Законы Беззакония
Шрифт:
— Благодарю за столь патриотичный ответ, Вениамин Сергеевич. И напоследок: надеетесь ли вы получить повышение по званию за бравую и самоотверженную службу?
— Звания, чины — это всё пустое. Но если быть откровенным, я всегда надеялся снискать поддержку и уважение простых граждан. А теперь прошу меня простить — дела не ждут.
— Конечно, я и так заняла много вашего времени. Уважаемые телезрители, с нами был Вениамин Сергеевич, полицмейстер города Долгопрудный, — произнесла Анна. Затем её изображение растворилось, и эфир вернулся в студию, где Софья продолжила вещать относительно правдивую информацию. А я тем временем извлёк из памяти данные о местном телевидении. Как оказалось, все каналы, принадлежащие Московскому губернскому телевидению, помечаются
Ладно, черт с ним. Гораздо важнее было то, что пришел ответ на запрос "Rumail" от муниципалитета Долгопрудного. Содержание письма подтвердило мою теорию: склад на Благодатной оказался ничейным — ну, как ничейным, формально государственным, но думаю, с этим можно что-то сделать. Такие мысли пронеслись в голове, когда, поблагодарив матушку за прекрасный ужин, я удалился к себе в комнату. Найдя в списке контактов доблестного полицмейстера, решил его побеспокоить.
— Слушаю, — раздался голос на другом конце трубки спустя пару секунд.
— Приветствую, Вениамин Сергеевич! Видел телерепортаж, звоню, чтобы поздравить вас с получением нового звания.
— В интервью я об этом не сообщал, — сухо заметил полицмейстер.
— Знаю, но неужели вас на телевидение просто так потащили? — лукаво усмехнулся я.
— Ха! Верно мыслишь, молодой человек.
— В таком случае, удачной вам службы, но уже в звании майора…
— Подполковника, — перебил меня собеседник, чем немало озадачил.
— Подполковника?! — изумленно воскликнул я.
— Что, врать тебе буду? Приказ уже подписан. Ладно, обменялись любезностями, а теперь к делу! — нетерпеливо воскликнул полицмейстер.
Да уж, не просто звание, а еще и внеочередное — поразительно. На днях я изучал протокол присуждения, и для получения любого чина выше майора требуется личное одобрение канцлера! Видно, этот толстяк имеет внушительную поддержку в доме правительства, хотя, может быть, его просто используют…
— К делу так к делу. На днях к вам в участок зайдет мой подчиненный с просьбой. Хотел бы попросить вас ее уважить, — произнес я, понимая, что этот хитрец не захочет говорить о делах по телефону.
— На днях не получится. Я завтра с лекцией по борьбе с наркотиками лечу в Санкт-Петербург. Вернусь через полторы недели. Пусть тогда и приходит. Только ты там меру знай, если попросишь о чем-то…
— Не волнуйтесь, там пустяковое дело.
— Посмотрим, — сухо произнес он, а затем добавил: — Все, некогда мне тут с тобой говорить. Меня тут высокопоставленные люди ждут. — И, даже не удосужившись попрощаться, дал отбой.
Вот же высокомерная зараза! Ну ничего, упивайся властью, пока есть возможность, мерзавец, — подумал я, взбешенный его поведением
Глава 8
Пятница, 25 сентября, 14:25. Лежа на кровати, я занимался ничем иным, как перечитывание исторического пособия новейшего времени. И, если честно, сколько бы раз я этим ни занимался, так и не мог постичь причинно-следственную связь событий с семнадцатого по девятнадцатый параграфы. Как, казалось бы, безобидный указ о "поэтапной конституционной реформе" привёл к убийству президента Ельцина, турецкой и китайской интервенции, вылившейся в кровопролитную гражданскую войну, распаду Российской Федерации, декларациям о независимости губерний и, в конечном счёте, к возрождению Российской империи? Mamma mia! Как можно втиснуть столь обширный и сложный вопрос в три параграфа школьной программы? Я, конечно, покинул школу ещё в пятом классе, но даже мне очевидно, что это абсурд. Более того, в поисковике "Rupoick", который я прежде использовал для изучения эпохи, в которой очутился, информация о событиях 1993–1995 годов попросту отсутствовала. Голова трещала так, что я уже успел проклясть свой единственный выходной — уж проще успокаивать всякое быдло, не ведающее берегов, чем разбираться в запутанных финтах сильных
мира сего. Кстати, о выходном — почему он вообще у меня появился? Да потому что все кафе, магазины и ларьки на Строгонова, словно живые существа, по пятницам уходят на заслуженный отдых. И в целом даже удивительно, что в этом бешеном ритме они обходятся всего одним выходным. Подумал я, когда моё мобильное устройство завибрировало, а на экране всплыло имя контакта: "Афанасий".—Алё. Произнес я, поднимая трубку.
