Закрытая вечеринка

Ну, хорошо…Вик погрыз задумчиво тонкий пластик. Хорошо. Тут всего три варианта, не так ли? Либо он сошел с ума, и все происходящее – его горячечный бред. Либо он спит, и это красочный сон. Вполне логично, что ему приснилась преследующая его тварь, а его психиатр обернулся героем, Бетменом со своим очкастым Робином на пару. И, наконец – и думать об этом было очень неловко – если все происходящее, все же, правда…

Вольно же ему было сердиться на недалекую родню, которая ему не верила… Теперь-то Вик их очень хорошо понимал!

Они ехали долго – больше часа. И Вик бы непременно проморгал «Лос-Анжелес», даже несмотря на неоновую вывеску. Ядовито розового и желтого цветов, тонкими извивающимися буквами, она подмигивала с обочины и наводила на мысли о старых американских кино пятидесятых. Вик даже не удивился бы, если бы рядом нашелся розовый Кадиллак.

Однако вблизи «Лос-Анжелес» оказался куда как прозаичнее. Едва переступив порог, Вик понял, что место это себе на уме. Маленькое – здесь все было маленькое – и давящее. Крошечная стойка. Миниатюрная женщина с мелкими зубками. Лестница, узкая и кривая, зато недавно отремонтированная. Зальчик ожиданьица и коридорчик с дверками, и, наконец, комната – одна, с прилегающей душевой. В комнате была огромная раскладная кровать – Вика такие всегда удивляли, потому что, казалось, были рассчитаны человека на четыре зараз – телевизор и журнальный столик. Ну, еще розетка, бельмом выделяющаяся на кремово-розовых обоях. И все.

Пока он оглядывался, его спутники деловито вошли и принялись обустраиваться, действуя, вроде бы, несогласованно друг с другом, но слажено. Ассистент запустил руку за пазуху, выудил какую-то цацку на шнурке и, зацепив ее за угол наличника, повесил над дверью. Доктор, как оказалось, прихватил из машины пресловутый магазинный пакет – он поотстал от них возле стойки портье (или кого там еще), а потому входил последним. Вику всегда неловко было глядеть, как кто-то расплачивается, и он лишь мельком заметил, как женщина приняла от психиатра деньги и выдала им ключ. Ключ доктор немедленно вручил ассистенту, а сам еще о чем-то шептался с женщиной, а их после нагнал только в коридорчике.

Ассистент безо всякого стеснения завалился на кровать, пошарил вокруг себя, выудил пульт и включил телевизор. На экране бородач в оранжевом надувном жилете стоял в лодке и рассказывал о повадках форели. Пейзаж за его спиной выглядел сырым и промозглым – зеленые холмы и бурная речушка. Доктор перекатил столик – тот оказался на колесиках – к противоположной стене и высыпал из пакета содержимое – нарезной батон, запаянную в плотный целлофан копченую колбасу, пару плавленых сырков, еще какую-то мелочь.

– Посуду забыли, - флегматично сообщил ассистент.
– Надо было хоть одноразовую прихватить.

– Обижаешь, - ухмыльнулся доктор Кессар и щелкнул замочками своего портфеля. Оттуда, кажется, буквально из папки с бумагами, появилась пара тарелок из тонкого пластика и походный столовый прибор, складывающийся в специальный чехольчик, – Вик видел такие в спортивных отделах.

Ассистент зевнул и перекатился на спину, потягиваясь.

– Ты бы вздремнул, - посоветовал ему доктор Кессар.

– Не-а, - отозвался тот. – Потом буду сонный и невнимательный. Ты как в первый раз со мной! После всего уж выспимся.

– После чего – всего? – наконец ожил Вик, все это время маячивший у двери, будто его приклеили.

– И позвони! – напомнил ассистент, приподнявшись на локте. Доктор хлопнул себя по лбу, сделал Вику жест подождать, а сам прижал к уху мобильник.

– Да-да, это я, - заговорил он, зажав телефон плечом и занимаясь приготовлением бутербродов.
– Он очень устал, мы, пожалуй, заночуем тут. Что? В палате, она пустая. Результат будет завтра, но у него очень разболелась голова, и мне не хотелось бы…Да, конечно, - доктор Кессар как ни в чем не бывало протянул мобильник Вику.

