Закрученный

— Как только волки найдут Райли и Мэри Энн, тебе, возможно, придется рискнуть зайти внутрь на время, достаточное, чтобы использовать твой новый вампирский голос на полиции, медперсонале, и кто бы там еще ни оказался.

Верно. Теперь он способен на это. Он вспомнил, как сказал Сету покинуть крепость, глаза друга тогда остекленели, и тот сразу же подчинился. Вспомнил, как Виктория пыталась использовать свой голос, но безуспешно.

Так он мог, а она нет?

— Почему ты не можешь использовать свой?

Ее взгляд метнулся к парням сзади, ни один из которых не нашел в себе сил отлепиться от окна.

— Обсудим это позже. Сейчас тебе нужно потренироваться.

На ребятах? Не было необходимости спрашивать вслух. Он знал ответ. На ком же еще?

Он вздохнул и развернулся к ним.

— Лайте, как собаки.

Легко и просто.

Сет показал средний палец. Шеннон и Райдер наклонились друг к другу и зашептались.

— Окей, очень продуктивно, — сухо сказал Эйден.

— Ты должен захотеть, чтобы они подчинились, — инструктировала Виктория, — и направить это желание в голос, — она оперлась локтем на панель между ними и, перенеся свой вес, наклонилась к нему и положила ладонь на его грудь, прямо на сердце. — Твои слова должны идти отсюда.

Он отметил, что ее рука все еще была холодной. Он положил поверх свою руку и развернул запястьем вверх. Порезы все еще не зажили. Ее способность использовать Голос Вуду пропала. Она не могла их телепортировать. С ней было что-то не так, и он обязательно выяснит, что именно, как только они останутся одни.

А пока она закрыл глаза и подумал: «Хочу, чтобы мои друзья лаяли, как собаки. Я правда хочу, чтобы они лаяли, как собаки, это будет веселое зрелище».

— Лайте, как собаки, — его горло зудело, а язык словно распух от слов, которые вырвались из его головы — и его сердца?

Тотчас все три парня начали гавкать.

«Вау, Господи», — выдохнул Джулиан.

Виктория улыбнулась Эйдену, радостно и грустно в то же время.

— Вот видишь?

Запускайте шок, капитан, на молниеносной скорости, потому что вау. Он сделал это. Он, черт подери, сделал это. Так быстро и так просто. Он оглянулся назад и, конечно же, у всех троих было застывшее выражение со стеклянными глазами. Они были в его власти. Под его полным контролем.

Он вырвал эти мысли на корню. Ему нельзя хотеть власти над ними, он не должен хотеть контроля и манипулирования. И он совершенно точно больше не хочет слышать лай.

— Тихо, — приказал Эйден.

— Гав.

— Тяв!

— Вуф-вуф.

— Пожелай этого, — напомнила ему Виктория.

Сжав кулаки, Эйден закрыл глаза, настраиваясь на необходимое задание. «Я хочу, чтобы они перестали лаять», — подумал он и повторил вслух. Вновь его горло начало вибрировать, а язык распух.

Лай тут же прекратился, парни уставились на него.

— Как ты это сделал? — выпалил Сет.

— Не д-делай так б-б-больше, козел, — запинаясь, пригрозил Шеннон.

Подскочив с заднего сиденья, Райдер занес локоть назад, явно собираясь ударить. И выбросил вперед. Эйден поймал его руку в последний момент, одновременно увидев и почувствовав его намерение.

— Выражай недовольство словами, как большой мальчик, — сказал он. — Я просто кое-что проверял, чтобы убедиться, что смогу помочь Райли и Мэри Энн.

Хотя Райдер был явно ошеломлен скоростью Эйдена, он вернулся назад, опустив руку.

— Плевать, чувак. Сделаешь это еще раз и я… я тогда… ты не захочешь это проверять!

Шеннон подобрался к нему и попытался обнять одной рукой, но Райдер отмахнулся, краснея. Щеки Шеннона тоже загорелись, и он отвернулся от своего… парня. Они встречались? Или только шли к этому?

«Знаешь, у меня такое ощущение, что есть один вход с восточной стороны этого здания, — рассеянно произнес Джулиан, словно рассматривал план здания все это время. — Он закрыт… вроде как… и никто его не использует. Наверное. Или скорее, не использовали раньше. Там хранились бумаги и фотографии. Записи, — пауза. — Мне так кажется».

«И для чего нам эта информация?» — вскинулся Калеб.

«Эйден, — обратился Джулиан, игнорируя другую душу, — проверь этот вход. Пожалуйста. Я хочу взглянуть на те бумаги. Если они еще там. Только, как бы это выразиться, не заходи в больницу, ладно?».

— Почему?

— Почему что? — спросила Виктория.

Он показал на свою голову с извиняющейся полуулыбкой, и она кивнула понимающе. По-настоящему понимая его.

«Может, они напомнят мне, кем я был».

— Нет, я хотел спросить, почему не заходить? Если избегать морга…

«Не хочу рисковать. Да и меня это пугает до смерти, помнишь?».

— Но не секретной комнатой, или что там у тебя.

Комната, если она, правда, существует, вполне могла оказаться лабораторией с анализами биоматериалов. Вот же ему повезет, если он зайдет внутрь, некто в медицинском халате будет держать пробирку с чем-то черным и вонючим, он сбежит с криками «Ты все испортил», звенящими в ушах.

Точно.

— Ты упомянул записи. Какого рода?

«Я… не знаю. Просто кажется, что это очень важно».

Важно, как, например, события той ночи, когда души умерли? Маловероятно, но взглянуть стоит. Если есть шанс — а он был, — то он должен, даже рискуя головой, за него ухватиться.

— Виктория, останься здесь с Шенноном и Райдером. Сет, пойдем со мной. Хочу проверить кое-что.

Сет бы мог хорошо — и, возможно, единственный кто согласился бы — постоять на стреме.

— Ладушки, — Сет выбрался из машины и уже потирал руки меньше, чем за шесть десятых секунды.

— Погоди, ты пойдешь без меня? — резкий, горький воздух проник внутрь, отчего Виктория задрожала.

Насколько ему было известно, раньше она никогда не дрожала.

— Мне нужно, чтобы ты присмотрела за людьми.

На случай, если Такер был где-то здесь. А он, вероятно, был.

И хотя Такер был послан Владом, бывший король не стал бы приказывать убить его дочь. Избить — да, подумал Эйден со злостью. Но убить? Нет.

— Но я… я… ох, ладно, — она неохотно кивнула, ее глаза потемнели. — Останусь ждать, как хорошая девочка.

Однажды он сможет прогнать эти тени. Она была создана для счастья.

— Хей, все в порядке? — спросил он ее. — Серьезно. — Он обхватил ее лицо руками, взволнованный ее мягкостью. — Ты можешь мне рассказать.

— Я в порядке. С нами всеми будет все хорошо.

— Да, будет.

Правда, Элайджа?

Тишина.

Эйден вздохнул. Нужно будет извиниться перед экстрасенсом, но не здесь. Это может быть унизительно, поэтому обязательно нужно будет остаться одному. Он поцеловал девушку, мягко и легко, не заботясь о зрителях.