Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток

— Таверна пока как прежде на тебе, прости. Деньги компенсирую, у нас с собой почти два с половиной дерева разным номиналом. Я так понял основная проблема — городские власти?

Тарта пододвинула табуретку к другому краю, и вздохнув села за бумаги.

— Ага вчера опять золотари не приехали.

— Это скорее Фошер, чем Цирт. Не знаешь как там Жора?

— По словам Жмура хорошо.

Я кивнул. уставившись на архимедов винт. Это была вполне себе идея. В дверь заглянул Огль. Вовремя.

— Ты мне как раз нужен. Собирайся. Поехали.

— Куда? — непривычно жалобно спросила сестрёнка.

Как же её подкосили эти месяцы.

— Не бойся, до водонапорной башни. Два дня туда, два обратно.

Я заглянул в ящик стола, и с удивлением понял что бумаги там не больше сотни листов. Придётся экономить. Тогда дощечка с воском и всего три листа с собой. Возвращаемся в прошлое. Взяв еды, мы оседлали Кряжа с Клифом и ещё до обеда пересекли барьер. Его я увидел почти сразу как мы выехали. Раньше такого не было.

От обилия «тяжёлых» частиц магии в глазах зарябило. Всё, решено. Если магия это энергия, а энергия это волна, значит вот такую магию я буду называть корпускулами. Приноровившись, я непрерывным потоком впитывал эти корпускулы пока мы ехали, с трудом стягивая их к себе. За мной оставался след из отсутствующих корпускул, впрочем за Оглем, волчатами и лошадьми он тоже был разряжен. В менее плотной магической среде это было незаметно, но теперь понятно как растёт резерв, и почему на севере или в аномалии он растёт быстрее. На привале я устроил полноценную «медитацию» по сбору магии. Гнев заинтересовался чем я занят, и я как мог попытался ему объяснить, получилось на удивление легко, и я заметил как некоторые корпускулы медленно стали двигаться и к нему. Это значило только одно, он их тоже мог видеть, потому что Огль явно не глупее, но не мог перестроить зрение и не видел что впитывать. Впрочем он нашёл свой способ, он просто больше двигался перемещаясь в те места, где я замечал большую плотность корпускул. Через примерно час, я понял что такое интенсивное поглощение снижает мой запас маны до опасного в этих местах значения, которое я для себя определили как семьдесят процентов. Естественно условно, на чистой интуиции. Ну как мы определяем жажду или голод. Утром я повторил такой сбор, но остановился чуть раньше, и в дороге продолжал понемногу впитывать корпускулы, держа ману на уровне процентов восьмидесяти. При условии что и обычные частицы магии, которые пополняли энергию я активно впитывал с дыханием, я сейчас растил резерв как будто постоянно пил очень разбавленное зелье.

На обед мы не останавливались, и немного за полдень добрались до водонапорной башни. Нас встретили ещё на подходе, один стражник с копьём и наспех наброшенной бригантиной. Даже без шлема. Ещё двое лениво сидели у речки с удочками. Никакой дисциплины.

— Вы кто такие.

— Injeneri — ответил я на русском, — приехали смотреть башню на предмет улучшения.

— А чего там улучшать-то? — не понял стражник.

Мы спешились.

— А вот и посмотрим, после обеда.

