Законы Беззакония

— Я услышал тебя, Артём, — произнёс мужчина, переведя взгляд вправо. Я последовал за его глазами, и наши взоры встретились с Кристиной, которая только что вернулась из школы. На ней был длинный сарафан, доходящий до щиколоток, под ним белоснежная блузка, а её огненно-рыжие волосы были аккуратно заплетены в длинную косу, спускающуюся по спине. Что сказать? Миленько!

— Здравствуй, отец. Привет, Артём, — учтиво поздоровалась Кристина, встав напротив меня, и, окинув взглядом улицу, добавила: — Знаете, здесь стало как-то поприятнее.

— Думаю, это во многом заслуга твоего однокашника, — изрёк Антон Владимирович, потрепав меня по плечу.

— Правда? — вопрошала девушка, поворачиваясь ко мне лицом и устремляя на меня спокойный, уравновешенный взгляд своих серых глаз.

— Антон Владимирович преувеличивает. Что ж, не буду больше занимать вашего времени, — произнёс я, демонстративно взглянув на часы. — Если что-то понадобится, обращайтесь. — После этого, пожав руку мужчине и кивнув Кристине на прощание, я развернулся и направился в сторону мужиков торчащих у магазина электроники чувствуя на себе хихикающий взгляд Кирилла.

*****

После патруля, примерно к девяти часам вечера мы собрались на складе, в приподнятом настроении, ведь настала долгожданная пора раздачи денег. Чей-то лик, подобно Афанасию, светился, охваченный подлинной, детской радостью, а кто-то, скажем, как Игорь, с беспокойством и нетерпением, обусловленным нуждой, взирал на меня. Что впрочем было лишним, ведь я и так помнил своё обещание.

— Товарищи, даже не так братья, сегодня начинается наше великое путешествие. Пусть впереди нас ждут немало испытаний и битв, но разве это может нас испугать? Ведь с этого знаменательного дня мы не Кирилл, Глеб, Артём, Афанасий, Юрий, Владимир, Антон, Игорь, Андрей мы "74 округ" мы едины, и вместе преодолеем все преграды, что встанут на нашем пути. Произнёс я сидя во главе нашего импровизированного стола, ребятам мой тост явно пришёлся по душе и мы чокнулись бокалами, да так что у Глеба к примеру тот и вовсе треснул. Убедившись что настроил ребят на нужный лад а за столом царила дружеская и непринуждённая атмосфера, я решился раздать деньги. — А теперь перейдём к главному — к оплате вашего праведного труда! — произнёс я, и в следующую секунду за столом повисло гробовое молчание. Достав сумку, в которой мы собирали деньги, я продолжил: — В этой сумке один миллион шестьсот пятьдесят тысяч рублей. Половина из этой суммы, а именно восемьсот двадцать пять тысяч, достанется Игорю в связи с наличием проблем, требующих срочного решения. Я решил, что если Игорь захочет, он сам поведает, на что ему нужны эти деньги.

— А что у тебя стряслось? — спросил Афанасий, переводя взгляд на Игоря. Тот, выждав паузу в несколько секунд, будто заново переживая старые, неприятные воспоминания, ответил тихим голосом:

— Мама болеет… Нужны деньги на лечение.

— Как её зовут? — вопрошал Афанасий, наполняя свой басистый голос состраданием.

— Варвара Владимировна…

— Я буду молиться за её выздоровление, — решил для себя Афанасий. — На днях поставлю свечку в церкви.

— Спасибо, — ответил Игорь, немного повеселев. Видно, несмотря на все жизненные обстоятельства, вера в Бога в нём ещё была сильна.

— Я тоже поставлю! — внезапно произнёс обычно строптивый Антон.

— В таком случае, может, сходим все вместе? — предложил я, желая укрепить чувство общности в нашей компании.

— Хорошая идея, — согласился Владимир.

— Спасибо, ребята, — ещё раз поблагодарил нас Игорь.

— Отлично, раз с этим покончили, продолжим, — произнёс я, достав из сумки 150 тысяч. — Эта сумма полагается Юрию. Ведь он выполнил самую опасную работу и положил больше всех "засранцев".

С этим никто не стал спорить, а сам Юра, сдержанно отреагировав, кивнул мне. Раз возражений не последовало, я решил продолжить и достал из сумки ещё 150 тысяч.

