Замок

Ростислав сделал шаг, под его ногой хрустнула ветка, Эмма Витольдовна оглянулась и увидела сына. Она тут же заслонила собой холст. Сын сделал попытку его увидеть, но она еще плотней придвинулась к картине.

— Мама, дай посмотреть, — попросил Ростислав.

Эмма Витольдовна покачала головой.

— Нет, Ростик, я не люблю, когда смотрят на мою неоконченную работу. Вот когда завершу, смотри, сколько хочешь.

— Не понимаю, чего ты опасаешься. Ты же не профессиональный художник, не должна бояться критики.

— А кто такой профессиональный художник, можешь мне сказать? Я с интересом послушаю.

Ростислав наморщил лоб.

— Полагаю, это тот, который этим делом зарабатывает себе на жизнь.

— Это чисто взгляд бизнесмена. Мало ли кто зарабатывает, искусство сильно подвержено моде, она проходит, и многие художники уходят в забытье, не оставляя после себя никаких воспоминаний. Ты будешь смеяться над глупой матерью, но я лелею надежду, что после меня что-то да останется. Полагаешь, я так думаю безосновательно?

Ростислав немного растерянно посмотрел на мать. Он не предполагал, что она столь серьезно относится к этому своему занятию. Он был уверен, что это не более чем причуда богатой бездельнице, которая не знает, куда девать время и деньги.

— Я не знаю, мама, — честно ответил он. — Мы не часто видимся, и я не совсем в курсе твоих последних увлечений.

— Это действительно началось, как увлечение, но однажды я поняла, что мне этого не достаточно. У каждого человека должен быть способ выразить свое отношение к миру. Без этого он не полноценен, сколько бы у него не было бы денег. То же самое это относится и к астрологии.

— Кстати, об астрологии я хотел о ней с тобой поговорить.

— Видно придется прервать написание картины, — вздохнула Эмма Витольдовна. — Ладно, пойдем в замок поговорим, а заодно выпьем кофе. Сейчас самое время для этого.

На террасе никого не было. Эмма Витольдовна села за столик.

— Ростик, обслужи свою маму, принеси мне кофе, а себе, что пожелаешь.

Ростислав вернулся через пять минут вместе с официанткой. Девушка поставила перед Эммой Витольдовной чашечку кофе, а рядом бутылку сухого вина.

Ростислав сел напротив матери, налил себе в бокал вина и сделал несколько больших глотков. Эмма Витольдовна внимательно наблюдала за ним.

— Ростик, чем ты обеспокоен? — спросила она.

Ростислав поставил стакан на стол.

— Скажи, твой астрологический прогноз по поводу меня — это правда?

— Я сообщила то, что увидела. А правда это или нет, покажет жизнь. Но у меня такое чувство, что тебя волнует не только это.

— Ты права. Но твой прогноз совпал с моим ощущением ситуации. Иногда мне кажется, что все летит куда-то в пропасть.

— Ты это серьезно. Я была уверенна, что у тебя все хорошо.

— Вот видишь, как плохо редко встречаться, — улыбнулся Ростислав. — Перестаешь знать, что происходит с другим.

— Ты прав, — вздохнула Эмма Витольдовна. — Иногда я думаю: у меня есть сын, а что это реально означает? Каждый из нас давно живет своей жизнью. Ты многое не знаешь обо мне, я многое — о тебе.

— Поразительно, но и меня посещали схожие мысли. Я тебя, наверное, сейчас удивлю, но иногда очень хочется с кем-то посоветоваться.

— А почему не с отцом?

— С отцом? — даже немного удивился Ростислав. — Как-то даже в голову не приходило. Мне кажется, что он с другой планеты.

— Напрасно так думаешь. На самом деле, он умеет быть очень земным и давать полезные советы. Ну, да ладно, скажи, что же все-таки тебя беспокоит?

— Все как-то разладилось. Ирина с детьми уже год со мной не живет.

Эмма Витольдовна удивленно посмотрела на сына.

— Я знала, что она сейчас где-то далеко, но чтобы уже целый год…

Почему ты ничего мне не сообщал?

— Не хотелось. Да и была надежда, что все утрясется, что это временно. И главное формально разлада особенного не было, никто никому не изменял.

— Что же случилось?

— Вот и я задаю себе тот же вопрос. Происходит какая-то утрата смыслов. Они вымываются, как с пляжа речной песок. И не только в супружеской жизни, а по всему периметру.

— Что ты имеешь в виду, Ростик?

— Я не понимаю, нужно ли продолжать свой бизнес. Приходу в офис, там бесконечная вереница дел, я их делаю с утра до вечера, но при этом у меня постоянно жужжит мысль: а зачем, нужно ли мне это? И так во всем. Я давно не смотрю телевизор, почти ничего не читаю в Интернете, что не связано с моей работой, не хожу ни в кино, ни в театр. Мне все противно. Я не могу смотреть на то, что происходит вокруг. Это триумф какой-то бессмыслицы, идиотизма, подлости. Меня безумно мучит мысль, что я во всем этом участвую, что являются частью этого безумства. И когда после долгой разлуки я встретился со своим братцем, то воочию убедился в царящем повсюду маразме. И главное, Антон вовсе не какой-то там идиот, но он служит идиотизму, он вцепился в него всеми своими зубами и страшно боится его выпустить. Я много думал, чтобы уехать из России, многие мои знакомые просто сбежали отсюда.

— Что же тебя держит? — спросила Эмма Витольдовна.

— Жаль бросать то, чему я посвятил столько времени и столько усилий. И я очень боюсь, что и там встречусь с тем же. Пусть в не такой острой форме, но по сути дела со схожими процессами.

— Ростик, но если весь мир таков, что же делать. Другого-то нет. Надо как-то приспосабливаться, искать свою нишу. Для меня живопись и астрология ими и являются. У тебя в руках целая компания, в ней работают сотни людей, неужели ты не найдешь, как всем этим разумно распорядиться?

Ростислав взял бутылку и снова налил вина.

— В этот-то тоже большая загвоздка, мама. Когда я увидел твой прогноз, меня аж холодом обдало. Мне сейчас нужно серьезно менять свой бизнес; то, на чем компания взошла, уже быстро уходит в прошлое. Мы уже несем убытки. Если промедлю, окажусь на обочине. Беда в том, что я ни на что не могу решиться, прокручиваю разные варианты. И вся эта бесплодная деятельность длится уже давно. А время уходит.

— Но что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Я в этом ничего не разбираюсь.

— Если бы я знал. Иногда слова достаточно, чтобы натолкнуть на нужную мысль.

— Если бы я знала это слова, произнесла бы немедленно. Но увы…

Ростислав залпом выпил бокал.

— Все равно хорошо, что поговорили. Мне этого не хватало.

— Мне — тоже. Поговори еще и с отцом, больше шансов, что он посоветует что-нибудь дельное. А я тоже со своей стороны попрошу, чтобы он подумал о твоих проблемах. Кажется, это называется мозговым штурмом.

Ростислав засмеялся.

— Только это нам и остается. Ладно, мама, спасибо, что уделила своему сыну небольшую толику своего драгоценного времени. Заказать тебе еще кофе? Это остыло.