Залечь на дно на Солстхейме

Молодой норд одарил альтмера задумчивым взглядом.

— Получается, что тогда и вы для своего начальства — неполноценны? — боязливо поинтересовался он.

— Да, в какой-то мере, я и все мои коллеги, которые служат за границей по отношению к тем, кто служит на родине — неполноценны. Точнее сказать, несовершенны. Будь я неполноценен в полном значении этого слова, мне бы просто не позволили родиться и вырасти.

— А так вы всего лишь обречены служить вдали от родины, пока не погибнете или подадите в отставку? — предположила архимаг.

— Всё верно. Моя нынешняя должность — лучшее, на что я могу рассчитывать.

Пока что Блёнвенн не могла понять, как именно прошлое семьи Анкариона связано с его нынешним отношением к Драконорождённой — которое переступило за грань обычного лояльного.

— Так всё же, как история вашей семьи связана с вашим обещанием одному из ваших знакомых?

Эльф не сдержал усмешку.

— Вы же знаете, кем были Клинки, помимо разведчиков? Они были телохранителями Императора, всегда служили Драконорождённым.

— Знаете, — теперь уже усмехнулась бретонка, — у меня создавалось впечатление, что парочка выживших Клинков, с которыми мне довелось пообщаться, меня угробить пыталась. И что я должна служить им, а не наоборот.

Девушка безбоязненно рассказывала талморцу о знакомстве с Дельфиной и Эсберном: она не боялась ни за свою жизнь, ни за их. Клинки набрались смелости и наглости явиться на переговоры на Высоком Хротгаре, куда так же пришла и Эленвен. Первый Эмиссар не могла не узнать Дельфину и Эсберна, но при этом ничего не предприняла.

— Клинки выродились, — парировал альтмер. — Забыли, кем они были и кем должны быть. Они забыли, но мой отец помнил. Он откуда-то знал, что в относительно ближайшее время в этот мир явится кто-то вроде вас — благословлённый Ауриэлем. Он знал, и перед… тем, как покончить с собой, взял с меня клятву, что если я встречу Драконорождённого, то должен буду хотя бы пытаться защищать. Я встретил вас, Блёнвенн. И я готов защищать вас и наставлять.

— Вы будете это делать, пока это не противоречит вашим интересам. И интересам вашего начальства, — заключила Драконорождённая. — Но когда мои интересы и интересы вашего начальства перестанут совпадать, вам придётся сделать выбор.

Ответить талморцу не дал звук городского набата. Войска Галмара близко, и битва состоится прямо сегодня.

— Договорим после битвы, если оба выживем.

Оба мужчины оставили бретонку в её покоях, позволяя переодеться в броню и вооружиться. Блёнвенн глубоко вздохнула и выдохнула, сжала рукоять Клинка Горя. Если всё пойдёт по плохому сценарию, хватит ли у неё духа покончить с собой, чтобы не попать в руки Галмара? Нет. Она должна выжить. На её стороне Дюрневир. У Галмара мало людей, они деморализованы, обучены хуже легионеров и городских стражников. Сам Галмар только оправился от ранений. Винтерхолд должен справиться.

К Коллегии уже стягивались горожане, осмелившиеся найти за её стенами убежище на случай, если битва всё же перенесётся на улицы Винтерхолда. Часть легионеров занимала оборонительные позиции, вторая наверняка выдвигалась к местам засады.

— Анкарион, оставайтесь в Коллегии, — приказала архимаг, увидев, как переодевшийся в форму и вооружившийся талморский советник в компании Онмунда направляется к мосту. — Или хотя бы что-нибудь… менее броское надели.

— Что-нибудь менее броское я портить не хочу, — с язвительной ухмылкой парировал эльф. — Пока есть возможность, послушайте оба меня. Будем держаться вместе и прикрывать друг друга. Блёнвенн, оставайтесь на земле, не вздумайте садиться дракону на спину. Считайте, у меня предчувствие дурное.

Необычная троица спустилась по мосту на улицы города и остановилась возле выстроенных со стороны дороги баррикад.

— Я ненадолго, — бретонка нырнула внутрь Длинного Дома.

Корира удалось застать уже переодевшимся в броню и вооруженного; норд стоял в тронном зале, будто бы на прощание обнимал жену.

— Иди, — приказал мужчина. — У магов пока что будет безопаснее.

Тейна поцеловала своего мужа, приказала ему вернуться живым и, набросив на голову капюшон, покинула дворец.

— Постой спокойно, не дёргайся, — приказала Драконорождённая.

Девушка принялась разглядывать, насколько хорошо ярл затянул ремешки на своих доспехах.

— Удобно всё затянул? Нигде не передавливает и не болтается?

— Блёнвенн, всё хорошо. Легат уже проверял.

Блёнвенн всё же ещё раз удостоверилась, что скаальская броня сделает всё, что в её силах, чтобы защитить своего нового владельца.

— Тогда ты… готов?

— Готов.

Корир не напоминал архимагу сурового воина, жаждущего пролить чью-то кровь, в нём не было той воинственности, которую можно было заметить в глазах ярла Балгруфа, но и страха в этом норде она тоже не видела. Волнение — да, было, и этот человек имел на него полное право.

— Убьём их, — норд протянул подруге руку.

— Убьём их, — бретонка пожала руку в ответ.

Ярл Винтерхолда и архимаг Коллегии вместе вышли за порог, вместе поднялись по склону на площадку, где должна будет пройти битва; стражники выстроились за их спинами, по флангам расположились лучники. Из стана Братьев Бури показался всадник с белым флагом, за ним выехали трое мужчин — один в стальных латах, двое — в ламинарных доспехах и плащах из медвежьих шкур.

— Хотят поговорить? — поинтересовалась Драконорождённая.

— Ничего интересного они не скажут, — фыркнул стоявший пока что рядом Севан Телендас.

— Но послушать их всё-таки надо, — заключил Корир. — Для приличия.

Галмар Каменный Кулак выглядел не совсем окрепшим, несколько бледноватым — но был всё же полон решимости, не горел желанием вести переговоры, и выехал лишь ради соблюдения приличий. Точно такого же мнения, скорее всего, придерживался и Кай.

— Не ожидал меня увидеть живым, предатель? — хрипло поинтересовался бывший хускарл.

— Мы подозревали, что ты выжил, — парировал ярл Винтерхолда.

— Может, сдашь нам город, Корир? — потребовал Скальд. — Зачем проливать кровь, если достаточно убить лишь её. Ну и ещё парочку остроухих, если вести себя плохо будут. Не бойся, я прослежу, чтобы с ней покончили быстро.

Конечно, можно было бы отдать им Драконорождённую и сдать город — но Корир ничего подобного никогда не станет делать. Блёнвенн — его друг, отдать её Галмару на растерзание означает предательство. А кровь за эту землю всё равно рано или поздно прольётся.