Запах магнолий

Ева же поняла, что до сих пор его на самом деле не знала. Скрывая от нее свою жизнь, он зарождал в ней неправильное представление о себе. А когда разрешил заглянуть в этот мир, и увидеть лишь крохотную часть, ее это испугало. Если такая маленькая часть его жизни - так ужасна, что тогда представляет вся его жизнь?! А не поступит ли он также с ней, как поступил с женой, если она сделает что-то не так?

Не то, чтобы это как-то шокировало Еву. Во многих семьях происходят скандалы и ссоры. И ее родители не исключение. Но его образ был всегда окутан дымкой романтики. А теперь этот романтизм сменился на неприятную правду жизни. Она вспомнила, как однажды его решила пощекотать, а он резко схватил ее за руку, так, что потом синяки остались на этом месте.

И не только это было досадой. Слушая о том, как его обслуживает дома жена, она поняла, что, возможно, никогда такой не сможет стать. Может, и была в ней кротость, но куда больше в ней было своенравия и природной лености. Еще она поняла, что руки любимого, такие нежные и чуткие, могут быть жестокими и грубыми.

"Насколько он может быть жестоким?", - задавалась вопросом Ева.

И ответ не пришлось долго ждать...

– Я хочу интрижки сегодня. Ты можешь пригласить какую-нибудь свободную подругу погулять с нами? - спросил Константин.

– Нужно подумать, кто смог бы с нами пойти, - ответила Ева, уже зная, что многие подруги, которым выпадала честь с ними гулять и испытавшие не раз на себе их эротичные забавы, несомненно, откажутся вновь составить им компанию, тем более что практически все подруги уже с кем-то встречались.

– Неужели у тебя нет подруги, которая еще с нами не гуляла?
– расспрашивал Константин.

– Есть у меня одна знакомая девочка. Можно ее позвать, - вдруг вспомнив про одну свободную подругу, предложила Ева.

– Тогда спроси ее, сможет ли она составить нам сегодня компанию? Скажи, что хотим ее с кем-нибудь познакомить.

Вечером они втроем отправились гулять по центральной набережной. Константин был рад, что рядом с ним идут две красивые девушки. Он оценивающе смотрел на подругу Евы. Она была такого же роста, как и Ева. Только с более выточенной фигуркой. Ко всему прочему девушка производила приятное впечатление своей скромностью и деликатностью.

"Интересно, насколько она любопытна? Насколько далеко готова зайти. Что победит - скромность и разум или любопытство и порок?", - размышлял он.

Он приобнял девушку, и она не убрала руку...

Из дневника:

"Мы стали иногда для общения приглашать кого-нибудь из моих подруг составить нам компанию в кафе или баню. И ради интригующей забавы Константин при всех открыто приставал ко мне, повергая подруг в смятение. Но, кажется, куда интереснее ему стало приставать к моим подругам, чтобы раззадоривать и дразнить друг друга.

Один раз мы пошли с ним в открытый клуб. С нами была моя знакомая. Уже подходя к заведению, он ее приобнял. На входе он заплатил и, не оборачиваясь на меня, они стали пролезать сквозь толпу народа. Охранник придержал меня рукой. Оказывается, он заплатил только за себя и нее. Тогда он повернулся и сказав: "Ой, мы про тебя то и забыли!", отдал деньги охраннику. Я была возмущена до глубины души этой его гнусной выходкой. Но сдержав свой гнев, я лишь натянуто улыбнулась и огрызнулась: "Очень остроумно!".

Мы сели за столик. Он сел возле нее, напротив меня. Он обнимал ее и общался только с ней. Потом даже начал отпускать всякие колкости в мою сторону, типа того: "А ты знаешь эту девушку? А что она делает за нашим столиком?".

До сих пор не пойму, почему в тот момент я не встала и не ушла?! Наверное, я настолько безгранично ему доверяла и надеялась, что вот-вот все прекратится, он пересядет ко мне или позовет меня пересесть к ним на скамейку. Я продолжала сидеть напротив них и молчать. Но всем своим видом я показывала свое негодование. Только ни надутые губки, ни сердитый взгляд, ни сложенные накрест руки - не действовали на него. Я понимала, что это игра, что он просто дразнит меня. Только не могла ничего поделать со своим внутренним комом негодования. Я же Богиня! Как он может так со мной обращаться?

