Заложники Солнца
Шрифт:
– Заткнись, – приказал Рэд.
Угрожающе поднес к лицу ступню в грязном ботинке. Тоха затих.
Луч скользнул по поверхности болота.
Люк все глубже уходил в трясину. Над поверхностью осталась только низко склоненная голова.
Джек и Олеся подошли к Рэду. Кирилл, повинуясь взгляду командира, тоже.
Рэдрик снял с головы повязку. Бойцы стащили свои. Кирилл, глядя на них – свою. Он пока не понимал, что происходит.
– Друг наш, Люк, – вдруг глухо, через силу, проговорил Рэд.
Кирилл вздрогнул. Командир обращался к парню, как к живому.
–
– Сделаем все, чтобы твоя смерть не была напрасной, – повторили Джек и Олеся. И Кирилл, который из-за вставшего в горле комка едва мог говорить.
– Мы будем помнить тебя всегда.
– Мы будем помнить тебя всегда. – Джек и Олеся опустили обнаженные головы.
Больше Рэд ничего не сказал.
И Кирилл с горечью понял, что эти отчаянные, душераздирающие слова придуманы не им и не сейчас. Этим ритуалом адапты провожали всех убитых товарищей. И знали, что когда-нибудь так проводят их самих.
Они молча смотрели, как Люк погружается в болото – до тех пор, пока на поверхности не осталось только темное пятно воды. Тогда Рэд, а за ним Джек и Олеся подняли вверх оружие.
Прогремел залп. Пятно на поверхности быстро затягивалось.
Контуженного Сашку – он пришел в сознание – вели по очереди Рэдрик и Джек. Парень едва говорил, но ногами перебирать мог. Олеся сказала, что самое лучшее для него – отлежаться хотя бы сутки-двое. Отряд стремился скрыться с места побоища туда, где можно было бы безопасно это сделать.
– Думаете, Дикие вернутся? – Кирилл спросил об этом Олесю, когда они вдвоем осматривали убитых – снайперша искала себе подходящее оружие. – Поэтому так торопимся?
– Дикие, небось, не дурные – возвращаться. А вот волков вокруг полно. Часа не пройдет, как сбегутся.
Кирилл вздрогнул. Низко склонив голову, чтобы Олеся не видела лица, продолжил обыскивать убитых. Через полчаса они тронулись в путь.
И шли уже около двух часов, но шли медленно из-за едва переставляющего ноги Сашки.
– Рассвет скоро, – заметил Рэд. – Бункерный, комбез!
– Есть.
Кирилл остановился, сбрасывая с плеч рюкзак. Вытащил комбинезон и принялся облачаться. Он научился проделывать это быстро, но пара минут все же требовалась.
Рэдрик остался, поджидая, остальные ушли вперед.
– Не кори себя, – вырвалось у Кирилла. – Ведь даже Джек не понял, что Тоха – предатель!
Эти слова рвались с языка давно. С того момента, как затвердело лицо командира, выговаривающего слова прощания над убитым Люком.
Потом Рэдрик надел повязку. Подойдя к Тохе, коротко бросил: «Ну?»
Тот в ответ заматерился, и Рэд наступил ему на простреленное плечо. Из раны хлынула кровь.
«Сталкер! Прекра…» – Кирилл бросился было к командиру, но Джек удержал.
«Говори! – давя подошвой рану, требовал Рэд. – Быстро, пока второе плечо не прострелил. Кому ты должен был бункерного отдать?»
«Корявому».
«Не звезди! Корявый – в Челнах,
тысяча километров отсюда! При чем тут Корявый?»Тоха ухмыльнулся разбитыми губами.
«Думаешь, самый крутой, да? – проговорил он. – А вот покруче тебя есть! Корявый, кому надо – хорошо платит. Наши бойцы, когда поняли, что в Челнах не срослось – вперед поскакали, чтобы вас обогнать. К пермякам на пароход сели, и до Талицы раньше добрались. Там напасть не рискнули, договорились с местными, чтобы в лесу засаду устроить».
«И как? – брезгливо процедил Рэд. – Почем нынче бункерные?»
«Козел! Я – не за плату! Тут, у местных – сестра моя. Нас обоих Корявый украл. Давно, еще мелкие были. Меня оставил, а Верку продал. Сюда куда-то… Меня пахан в Казань еще раньше пристроил. Я должен был на пароход попасть».
«А что Назимке пообещали? За то, чтобы тебя «узнал»? Наркоту?»
«А то чего? У Корявого мекс – забористый».
«От молодец Назимка, – восхитился Рэд, – везде поспел! Одному – пароход, другому – взрывчатку… И когда Капитану люди понадобились, ты в команду напросился? Ваши бы с отмели напали, а ты изнутри помог? Вот же тварь».
Тоха рванулся, пытаясь сесть. Рэдрик не дал.
«У них сестра моя! – дергался под его ногой пленник. – Ты хоть понимаешь, что это значит, выродок приютский?!»
Рэд будто и не услышал.
«А потом Корявому вместо парохода бункерный понадобился? И ты с нами увязался?»
Тоха молчал.
«Зачем он им понадобился?»
«Не знаю… Ааааа!!! Убери, …!!! Правда, не знаю! Пахан не говорил. Сказал только, если сдам бункерного, мне сестру вернут».
«И ты, лошара, повелся? Ее, может, и в живых давно нет».
«Неправда! Жива Верка!»
«Охереть, как трогательно. Разрыдаюсь сейчас».
«Пошел ты…» – Тоха снова приник к земле.
«Командир, время», – напомнил Джек.
«Да. Уходим».
«А с этим – что? Пристрелить?»
Тоха поднял голову.
«Обойдется, – холодно глядя, отрезал Рэд. – Волки сожрут живьем – туда ему и дорога».
«Сволочь», – падая лицом в землю, ненавистно прошептал казанский.
– Не кори себя, – повторил Кирилл. – Никто бы на твоем месте ни о чем не догадался.
– Никто – пускай бы не догадывался. А я – командир. Я обязан был. И я один виноват.
– Но…
– Заткнись.
И, когда Кирилл попытался снова заговорить, Рэдрик коротко двинул ему по шее. Продолжать разговор, для которого так долго набирался смелости, Кирилл не рискнул.
Через час, уже перед самым рассветом, отряд выбрался из болота. Страшный лес закончился, вдали виднелись холмы. Рэдрик хмуро приказал вставать на дневку.
– Жека…
Бойцов осталось всего пятеро, и кто-то должен был постоянно дежурить снаружи, поэтому палатку поставили одну. Набились в нее все – с левого края уложили контуженного Сашку, потом легли Кирилл, Олеся и Джек. Было тесновато, но терпимо.
Путешественник поначалу не очень понимал, зачем вообще нужны дневные дежурства. Какой враг осмелится вылезти на палящее солнце?