—Алё, алё, это я, Афанасий! Громко воскликнул он, словно не осознавая, что нет нужды в криках, или же не отвыкнув перекрикивать звуки боя, когда свистели пули.
—Что-то случилось? — спросил я, настороженно ощущая тревогу в его голосе.
—Случилось? Ты не помнишь, мы же договорились в пятницу вместе пойти в церковь! Ты сам предложил! — обиженно произнес Афанасий, не снижая громкости.
—А, ну да… — согласился я, пытаясь вспомнить детали своего предложения, хотя часть про пятницу ускользнула из памяти. — Где ты сейчас?
—Где? Мы все здесь, у твоего дома.
—У моего дома? Разве я говорил, где живу?
—Ты не помнишь? После двух рюмок водки ты всю ночь трезвонил о себе, а потом начал бормотать на каком-то языке…
—Хватит, я уже выхожу! — перебил я Афанасия, охваченный приливом стыда. Вот черт, надо было закусывать, невольно проскользнуло в голове.
Затем, обменявшись ещё парочкой фраз, с боевым товарищем, я дал отбой и быстро натянув первую попавшуюся одежду — чёрные брюки и оражевую футболку, выскочил на парковку у дома. Где меня уже ждала чёрная Нива, на кузове которой не было ни единого следа ржавчины, а две новые, сверкающие фары притягательно блестели в лучах заходящего солнца. Внезапно в моей голове промелькнуло: "Ай да Афанасий, ай да..!" — словно эхо местного эпоса, отзывающееся в душе.
—Прыгай скорее! — подгонял меня Афанасий, не позволяя в полной мере насладиться плодами своих трудов. Я же, в ответ, еще секунд тридцать изучал машину, прежде чем уселся на переднее сиденье и хозяин Нивы втапил газ, выезжая на магистраль.
—Как там Игорь, он тебе не писал? Вопрошал Антон, сидящий позади.
—Нет, последнею весточку от него получил вчера, Игорь писал что маму уже перевели в операционную. С тех пор не сном не духом... Произнёс я действительно за него переживая.
—Такая же фигня... Согласился Антон тяжело выдохнув и обхватив лицо руками.
—Не дрейф солдат! Восклицал Владимир ткнув его в плечо.
—Ай, реально же больно! Отвечал тот обиженно.
—Естественно больно годы опыта сынок. Парировал Владимир.
—Годы опыта!? Старик ты ещё этим гордишься. Недоумевал Антон.
После чего эти забияки с энтузиазмом принялись за соревнование в колкостях, наполняя дорогу остроумными уколами. Временами в их бойкие перепалки вмешивался Андрей, не понимая, почему это ссорятся они, а подзатыльники прилетают ему. На что получал неизменный и синхронный ответ от них обоих: "на правах старшего". Когда же он, обиженно восклицая, вопрошал, почему никто не осмеливается обрушить стремительный удар ладони уже на меня, они с ухмылкой замечали, что "это другое". Вот уж действительно, какая умора! И всё-таки я не мог не признать, что Владимир – мастер разрядить тяжёлую атмосферу в доли секунды, в этом ему не откажешь. О и ещё чуть не забыл вместе с нами в пути находился Юрий, но, оставаясь верным себе, он ни разу за всю дорогу не произнёс ни слова. Честно говоря, это начинало немного напрягать…
Приехали, — произнёс Афанасий, глуша мотор Нивы.
— А? Почему сюда? — вопрошал Андрей, указывая пальцем на маленькую деревянную церковь, выглядевшую, мягко говоря, скромно. Вместо роскошного золотого купола её вершину венчал простой деревянный шатёр, а на фасаде красовалась не изящная фреска, а облупленная, сыплющаяся штукатурка. Здание находилось в удручающем состоянии. — На Изумрудной ведь есть огромный монастырь!
— Андрей, — строго цокнул Владимир, оборвав племянника. Тот, явно осознавая опасность споров с дядей, предпочёл промолчать, открыл дверцу машины и вышел на улицу.