Мне сложно объяснить, что происходило у меня в душе. Если ребенку купить давно желаемую им игрушку, положить перед ним и не давать даже прикоснуться. Можно представить, что будет происходить с ребенком. Наверное, что-то подобное испытывала и я тогда. Я безумно соскучилась по нему. И единственным желанием было оказаться в его объятиях. А он хотел веселья и интриги. Наши с ним желания в этот вечер не совпали.

В какой-то момент я заметила своего знакомого по работе. И улыбнулась ему. Он увидел, что я сижу одна, напротив обнимающейся парочки, поэтому и подошел. Он пригласил меня потанцевать. Я пошла лишь из-за того, чтобы отомстить Константину, чтобы он понял, как неприятно, когда твой любимый человек обнимает другого, и чтобы хоть на некоторое время освободиться от этой угнетающей ситуации, не чувствовать себя лишней. Я тоже улыбалась, танцуя с другим. Он что-то мне говорил, но я даже не пыталась его слушать.

На следующий день мы встретились с Константином. И уже на пути в съемную квартиру, проезжая мимо аптеки, он остановился. Я думала, что ему нужны какие-то лекарства. Он натянуто улыбался. Я ощутила какое-то волнение глубоко в своем сердце. Но отбросила всякие плохие мысли в сторону. Со мной мой любимый!

Мы приехали на съемную квартиру. Он нес пакет. Я не смотрела, что в нем. Потом мы начали заниматься любовью. Он был напряжен. Я это остро ощущала. Но подумала, что, скорее всего, у него какая-то новая затея, и от предвкушения ее осуществления, он и трепещет.

Он спросил: "Доверяешь мне?".

И я ответила: "Конечно, доверяю!".

Тогда он сказал, что хочет меня связать. Я согласилась. Он попросил лечь на живот, а руки сцепить за спиной. После чего он их завязал. Я ожидала получить секс с элементами грубости. А получила только последнее. Он встал и зашуршал пакетом. Следующее, что я почувствовала - это саднящую боль. Он хлестнул меня веревкой. Потом еще раз. Мне было больно. Очень больно.

Бывало, что он проявлял грубость во время секса. Мог шлепнуть меня, или схватить за волосы, или даже слегка сдавить горло. Но это было другое. Я была готова к такой грубости и была возбуждена. И он никогда не переходил грань - между удовольствием и болью!

Сейчас же это была только боль! Боль, стыд и унижение! Я повернула голову, и увидела, что это не просто веревка, это был трос от машины. Я посмотрела на то место, куда он ударил, и увидела красные рубцы.

Я плакала и умоляла прекратить. И он сжалился. Ударов было не много. И конечно, я осознавала, что та сила, с которой он их наносил, не была его максимальной. Однако мне хватило и этого.

Я испугалась его. Я испугалась своего любимого мужчины. И тогда, возможно, еще не осознавая, но думаю, именно с того момента тень недоверия мертвой хваткой вцепилась на мое отношение к нему, продолжая все больше и больше надвигаться. Я перестала быть Богиней. А стала недоверчивой, вечно ожидающей какого-то подвоха, я стала просто любовницей, нет, не простой, а особенной любовницей.

В аптеку он, оказывается, заезжал, чтобы купить там ранозаживляющий крем. Видимо, планировал сильнее меня избить.

В тот день я хотела убежать от него. Но он не отпустил. Он просил меня о прощении. Стоял на коленях. Целовал мои ноги. Потом целовал ссадины, которые сам же и поставил.

Он объяснил этот поступок своей чудовищной ревностью. Мы помирились. И я сказала, что прощаю его. Но это ли главное?

Он спрашивал, на что же я тогда обиделась, удивляясь такой моей реакции. Ведь раньше я позволяла даже большее в отношении своих близких подруг. Но мне самой было сложно объяснить, с чем была связана моя дикая ревность. Может, потому что в тот вечер он совершенно не согласовывал свои действия со мной? Если раньше он был очень чуток и ко мне и к моим подругам, тонко подмечая малейшие изменения в настроении и ведя наши забавы таким образом, что никто из участников не чувствовал себя лишним. То в этот раз, казалось, его совершенно не волновали мои чувства. Хуже того, казалось, он специально делает так, чтобы я ощущала себя лишней рядом с ними, рядом со своим любимой и этой девушкой. Такой каламбур или абсурд?!