Залив Полумесяца

– Не будь я уверена, не пришла бы к вам, госпожа, – заверила ее Айнель-хатун, которая и сама была всерьез встревожена неожиданными действиями жены султана. – Афсун Султан на весь гарем объявила, что вместо вас выплатит из личных средств всем жалованье, да еще за два месяца, и дорогие подарки обещала раздать, чтобы, мол, успокоить наложниц.

– Что за нахальство?.. – тихо возмутилась Нергисшах Султан и обеспокоенно посмотрела на свою тетю. – Султанша, не думаю, что стоит позволять Афсун Султан совершать подобное, пусть и из благих побуждений. Гарем может неправильно понять ее и вас. Это же пошатнет ваш авторитет! После такого никто не будет уверен, кто воистину управляет гаремом.

– Я согласна с султаншей, – кивнула темноволосой головой рассудительная Хафизе Султан, сидя на подушке по другую сторону от растерянной Фатьмы Султан. – Недопустимо, чтобы в управление гаремом, который поручен вам, вмешивался кто-то другой. Не мне давать вам советы, госпожа, но, я думаю, такое своеволие следует пресечь на корню, чтобы впредь подобных ситуаций не возникало. Лучше уж гарем подождет жалованье до возвращения повелителя. Они не посмеют открыто выражать свое недовольство. В конце концов, тех, кто все же посмеет, всегда можно наказать или даже отправить в Старый дворец в назидание остальным.

Принимая решение, Фатьма Султан с минуту молча сидела с хмурым лицом, а после повернулась к Айнель-хатун.

– Позови ее, Айнель. Если и решать эту проблему, то вместе с ее зачинщицей.

Когда Афсун Султан, догадываясь, о чем пойдет речь, вошла в покои в сопровождении приведшей ее хазнедар, то спокойно оглядела собравшихся женщин, которые одинаково неодобрительно смотрели на нее в ответ, и поклонилась.

– Султанша, добрый вечер. Вы пожелали видеть меня?

– Он совсем не добрый, Афсун, – нисколько не удивив ее своим досадным тоном, ответила Фатьма Султан. – Мне стало известно, что ты, не спросив меня и даже не удосужившись со мной посоветоваться, решила выплатить гарему жалованье из своих денег, да еще и подарки дорогие раздать наложницам. Я жду объяснений.

– Каких объяснений, госпожа? – вежливо, но с оттенком возмущения отозвалась Афсун Султан. – Я полагала, вам известно о положении дел в гареме, но если нет, я могу рассказать. Одна наложница задолжала всем подряд, и мне пришлось выплатить ее долги, чтобы успокоить негодующих девушек. Кто-то другой украл ее золото, а расследование так и не было проведено. В связи со скорым отъездом шехзаде Османа в гареме начались волнения – девушки соперничают меж собой за право уехать с ним, забыв о правилах. Я им о них напомнила, а чтобы утешить их и не допустить роста недовольства обещала раздать подарки. Теперь еще и жалованье задерживают до возвращения повелителя, а вернется он, к слову, не раньше, чем через месяц. За этот срок волнение перерастет в гнев, и никто не сможет нам помочь. Слуги не станут помогать нам, ведь и они свое золото не получат. Зная, что казна не в силах выдать вам необходимую сумму и что вы оказались в трудном положении, я решила помочь и надеялась, что встречу вашу благодарность. Что же я сделала не так?

– Я не обвиняю тебя в корысти, Афсун, хотя из твоих действий можно решить, что именно она и подтолкнула тебя к ним, – Фатьма Султан выслушала ее спокойно, но нисколько не смягчилась. – Желая помочь мне, ты могла бы прийти и предложить одолжить мне сумму на выплату жалованья гарему. И не возникло бы этой проблемы. Но ты поступила иначе и открыто показала всем, что именно ты облагодетельствуешь их золотом и подарками, тем самым бросив тень на меня. Ты же понимаешь, что не можешь принимать подобные решения без моего ведома? Делами гарема тебе заниматься не пристало.

