Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы
Шрифт:
На второй части рисунка появляется еще один персонаж — солдат Красной армии в каске с красной звездой. После удара прикладом винтовки с примкнутым штыком от былого благоденствия пары «эксплоататоров» не осталось и следа, в воздухе стремительно мелькнули только тощие ноги генерала в начищенных сапогах и белые штиблеты пана. Сабля летит независимо от своего хозяина. Обливающийся потом крестьянин даже с некоторым удивлением смотрит на этот феерический полет. Тяжелое ярмо сломано. Выясняется, что и руки украинца были закованы в кандалы, обрывки цепей теперь свисают с широких запястий (тем самым подчеркивается факт, что все происходит в «бесправной колонии»). Художник подчеркивает физическое совершенство солдата-освободителя. Смотрит тот довольно сурово, вполне сознавая свою «великую освободительную задачу». Лица красноармейца и крестьянина по-славянски привлекательные, это лица «своих».
На третьей части изображен
В селе Каменка красноармейцев окружили все жители села. Над толпой неожиданно поднялся старик-крестьянин, который взволнованно обратился к толпе:
— Смотрите все! С такими красноармейцами мы никогда больше не будем под ярмом панов».
Почтой СССР была выпущена серия марок, посвященных событиям осени 1939 г под общим названием «Освобождение братских народов Западной Украины и Западной Белоруссии 17сентября 1939 г.». На одной из них (рис. 7) представлена характерная для сентября 1939 г. картина: улыбающийся советский офицер в пилотке (скорее всего, военкор), стоя на грузовике, раздает экземпляры своей газеты местным жителям. Люди, окружившие машину, буквально выхватывают свежий номер у него из рук. В правой руке корреспондент сжимает пачку газет и одновременно винтовку с примкнутым штыком. Известно, что некоторые номера красноармейских газет распространялись среди западных украинцев и белорусов. Издание многочисленных фронтовых газет было поставлено на поток: наступающие части сопровождали типографии, которые везли заранее нарезанную бумагу, приготовленные колодки для клише, краску и т. д. Продукция этих типографий без труда находила своего адресата. Кроме газет, типографии издавали тысячи экземпляров листовок.
Печатная продукция, как и изобразительная, использовала эффективный принцип многократного повторения. В монографии «Секреты психологической войны» исследователь В. Г Крысько приводит следующий пример. На польской территории политорганы РККА издали 11 листовок. «Наиболее часто в них повторялись темы, призванные дискредитировать правительство Польши (11 тем), из них 5 тем были о бегстве польского правительства в Румынию (что, кстати, являлось ложью — польское правительство находилось на своей территории неподалеку от румынской границы), 2 темы о похищении польским правительством золотого запаса страны (тоже ложь) и 1 тема о роскошной жизни членов правительства. Тезис о преступности действий польского правительства повторялся во всех 11 темах» [489] .
489
Крысько В. Г. Секреты психологической войны: Цели, задачи, методы, формы, опыт. Минск, 1999. С. 263.
В отличие от карикатуры, где, как заметил В. А. Невежин, фактически не фигурировали командиры и бойцы РККА, на советских плакатах осени 1939 г образ рядового красноармейца является обязательным. Примечательно другое — и в карикатуре, и на плакате советские художники не изображали солдат польской армии. Причина, вероятнее всего, в этническом составе Войска Польского, так как западные украинцы и белорусы, являвшиеся также объектом советской пропаганды, как раз и служили в нем рядовыми. Одним из пропагандистских методов являлась практика обратного отпуска военнопленных — всех сдавшихся в плен солдат, проживавших на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, освобождали и отпускали по домам; такая мера действенно агитировала за сдачу в плен и многих других рядовых польской армии.