Мы с Оглем подвели коней к реке, и расседлав обтёрли и дали напиться, после чего достали припасы. Огль сходил с припасённой бутылкой вина к стражникам, самое оно по промозглой осенней погоде. В пути я по колебаниям корпускул заметил стайку исчезалок, и нам удалось двух поймать. Магическое зрение — читерство, обычно и одного поймать сложно. Но когда видишь куда они прыгают, всё проще, что и показал Гнев. Один заяц уже был в желудках волчат, второй пошёл в котёл. После обеда я полез внутрь башни. Три этажа и резервуар, верхний этаж — техническо-складской. Шестерёнки, валы, грохот. Тут же лежат припасы. Через центр до первого идёт вращающаяся колонна. На первом её крутят два ослика, третий стоит в стойле. Амбре — то ещё. На втором спальня. Снаружи колесо, черпающее воду из реки, и поднимающее её в резервуар наверху. Я на одном из листов тщательно зарисовал существующую схему. Опыт был, и я на дощечке быстро накидал несколько вариантов. Остановился на том, который, по моему мнению, будет самым быстрым. Вечером, когда грохот колеса утих, я ещё раз всё облазил, на этот раз с самодельным метром — прочным шнурком с узелками на равном расстоянии. Нанеся на бумагу размеры, я ещё раз на дощечке посчитал несколько вариантов, подсвечивая себе огоньком. Вернулся на берег, и оценил перепад высот и ландшафт. Ну что сказать, винт тут не поможет, плотина тоже не вариант, остаётся модернизировать сам механизм. По моим расчётам, почти сорок процентов мощности уходила на преодоление сопротивления самого механизма. Из-за этого ещё и детали приходилось менять, трение бешеное. Сократить этот показатель вдвое я мог изменив конфигурацию, и сделав несколько новых деталей. Конечный вариант я набросал на втором листе. Утром я ещё слазил наверх, и посмотрел акведук. Судя по всему, чистили его лопатами. Если к этому добавить простейший ковш, как у трактора который чистит улицы от снега, должно выйти быстрее. А значит что? — правильно, выгоднее. Мы собрались, и двинулись обратно. Путь прошёл без происшествий, и как и обещал, к вечеру четвёртого дня мы приехали обратно. Было бы время, съездил бы до заброшенных амбаров, куда Ротод сгрузил весь мой тайный урожай. Но Тарта говорила что ездила проверять, снаружи ничего не видно, и изнутри всё хорошо защищено от грызунов. Да, грызуны в пустоши и грызуны вне её довольно сильно отличаются, но я ей верил.

В городе я попросив содействия Явлафа, отправил Огля и Ротода в городской совет, а сам направился к ремесленникам, узнавать цены. К вечеру всеми правдами и неправдами Огль, при поддержке гласной «северного графа» и негласной представителя семьи Дорадлих, смог получить печать большого совета на пергамент, в котором было указано что владелец таверны «Сытый Потрошитель» обязуется содержать водонапорную башню и акведук. Стража и ослики оставались в ведении совета. Часть стены рядом с нами, которую мы должны были ремонтировать, тоже расширилась, но я там посмотрел, ничего сложного для такого мага как я. Нудно только. За это таверна получала право на проверку всего и вся раз в год. Те проверки что мы прошли благодаря Цирту нам засчитали. Копия ушла в архив, на подобии того, в котором я начинал свою бытность попаданца. Я с удивлением узнал, что кто-то мой календарь в Дарге на стене архива нашёл, разобрался, и теперь его аналогом пользовались и тут.

На следующий день мы с Тартой и Явлафом стояли во дворе, и смотрели на стену. Рядом с нами лежала кучка камней разного размера и три ведра свежегашёной извести. Тарте нужно было развлечение, Явлаф просто решил поучаствовать.

— Итак линзу помнишь? — спросил я у сестры, она кивнула, — просматриваешь линзой стену вот так.

Я уплотнил воздух, и визуально увеличил кусок стены.

— Находим трещины, камень который готов выпасть, или место где он уже упал. Трещины просто замазываем, камни обмазываем вокруг и вдавливаем обратно, дыры заделываем известью, и затыкаем камнями, смотрим чтоб поплотнее вставали. Всё понятно?

Тарта снова кивнула, Явлаф отрицательно помотал головой.

— Разберёшься, главное делать всё так, как буд-то себе это делаешь, — прокомментировал я, и приступил к делу.

Вот такое использование магии было неплохим способом научиться её лучше контролировать, а ещё мыслить нестандартно. Тарте такая тренировка понравилась. Резерв у нас был примерно одинаков. Я со времён перегрузки, как я назвал тот случай с потерей контроля, наращивал его собирая корпускулы, Тарта просто жила в более плотной магической среде. Но контроль у меня был лучше. Явлаф имел больший резерв, но в контроле проигрывал даже Тарте. Мы здорово повеселились и уляпались в извести. Сразу после обеда у Тарты кончился резерв, примерно через час у меня. Мы остановились, отремонтирована была примерно половина стены с внутренней стороны. Я посмотрел на улыбающуюся парочку.