– Тогда что же мне пристало, султанша? – с нарастающим возмущением воскликнула Афсун Султан. – Смотреть на все это и делать вид, что ничего не происходит, как вы? Во дворце живут мои дети и, зная, чем все может обернуться, я не могу и не буду сидеть сложа руки! Это неразумно – ждать возвращения повелителя. Необходимо…

Она осеклась, когда Фатьма Султан взметнула в воздух раскрытую ладонь, тем самым обрывая ее и веля замолчать. Нергисшах Султан в тревоге перевела свой взор на тетю и впервые в жизни увидела ее по-настоящему разгневанной. С достоинством поднявшись, Фатьма Султан в негодовании посмотрела на свою напрягшуюся собеседницу.

– Я сама решу, что необходимо гарему, а что – нет! И меня не интересуют причины, по которым ты решила переступить через меня и взять на себя те полномочия, которые тебе, Афсун, не принадлежат. Я требую, чтобы ты отказалась от данных гарему обещаний и немедленно.

– И что же тогда обо мне будут думать? – Афсун Султан все же подавила в себе гнев и постаралась говорить сдержанно. – Что я не держу данного слова? Что мои обещания ровным счетом ничего не стоят?

– Тебе следовало задуматься об этом раньше.

На некоторое время в покоях стало тихо, и Фатьма Султан уже расслабилась, решив, что отстояла свой авторитет и одержала победу, но…

– При всем уважении, но я не стану делать того, что вы от меня требуете, – твердо произнесла Афсун Султан и, поклонившись, направилась к дверям, в которые горделиво вышла.

Фатьма Султан почувствовала себя так, словно ее окатили ледяной водой, и сглотнула, тем самым глотая обиду и унижение. Она стояла совершенно растерянная на том же месте и с горечью понимала, что не чувствует за собой достаточной силы, дабы бороться с кем-то за власть в гареме, которая, как видно, стала утекать из ее рук. Нергисшах Султан и Хафизе Султан, которые подобного никак не ожидали, подстрекая ее против Афсун Султан, у нее за спиной мрачно и тревожно переглянулись.

Дворец Топкапы. Покои Бельгин Султан.

Она весь этот день и большую часть вечера провела в обществе Мехмета и, надо сказать, была очень этому рада, но все же тайком переживала из-за произошедшей ссоры с Орханом. Мысли ее постоянно возвращались к нему и тому разговору в саду, полные смешанных чувств. Уже возвращаясь от Мехмета, Айнур Султан решила перед сном заглянуть к своей валиде и застала ее в приподнятом расположении духа.

– Повелитель написал, что перемирие с испанцами заключено и что он, наконец, возвращается, – с облегчением и радостью в голосе объяснила причину своего состояния Бельгин Султан, когда дочь спросила об этом. – Хвала Аллаху, совсем скоро он будет здесь! Даже через меньший срок, чем мы все полагали.

– Это прекрасная новость, – улыбнулась Айнур Султан, чтобы не портить ей настроение, а сама внутренне напряглась.

Ведь по возвращении отец наверняка поднимет вопрос об ее замужестве, и ей придется, как и ее сестре, против своей воли выйти замуж за много более взрослого и чужого мужчину. От одной только мысли об этом все ее внутренности сжались в тугой ком.

– Где ты пропадала весь день, милая? – отвлекла ее Бельгин Султан от неприятных мыслей.

– Мы с Мехметом долго гуляли в саду, а после были у него в покоях – читали, разговаривали. Я только что от него.

Бельгин Султан солнечно улыбнулась и, погладив сидящую рядом дочь по белокожей щеке, взяла ее за руку.

– Как славно, что вы снова поладили! У меня словно камень с души упал, Айнур. Будьте всегда такими же дружными. О большем я и не мечтаю.

– Да, матушка.

– Ты, значит, не слышала о том, что у нас в гареме творится? – уже спустя время, когда они перебрались за столик и лакомились фруктами с шербетом, с намеком спросила Бельгин Султан.

– Нет, а что случилось?

Узнав о том, что гарему, оказывается, задержали жалованье, а Афсун Султан в обход Фатьмы Султан пообещала выплатить его из личных сбережений, да еще осыпать наложниц подарками, Айнур Султан крайне изумилась. Из-за того, что она чувствовала извечное неодобрение и тайную зависть Афсун Султан, девушка ее недолюбливала. Да и в последнее время – после того, как мать Орхана застала их в объятиях друг друга и сочла это недопустимым – их отношения еще больше накалились.