Заметки на полях пиджака

На самом деле книга и вправду нужна. Нужна потому, что она показывает, как делать не надо. Это издание в чёрной обложке как бы говорит нам: сделайте так, как во мне написано, и вы ничего не добьётесь. Зато сядете в тюрьму.

Городская герилья в современной России.

Поговорим на важную, но очень непопулярную у нас тему.

Итак, городская герилья в современной России.

Наши левые об этом говорить не любят. Не любят по разным причинам. Анализировать последние мы сейчас не будем.

Для начала было неплохо определить, что мы здесь понимаем под городской герильей.

Для нас это в первую очередь метод. Точнее, совокупность силовых методов противодействия властям.

В этой статье мы не будем анализировать политические аспекты применения таких методов.

Здесь мы обсудим лишь технические вопросы.

Впрочем, пару слов об идеологии нам всё же следует сказать.

Довольно широко распространено мнение о том, что городская герилья будто бы является исключительно левым методом борьбы. Иными словами, применяется он только левыми политическими силами.

Это, конечно, не так. На самом деле городская герилья может вестись и ультраправыми, и умеренными силами, а не только одними левыми ультрас.

К сожалению, пример современной Росиии лишний раз подтвердил предыдущее утверждение.

По целому ряду причин получилось так, что в нашей стране большая часть успешных городских герилий носила именно ультраправый или в лучшем случае политически неопределённый характер.

Напротив, левых герилий в новейшей истории России были лишь две. При этом само существование по крайней мере одной из них довольно сомнительно.

Впрочем, и об этих левых герильях мы скажем.

Напоминаю, что здесь речь пойдёт только о современных партизанских организациях. То есть о тех, что образовались во времена «перестройки» и позднее.

Деятельность подпольных политических организаций дореволюционного и советского периодов мы сейчас затрагивать не будем. Особенно это касается времён дореволюционных.

Не будем мы это делать в первую очередь потому, что их деятельность не оказала существенного влияния на современных российских левых. По крайней мере в том, что касается вопросов партизанской борьбы.

Русская революционная традиция, восходившая в своих самых ранних проявлениях к Радищеву и декабристам, – полностью оборвалась в тридцатые годы.

Вырождение этой традиции происходило постепенно.

Известно, что на протяжении долгого времени русская интеллигенция, и особенно юная, была в массе своей левой. Так, после охвативших Россию студенческих беспорядков 1868-1869 годов, – в административную ссылку было отправлено десять процентов от общего числа всех русских студентов. Цифры это совершенно колоссальные. Они сравнимы только с размахом студенческого движения во Франции сто лет спустя.

Для сравнения – в современной России только семь процентов студентов хотели бы участвовать в политической жизни страны, менее одного процента участвуют, и лишь единицы получают наказание за такое участие.

Всё меняется в конце девятнадцатого века. Русская интеллигенция постепенно теряет интерес к революции. В образованных слоях распространяются идеи декаданса. Демократическая традиция отвергается, влияние её ослабевает. Как следствие, революционные партии пополняются в основном кадрами из рабочих или крестьян. В долгосрочной перспективе это плохо сказывается на интеллектуальном уровне этих партий.

Впрочем, это ещё была не трагедия. Настоящей трагедией оказалась Гражданская война. Около половины всех русских революционеров погибло в ходе этого грандиозного конфликта.

Дальше наступил термидор.

Тут всё было несколько сложнее.

Многие старые борцы за свободу поддержали тогда Сталина и советскую бюрократию. Эти люди добровольно отвергли революционную традиция, к которой принадлежали, променяв её на сытое и относительно спокойное существование. Они встроились в советскую систему на правах обывателей.

Правда, нашлись и те, кто отверг сталинизм и решил противодействовать ему. Большая часть этих людей была уничтожена в годы Большого террора.

Те, кто не был расстрелян, – были сосланы в лагеря. Не все из них выбрались оттуда живыми.

Среди не примирившихся с советской действительностью революционеров очень немногие дожили до второй половины пятидесятых. Впрочем, даже те из них, кто избежал расстрела в тридцатые и не умер впоследствии в лагерях, – после освобождения не принимали участия в политической жизни страны.

Понять их, в сущности, можно.

К тому времени, когда в стране наступила «оттепель», это были люди уже далеко не молодые. Многие из них были обременены болезными, вызваными длительным заключением.

Мешали, однако, не только возраст и болезни. Большинство старых революционеров после освобождения оказывались в тотальной изоляции. Без жилья, без работы, без связей с товарищами, без аудитории. В таких условиях они никак не могли заниматься революционной работой.

Советский термидор морально и физически раздавил большую часть этих мужественных людей. Это – преступление. За такое надо к стенке ставить.

В годы «застоя» в стране начали множиться группы левых диссидентов. Это были небольшие кружки, численность большинсива из них не превышала десяти человек. Но количество их росло.

В начале восьмидесятых на улицах советских городов в массовом, заметном количестве появляются неформалы, – в основном панки. Среди них тоже достаточно людей с левыми взглядами.

Позднее, уже в годы «перестройки», – левые диссиденты понемногу выходят из подполья и начинают формировать легально действующие организации. Эти организации быстро наполняет неформальная молодёжь.

Так начинает история современных российских левых.

Эти современные левые весьма немногочисленны и по большей части совсем не радикальны. Лишь немногие из них отметились на ниве подпольной воорружённой борьбы с действующим режимом.

Этого нельзя сказать о российских правых.