Таким образом, с помощью изобразительных средств в общественное сознание в СССР осенью 1939 г. внедрялся не один, как в карикатуре, а три стереотипных образа. Это — негативный образ поляка из социальных верхов («псы-паны»), освобожденный крестьянин Западной Украины или Западной Белоруссии, неизменно благодарный своему освободителю — красноармейцу страны Советов, «непобедимому красному воину», олицетворяющему «боевую мощь, сознательность и дисциплину» Рабоче-крестьянской Красной армии. Образ командного состава Войска Польского, неспособного организовать сопротивление врагу, отличался необъективностью и
предвзятостью. Изображение польского офицера было рассчитано на эффект отрицательного восприятия: во-первых, его неизменно рисовали в момент позорного поражения, которое подчеркивалось нелепой позой, слетевшей с головы конфедераткой, выпавшей из рук сломанной саблей и пр… во-вторых, он изображался крайне непривлекательное эстетической точки зрения, временами даже звероподобным (зооморфное изображение «чужого»),В противоположность поляку красноармейца всегда изображали в полной боевой готовности, застегнутым на все пуговицы и постоянно сжимающим рукой винтовку с примкнутым штыком. Он будто являлся воплощением миссии «защитить — освободить — помочь», возлагаемой на РККА и трактуемой как ее «священная обязанность». Кроме того, красноармеец красив обязательной «плакатной» красотой.
И, наконец, крестьянина изображали человеком крайне изможденным, в заплатанной пропотевшей одежде, запряженным в тяжелое ярмо или закованным в кандалы, что символизировало угнетение и одновременно насущную необходимость прийти ему на помощь. В образах крестьянина и красноармейца прослеживался явный мотив «старшего брата», что подчеркивалось несоответствием реальных размеров персонажей — часто красноармеец выглядел настоящим великаном не только рядом с пигмеем поляком, но и рядом с бедняком-крестьянином.
Советское плакатное искусство собственными средствами отразило практически всю аргументацию официальной пропаганды, оправдывающей вмешательство СССР в события в Польше. Сталинский «Краткий курс истории ВКП(б)», неоднократно цитируемый на страницах советской прессы в этот период, подобные действия характеризовал как «войну справедливую, незахватническую, освободительную, имеющую целью… освобождение народа от рабства капитализма». На плакатах постоянно повторяются темы падения польской государственности, преимуществ советского строя, классовой и национальной солидарности с нацменьшинствами, боевой мощи Красной армии и пр.
Характерно, что в советском плакате осени 1939 г. практически не отражена тема германской агрессии против Польши [490] , которая, согласно «Краткому курсу истории ВКП(б)», должна была бы квалифицироваться как война несправедливая, захватническая, имеющая целью захват и порабощение чужих стран, чужих народов. Антифашистские мотивы появляются в советской внешнеполитической пропаганде с середины 1930-х годов, первоначально возникнув как реакция на антисоветскую кампанию, развернутую в Германии после прихода Гитлера к власти. Интенсивность контркампании против германского фашизма и фашистов то усиливалась, то ослабевала в зависимости от ситуации. Например, в плакате 1937 г. художника П. Я. Караченцева фашизм ассоциируется с голодом, террором, войной (рис. 8); на агрессивные действия Германии в 1938 г. советский политический плакат отозвался тотчас, отражая «волчий аппетит» фашизма и его «кровавую сущность» (рис. 9, 10). Молчание в 1939 г, с одной стороны, можно объяснить выполнением обязательств перед новым союзником после заключения пакта между СССР и Германией.
490
Некоторые польские плакаты и листовки начала Второй мировой войны можно посмотреть на сайте www.weu19l8-1939.pl.
Рис. 8. П. Я. Караченцев «Фашизм — это голод. Фашизм — это террор. Фашизм — это война!»
Рис. 9. Плакат, осуждающий «Мюнхенский сговор»
С другой — аналогичностью действий двух государств. Процесс «собирания немецких земель» Германия осуществляла под лаконичным и емким лозунгом «Один народ, один рейх, один вождь». Советская пропаганда не породила подобного лозунга, однако в ее идеологических клише — «единокровные братья», «советская страна», «великий вождь» и т. п. — можно найти аналог практически всем его составляющим.
Немецкая пропагандистская машина в 1939 г. также обходила тему советского вмешательства в дела Польши. Однако в ходе войны с СССР этот «пробел» был восполнен. «Для населения оккупированных советских территорий немецкие органы специальной пропаганды выпускали различные газеты, брошюры, листовки, организовывали показ своей кинохроники, документальных и художественных кинофильмов. А вот выдержки из немецкой листовки, отпечатанной для жителей Белоруссии в августе 1943 г. за подписью гауляйтера В. Кубе: