Заложник

— Учиться? Сегодня? — открылись на полную ширину её глаза, а правая бровь вопросительно изогнулась. Лицо её стало выражать крайнюю степень скепсиса. — Уверен? Тебе ж в Германию улетать через три дня. Тебе, разве, об учёбе сейчас надо думать?

— Вот именно! У меня: ВСЕГО три дня осталось. Три дня, в которые я имею возможность прикоснуться к знаниям и опыту самого Высокорангового Водника из известных мне! В таком положении, даже минуту лишнюю терять — настоящее кощунство!

— Хм, язык у тебя хорошо подвешен, — хмыкнула она. — А, если серьёзно?

— Так я серьёзно, Кать, — ответил ей. И да, такое обращение — это не перебор: она сама разрешила мне так её называть. Даже не разрешила, а рекомендовала. И на брудершафт мы за это выпили. Только она — дешёвое крепкое пойло, а я минералку. И было это в том баре… ещё до того, как… она скрылась в подсобке. С психологичкой, кстати, я тоже пил. Так что, могу и её теперь просто Лариской звать. Но это так, к слову. — Ты разве не знаешь, как меня Император на вчерашнем Балу подставил?

— Откуда ж мне знать? — искренне удивилась она. — Я проснулась-то только час назад. Газет и новостей не читала.

Я на это молча оттянул часть форменного кителя, на которой был прицеплен злополучный значок Ратника Воды, привлекая к нему внимание женщины. Та присмотрелась и глаза её округлились.

— Борька чего, совсем охренел, что ли, со своими интригами? Ему Гениев не хватает?

— Ну, первоначально он мне Воя хотел присвоить, — решил всё-таки сказать пару слов в оправдание Императора я. — Но там было посольство ЮАИ, и те сочли данное его действие… предосудительным… Их Баталодор вызвал меня на поединок… а я, дурак, согласился.

— Баталодор какой Стихии? — уже вполне деловито поинтересовалась Катерина.

— Воздуха.

— Кардона, что ли? — задумчиво прищурилась она, откидываясь на спинку. Весь разговор наш происходил в её рабочем кабинете. Она сидела в своём кресле за своим письменным столом, я же расположился напротив неё на стуле для посетителей.

— Он самый, — подтвердил её догадку я.

— Что-то я тогда не вижу следов у тебя на лбу. Не уж то, он промазал семейной коронкой? — чуть приподняла брови она. Затем, без предупреждения и каких-либо подготовительных движений, которые могли бы выдать её намеренья и предупредить меня, ударила чем-то до крайности быстрым. И «бронебойным».

Увернуться я не успел. Да и «покровы» не спасли, ни простой, ни «стихийный». Миг, и в моём теле две лишних дырки: одна во лбу, одна — напротив сердца.

К чести своей могу сказать, что со стула я не упал. И слоем воды, взятым из «покрова», успел закрыть раны до того, как началось обильное кровотечение. Да и та кровь, которую выплеснуло силой её атаки на дверь и стену за моей спиной, быстро и почти самостоятельно вернулась по воздуху ко мне. Вся и без потерь.

— Неплохо, — задумчиво проговорила Катерина, даже взявшая в правую руку со стола ручку и начавшая ей по этому столу постукивать, наблюдая за моими действиями и стремительно зарастающими ранами. — Кардону, полагаю, можно из списка живых вычеркнуть?

— Можно, — ответил я, когда смог снова говорить. После чего опустил глаза вниз и с неудовольствием посмотрел на образовавшуюся в моей Лицейской парадной форме дырку. Одежду было жалко. Не до слёз, конечно, ведь не я её у портного заказывал, и не за свои деньги, но всё же. Взять в ближайшее время новую мне было просто негде.

С другой стороны: мы же в «петле». А это значит, что «завтра» форма вновь будет целой. Если, конечно, чуда не случится, и я не смогу пережить ночь.

— Что ж, — снова постучала в задумчивости ручкой по столешнице Катерина. Характерный такой врачебный жест. Да и тон голоса был тоже характерным. С таким врачи пришедшему на своих ногах пациенту диагноз ставят. — Ситуация, в целом, понятна. Пошли учиться! — встала она из-за стола и решительно направилась в сторону давешнего, до боли знакомого помещения с шикарным джакузи… что прямо говорило — крови сейчас будет много, а с кафеля её собирать легче, чем с ковра…

* * *

Глава 22

* * *

Что ж, предсказание моё сбылось — было больно. И кроваво. Однако, всё-таки, не сразу. В этот раз, Катерина расщедрилась на вводный инструктаж. И даже не только теоретический, но и полноценный показ-демонстрацию провела. Можно сказать, «образцовое выполнение изучаемого норматива».

Она отсекла себе мизинец на левой руке, полностью растворила его в приобретшей агрессивные свойства своей воде. А потом из получившегося раствора создала себе новый палец сразу же там, где он до этого и был. Легко, красиво, наглядно. Единственная проблема: маникюр на новом мизинце надо было заново делать. Чем она незамедлительно и занялась. Достала из шкафа лаки, кисточки, тюбики с растворителем, ватки, ещё что-то там… А я… а что я? Я в это время валялся на полу возле джакузи и сосредоточенно пытался собрать обратно из лужи кровавого фарша и костяной крошки свою левую ногу.

Получалось… откровенно хреново. Утешало только одно — вечером меня точно убьют, и утром я проснусь целым, имея полный комплект необходимых частей своего тела. Утешало и успокаивало.

Ну а когда разум спокоен, предательского страха нет, то можно работать даже над такой вот классически-невыполнимой задачкой, как «провернуть фарш обратно в собаку».

И, что самое интересное: у меня получилось! С тысяча первой попытки, под самый вечер, но получилось!

Беседы с Булгаковым, кстати, «сегодня» не было. И названивать он мне не названивал. Но это было вполне объяснимо и логично. Ведь я же не в самоволке был, а на совершенно официальной «отработке за опоздание из увольнения». Именно так Катерина оформила наше нынешнее с ней занятие. Соответственно, предпоездочный инструктаж провела тоже сама. После своего телефонного разговора с ним, в котором она меня «отмазала», спокойно объяснила, куда и когда я должен буду прибыть для дальнейшей переправки в Берлин.

Само собой, я это всё уже знал, но выслушал со всем возможным вниманием, которое только моё лицо способно изобразить. Ну а как иначе? Выделываться перед человеком, который только что с оторвал тебе ногу, вообще — не самая привлекательная идея.

Нога… это было реально трудно. Особенно, учитывая потрясающую содержательность озвученной теоретической части задачи: «В прошлый раз, ты работал над сращением колотых, резаных ран и реплантацией чисто отсечённых частей тела. Это было просто. Сегодня будет немного сложнее. Сегодня надо будет восстановить часть тела, утраченную полностью. Для Водников это возможно и даже не очень тяжело. За что, нас, кстати, и недолюбливают остальные Стехийники — завидуют. Вот так (место для той самой демонстрации с пальцем). Во времени тебя не ограничиваю. Приступай». Всё.

«Это возможно и даже не очень тяжело» — вся теория процесса! И ни малейшего намёка на то, КАК это сделать?! Просто: «это возможно» — блеск! Педагог от Бога, блин!

А, если бы у меня «петли» не было? А, если бы я так и не справился? Если бы не смог восстановить свою ногу?! Что бы было тогда? Как бы она потом перед отцом моим оправдывалась? Или перед Императором?

Тут ведь нюанс какой: Одарённый может в таких потрясающих пределах лечить себя только сам. Одарённый не властен ни над чем внутри тела другого Одарённого. Вообще. Ни в хорошем, ни в плохом плане. Лечить даже Целители способны лишь опосредованно. Внешним воздействием. Практически, как самые обычные Неодарённые врачи, с той лишь разницей, что инструментарий у первых гораздо больше, и манипуляции они в состоянии проводить намного более тонкие. Целитель — он сам себе операционная в любом лесу или поле. Им оборудование клиники нет необходимости таскать за собой. Их Стихия для них и скальпель, и зажим, и нитка с иголкой. А, для самых искусных, ещё и томограф вместе с УЗИ и рентгеном. Но! Принцип-то совершенно тот же — нет никакой чудодейственной целительской энергии, какую рисуют в играх у «хилов». Нет универсальных «хилок». И то, что высокоранговый Водник может сотворить с собой, никогда и ни за что он не сможет сотворить с другим. Да и вообще: там ещё туева хуча нюансов, навроде того, что, чем сильнее Одарённый пациент, тем хуже на нём работает любое Целительское (как и вредительское) воздействие или, где конкретно проходит «граница» тела, где ещё можно влиять, а где уже нет…

И именно поэтому Целителей так мало, и стать таковым так сложно. Дело даже не в силе Одарённого, который решил пойти этим путём (хотя статистика показывала, что этого звания достигают в подавляющем большинстве те, кто уже перешагнул Богатырскую планку), а в его знаниях, опыте и упорстве. На учёбу уходят даже не годы, а десятилетия, если не века…

С Бездарями попроще. У них «граница дальше». При достаточном уровне личной силы, Одарённый высокого Ранга способен эту «границу» продавить. Он может влиять на вещества и проявления Стихий внутри организма Неодарённого человека. Может. Но усилий ему для этого придётся приложить на порядок, если не на порядки, больше, чем для манипуляций в «свободном» пространстве. То есть, по-плохому: убить Бездаря, срубив ему голову воздушным серпом или пулей, гораздо легче, проще и быстрее, чем устроить ему маленький пузырёк газа в артерии возле сердца. Гораздо!