— Имею я златые горы, и есть что есть, и есть что пить. Но крашу, крашу, я заборы, чтоб тунеядцем не прослыть, — пропел я.

Тарта прыснула, Явлаф не понял, русского он не знал.

— Без меня справитесь? Я завтра начну акведук чистить.

Парочка снеговиков. Точнее извястнеков радостно кивнула, и мы пошли отмываться. С утра я вооружившись обычной доской и магией — залез на акведук, и пошёл против небольшого течения, убирая наносы песка, ил и прочий мусор. Стоять до середины голени в холодной воде было неприятно, но магия циркулировала по организму не давая мне заболеть. Буквально за десять минут я достиг какого-то медитативного состояния, и выпал из него только когда закончился резерв. Прошёл километров пять. Так как я всё это время впитывал как частицы так и корпускулы, продержался я примерно на полчаса меньше чем вчера. Ну да, там-то я ману расходовал неравномерно, с перерывами. Вечером Огль погнал меня на тренировку.

Так дальше и пошло. Утром я чистил акведук, вечером тренировался с мечом. Через три дня я дошёл до барьера, к тому времени мне изготовили деревянный отвал с железным краем. Я уже досок пять выбросил измочаленных, поэтому новому инвентарю был рад. Ещё раз пройдясь по уже очищенному за день, я наконец вступил в аномалию. Тут всё пошло немного иначе. Я решил что увеличение резерва важнее скорости, а наверху мне опасности в виде зверья не угрожают, и стал идти медленнее, болше концентрируясь именно на сборе корпускул. Четыре атнивки монотонного труда, Друзья порывались мне помочь, но я объяснил им что это ещё и тренировка, и они от меня отстали. Примерно четвёртая часть времени ушла на путешествия от города до места отчистки. Ещё атнивку я потратил на быстрый проход в обратную сторону.

Огль с Ротодом весь этот почти месяц занимались ежедневной чисткой решёток, и тканевых фильтров, которые я установил у городского резервуара. Всё же моя работа делала воду не чище, а совсем наоборот. Также все мои друзья «развлекались» укладкой брусчатки на той улице, где стоял потрошитель, и дальше по району. Местные жители поняв что небольшая, по местным меркам, доля магии может улучшить их жизнь, тоже присоединились к «флешмобу». Сотня жителей по одному камешку в день — пара квадратных метров. Камень возили с местных отвалов, куда свозили пустую медную руду. Телеге ехать было дня три, но Кирахуш договорился, и помимо самой телеги, от нас ничего для этого не требовалось. Огль временно приобрёл ещё одну, чтобы село не стояло на месте. Совместная работа вокруг потрошителя вновь прибавила ему популярности, и мы, по словам Тарты, наконец снова вышли в плюс. Этому способствовало и то, что теперь закупками вновь занялся Огль. В один из дней Жмур сказал что Цирт был сильно зол, и даже избил Фошера. Это он узнал от какого-то родственника кухарки, которая работала у мэра в поместье.

В первых числах зимы, достаточно мягкой после севера, я приступил к модернизации водонапорной башни. Тут на помощь снова пришёл Явлаф. Ему было просто интересно, а мне нужно было ворочать тяжёлые детали. На модернизацию ушла неделя. Всё это время нам пришлось закидывать воду наверх магией. Вард в этом не участвовал, охранял нас в стороне.

— У меня есть вопрос, — в один из обеденных перерывов сказал Явлаф, — но ты можешь не отвечать.

Мы сидели на берегу покрытом редким снежком, на расстеленном на камнях пледе. В башне воняло ослами даже при условии что их там нет. Я кивнул, жуя привезённую вчера Тартой курочку, разрешая спросить.