— Это Глебу, — произнёс я.

— Спасибо, шеф! — отреагировал Глеб с лёгкой иронией, подняв рюмку коньяка, кивнул мне и осушил её до дна.

— Так-с… Афанасию, Антону, Владимиру и Кириллу — по 100 тысяч, — произнёс я, доставая деньги из сумки, а затем добавил: — О, и Афанасий, купи фару для Нивы. Опасно так ездить.

— Ну, если ты так говоришь… — отозвался Афанасий, явно привыкший обходиться без фары и, судя по всему, не видевший необходимости что-то менять, но рассудивший: "Раз сказали, значит, надо".

— И на последок — 50 тысяч Андрею. Надеюсь, ты и сам понимаешь, что сделал меньше, чем товарищи, поэтому и сумма такая, — произнёс я, глядя на светившегося от счастья Андрея.

— Да я на 50 тысяч…! — воскликнул ученик первого курса политехнического, предаваясь фантазиям. — Да я столько доширака куплю! Мне на полгода хватит!

— Язва тебя хватит, Андрей, я-з-в-а, если будешь питаться этой херней! — сделал замечание племяннику Владимир, не поскупившись на отеческий подзатыльник.

— Ай, больно! — ознаменовал недовольством затрещину Андрей.

— Так-с… И себе я оставляю 75 тысяч, — произнёс я, пересчитывая, сколько осталось в сумке.

— Артём, ты реально себе оставил меньше, чем дал мне… Как-то это стремно. Хочешь, я… — начал Кирилл.

— Не хочу, — перебил я Кирилла, который явно хотел озвучить своё идиотское предложение поделиться со мной. — Знаешь, Кирилл, один человек, которого я очень уважал, всё время повторял фразу: "Лидеры едят последними". Это значит, что лидер садится за стол только тогда, когда все его люди уже поели. Смекаешь? — произнёс я, вспоминая дона семьи Rocci.

— Смекаю, — произнёс Кирилл, осознав абсурдность того, что хотел сказать.

— Отлично! В таком случае у меня ещё один тост! — произнёс я, налив себе 50 грамм коньячка в рюмочку. — За будущее!

— За будущее! — отозвались все хором и осушили содержимое своих рюмок и бокалов.

Весь оставшийся вечер мы веселились, пили, слушали музыку и курили папиросы "Беломорканал". И пусть каждый из нас признавал их ужасное послевкусие, и пусть, когда ты их закуривал, в воздухе повисал запах жжёной бумаги, а не табака, что-то незримое делало их такими родными и тёплыми.

*****

Утро, 9:00. После бурной ночи голова раскалывалась от похмелья. Проснувшись и поднявшись с дивана Кирилла, я обнаружил вокруг лишь пустоту — самого хозяина в квартире не было. Обрывки снов ещё таились в уголках сознания, когда я открыл мессенджер «Ruchat». На экране высветилось сообщение: «Артём, извини, нам с Игорьком срочно нужно в школу. Присоединимся к обходу ближе к 15:00».

Ах да, точно! Они ведь ещё учатся в школе… Да и я, кстати, тоже. Слава Константину Владимировичу и двухнедельному отстранению, — промелькнуло в голове, когда я, поднявшись с дивана и натянув измученную одежду на семейники, направился на кухню заваривать говяжий доширак. Тема, к слову, достойная обсуждения: аромат его действительно манящий. Володя как-то говорил, что он, словно рукой, снимает похмелье. Это мне и предстояло проверить, заглатывая лапшу за пару секунд и жадно выпивая бульон. Не стесняясь, я произнёс на всю квартиру:

— Bravissimo!

А затем, недолго насладившись утренним блаженством и сытостью в брюхе, накинул куртку и отправился к магазину специй, где мы собирались перед обходом. У входа, активно поглядывая на часы, уже ждал Глеб. Выглядел он, мягко говоря, потрёпанно: красное опухшее лицо, помятая одежда, прищуренные глаза — всё в нём выдавало последствия вчерашней ночи.

—Не рано ли вы, сударь? — вопрошал я, обратившись к старшине.

—Да что там, осталось минут пять.

—Пятнадцать, — поправил я собеседника. А затем добавил: — Что, совсем плохо, штырит после вчерашней посиделки?