========== Часть 3 ==========

Тот взял. Голос мамы в трубке звучал обеспокоено.

– Все нормально,- заверил ее Вик. – Просто не люблю все эти штуки.

– Тебе не давали лекарств? – обеспокоилась она.

– Не. Мам, да честно, я просто не хочу трястись с гудящей башкой… - Вик вздохнул. Голова у него не болела, но гудела и правда изрядно.

– У тебя с собой ничего нет для сна, - заметила мама. – Как же ты…

– Да как обычно,- уклончиво отозвался Вик, часто отпрашивавшийся на ночные посиделки с друзьями. – Ладно, мам, не буду батарею садить, утром созвонимся. Папе привет.

Он отключился поскорее и вернул мобильный. Доктор Кессар небрежно отложил его в сторону. Потом подумал, и, придя к какому-то выводу, сбросил пиджак, выудил из такой же, как у его ассистента, подмышечной кобуры странного вида пистолет, а еще из каких-то закромов керамический нож. Из нагрудного кармана высыпал горку мелочи: пузырек ароматического масла, плоскую цепочку с подвеской-барашком, несколько деревянных бусин на нитке, пару шестерней из побуревшего металла в пятнах, красный иероглиф, вырезанный, должно быть, из коралла, черное птичье перо, повязанное желтой шерстяной ниткой, и, наконец, нашел то, что искал – сердоликовое кольцо грубой формы. Будто в отшлифованном камне просто привертели дырку. Это кольцо он протянул Вику.

– Держи при себе,- велел он. – Надень, если по размеру или повесь на шею, или в карман сунь.

Вик повертел кольцо. Мутно-красное, как бабушкин компот, в желтоватых разводах, оно не показалось ему красивым. По размеру подходило как раз на указательный палец, и Вик надел неловко, чувствуя себя глупо, потому что никогда прежде такого не носил. Бородач на экране закинул удочку - а может спиннинг, Вик не очень в этом понимал – в общем, тот инструмент, что тарахтит катушкой, когда им замахиваешься. Ассистент зевнул, потянулся снова и подтащил к себе оставленный без присмотра портфель доктора. Не тратя времени на поиски, сразу же извлек из него сколотую степлером стопку листов – Вику они напомнили реферат. Он таким же шрифтом распечатывал, более крупным, чем обычно, чтоб меньше писать. Ассистент близоруко прищурился на текст, полистал, нашел то, что ему было нужно, и снова завалился на кровать, подпихнув под спину локтем подушку.

– У нас есть собачий череп? – вдруг спросил он.

– Да. В бардачке лежит.

– А бадьян? Бадьян у нас есть?

– В бардачке лежит.

– Ну хорошо. А то у меня чувство, будто мы что-то забыли…

– Череп и бадьян, - доктор Кессар с аптекарской точностью отмерил соус, которым полил бутерброды, и не запачкал в итоге тарелку. – В бардачке.

Ассистент только махнул на него рукой, сполз с кровати и принялся возиться, обуваясь.

– Я схожу, - сказал он. И, правда, сходил – за это время доктор успел полностью покончить с приготовлениями и теперь ждал. Вик ждал тоже, хотя и сам не знал чего именно. Он присел на край кровати (больше было некуда, а доктор сидел на корточках) и молча наблюдал за всем. Он думал, что если станет задавать вопросы, то запутается еще сильнее. Так что ему стоит открыть глаза пошире, а вместе с глазами и уши, и мотать на ус все происходящее. Монстр там или не монстр, но ничего такого уж кошмарного пока так и не случилось. Весь ужас был в разве что обыденности. Никаких возвышенных фраз, никаких киношных жестов – ничего, что позволило бы отмахнуться и сказать, мол, «так не бывает». Потому что именно так-то, просто и рутинно, бывает каждый день.

Посиделки их вышли удивительно уютными. Вик устроился на кровати по-турецки, обнимая подушку, справа от него расположился ассистент, уткнувшийся в свой «реферат» и лишь изредка поглядывавший на экран, а слева вытянулся на животе доктор Кессар, который, избавившись от пиджака и закатив рукава по локоть, стал походить на доктора еще меньше. Перед ними на полу стояла тарелка с бутербродами, и это был очень неполезный ужин, но зато вкусный, и на языке приятно горчило от перченой колбасы. Ассистент ее обнюхал, а потом затормошил доктора Кессара.