок». А мы оказались предоставлены сами себе.

Угадайте, кто тихонько смылся из батальона и направился прямиком в «Пьяного стрелка»?

***

Правильно, это были мы с Гезом. Тогда я был совершенно тупым и бесшабашным. Однако, Хагель почему-то выставил нас вон, даже не отрывая задницы от стула, и велел располагаться в городе.

– Чёрт возьми, да мы даже не знаем, куда нам идти! – выпалил Эрвинд.

Матерясь на чём свет стоит, Гун Хагель закатил глаза, ме-е-е-едленно поднялся со стула, несколько секунд хрустел костями, после чего так же ме-е-е-едленно проследовал к выходу из «Пьяного стрелка».

Он жёстко приобнял нас с Эрвиндом за плечи и развернул в сторону затененной аллеи, уходящей в противоположную сторону от той, с которой мы пришли.

– Там, – пробурчал он и вытолкнул нас из таверны, хлопнув дверью.

Гервиц всё это видел. Своим видом они показывали, что сейчас прольётся кровь.

Но Эрвинд быстро взял ситуацию в свои руки, заявив, что Хагель – совершенно несносный тип, но хотя бы объяснил, куда нам идти. Свиб потребовал, чтобы я дыхнул.

– Ты что, думаешь мы бы успели напиться за минуту? – обиженно пробурчал я. Но командир и бровью не повёл.

– Вы-то, полудурки, за минуту не только напиться, но и протрезветь можете.

Бойцы, слышавшие всё это, отчаянно заржали. Стало немного стыдно, и мы двинули в сторону нашего расположения.

Где расположить две с половиной сотни бойцов, прибывших на подмогу Рубежу? Не в облупившемся ли трёхэтажном особняке с огромной, заросшей бурьяном, мертвянником и деревьями, территорией за массивным каменным забором?

Нет.

Нас определили строго напротив этого дома, в нескольких покосившихся и вросших в землю хижинах. Так что мы могли вдоволь пускать слюни, глядя на особняк буквально через дорогу от нас.