Замок

Но надо было продолжать держать оборону, вместо этого он отправился сюда, чтобы сдаться на милость победителю. По крайней мере, его не отпускает эта мысль с той самой минуты, как он вышел из номера Каманина. Наоборот, когда он ехал сюда, то был уверенным в обратном, надеялся, что это он заставит Каманина подписать акт о капитуляции. Ведь об этом он, Нежельский, мечтал много лет. Да, что там много лет, всю жизнь! Он проигрывал в своем воображении, как это будет происходить, он словно бы наяву переживал ощущение триумфа. А что на самом деле?

Нежельский вспомнил об Антоне и поморщился — с ним ему предстоит неприятное объяснение. Даже удивительно, как может у Феликса быть такой сын? Они не просто антиподы, они скорей даже потенциальные враги. Если бы их не связывали родственные отношения, так бы оно скорей всего и было, и они бы вступили в смертельную схватку. В свое время он, Нежельский совершил роковую ошибку, связавшись с Антом не устоял против сильнейшего соблазна. Он тогда испытывал серьезные материальные затруднения, вот только оправдывают ли они его?

Нежельский вдруг ясно понял, что больше не желает думать на эту тему. Но только каким образом, избавиться от этих мыслей, если они без конца, словно река, текут в голове. Когда-то решить эту задачку ему неплохо позволял алкоголь. Был период в его жизни, когда он много пил. И во многом причина этого был Каманин, потом Рута, которую он не мог долго забыть. Затем он не без труда, но преодолел этот порок, и вот уже много лет практически ничего не употребляет. Разве только на каких-то мероприятиях позволяет себе одну-другую рюмку водки или коньяка. Но это никак не способствует рецидиву пагубной привычки, от которой в свое время сильно страдали жена и дети. Так что в такой стрессовой ситуации он имеет моральное право позволить себе воспользоваться этим средством.

Нежельский почувствовал облегчение, пусть на время он нашел выход из этой ситуации. Он встал и вышел из номера.

60

Лагунов уже не первый час бесцельно болтался по замку, выходил за его территорию, шел к пляжу и снова возвращался. Он изображал из себя праздношатающегося гуляку, который наслаждается пустым времяпрепровождением. Для большего эффекта в буфете он взял бутылку пива и периодически прикладывался к ней. Но отпивал совсем по чуть-чуть, ни желания, ни намерения даже слегка оказаться под хмельком у него не было. В данном случае бутылка пива выполняла функцию реквизита, помогающего играть роль бездельника.

На самом деле он совсем не бездельничал, а его на первый взгляд бессмысленные перемещения были подчинены одной, но важной для него цели — он надеялся встретить Мазуревичуте. Но пока это сделать не удавалось, скорей всего, она пребывала в своем номере, возможно, даже спала. На такой жаре самое милое дело.

Но беспокоить ее там Лагунов не решался, поэтому он выбрал другую тактику — слоняться по замку и ее окрестностям до тех пор, пока они не встретятся. Не может же она целый день спать, непременно выйдет на свет божий. Тут-то они и «случайно» столкнутся.

Прошел целый час его безрезультатных блужданий, и Лагунов уже изрядно притомился. Как он не старался пить совсем по чуть-чуть, но сначала он выдул одну бутылку, за ней последовала следующая. Начинать третью он решительно не хотел, и без того чувствовал легкое головокружение от выпитого алкоголя. Если он в течение ближайших десять минут не увидит литовку, пойдет к Майе. Он знал, что его ждут в ее номере любовные утехи. Он был совсем не против них, но желание увидеть Мазуревичуте пока перевешивало.

Лагунов посмотрел на часы, засек время. Сел за столик на террасе, на стол поставил пустую бутылку пива. Сколько же она может спать? Или занята чем-то другим, готовит программу для президентских выборов. Неужели она, в самом деле, может стать президентом своей страны? Как ни странно эта мысль совсем не вызвала у него протеста, наоборот, ему казалось, что это очень даже это возможно. Должны же к власти хотя бы иногда приходить приличные, талантливые люди, не все же только уродам она должна доставаться. Но именно они более всех охочи до нее. А потом все понимают, кого они выбрали, да только что и остается рвать на себе волосы.

Лагунов посмотрел на часы. Ну, все, лимит вышел, он идет трахаться с Майей. Он встал, и в этот момент на террасу вошла Мазуревичуте. Ее взгляд уперся в него, затем переместился на бутылку.

— Пьете пиво? — спросила она.

— А что еще делать? Тем более такая жара, а пиво холодное.

Мазуревичуте, соглашаясь с этим тезисом, кивнула головой.

— А ведь вы, Сережа, правы. А не принесете пива и мне, только непременно холодного.

Лагунов помчался на кухню. Вернулся он через несколько минут, неся в руке бутылку и бокал. Все это поставил на стол перед женщиной, налил пиво и подал Мазуревичуте.

— Aciu, — произнесла она.

Он непонимающе посмотрел на нее.

— Это по-литовски спасибо, — улыбнулась Мазуревичуте. — Вы правы, пиво в такую жару прекрасно. А что вы тут делали, почему не на озере?

Лагунов несколько секунд напряженно молчал.

— Ждал вас, — ответил он.

— Меня? — переспросила женщина, но в ее голосе не слышалось сильного удивления. — Какая же была цель вашего ожидания?

Лагунов замялся. Вопрос его до определенной степени смутил. Сказать истинную причину он не решался.

— Хотелось с вами поговорить.

— О чем?

— Я приехал сюда для интервью с Каманиным. Но пока не удается с ним побеседовать. Поэтому решил для начала поговорить о нем с вами.

— Почему со мной?

— У вас были с ним отношения.

— Когда это было. К тому же тут присутствуют его две законные жены, а мой статус был на порядок ниже, всего лишь любовницы. Вам лучше начать с них.

— Нет, я хочу поговорить с вами, — на этот раз решительно произнес журналист.

Мазуревичуте внимательно посмотрела на него.

— Раз хотите, давайте поговорим. Задавайте вопросы.

Лагунов почувствовал некоторую растерянность, к этому интервью он совсем не готовился. Хотя он ждал Мазуревичуте больше часа, но особенно и не думал, о чем будет с ней говорить. Но сейчас он понимал, что не имеет морального права ударить в грязь лицом и просто обязан продемонстрировать свои лучшие профессиональные качества.

— Объясните, Рута, все считают Каманина гением, едва ли не самым умным человеком на земле. Ну, возможно, одним их таковых. Я же когда на него смотрю, слушаю его, ничего подобного не вижу. В целом же вполне обычная личность.